Коан Янг

– Я… На самом деле, это не имеет никакого значения, – он начинает говорить очень быстро, местами запинается. – Человек давным-давно мертв, а если и нет, нашей задачей не заключается его найти. Главная цель данного мероприятия была лишь в наглядной демонстрации возможностей магии Ши-Ян. Мы доказали, что магия способна изымать энергии из любых предметов. Вот и все.

– Но ведь это не лаборантская, верно? – спрашиваю я. – Как вы сами сказали, здесь хранятся экспонаты, а преподается тут история. Демонстрация возможностей, доказательства… Это разве не наука?

Профессор кашляет в кулак и начинает озираться по сторонам.

– Не могли бы не задавать вопросы один за другим, не давая мне возможности ответить…

– Прошу прощения, я не хотел вас перебивать. Тем не менее, как я и сказал, задача журналиста состоит в освещении событий со всех сторон, а возможно это только при задавании рвущихся на поверхность вопросов. Не задать их было бы несправедливо по отношению к моим читателям.

– При всем уважении, господин Тара Ямада, я не могу углубляться в данные тонкости без согласования с нашим директором. У Академии есть множество врагов, норовящих заполучить ту информацию, которую вы сейчас пытаетесь извлечь. Иными словами, вы делаете для них бесплатную работу.

– Что ж, хорошо, – соглашаюсь я. – Я бы не хотел, чтобы у вашей Академии были проблемы. Однако я не могу не спросить вот о чем, и мои читатели меня не простят, не задай я этот вопрос… Вы упомянули об исследованиях ученых на тему воды, сослались на внутреннюю информацию. Тут же вы добавили, что с учеными не сотрудничаете. Откуда тогда вы владеете этой информацией? Кто ваш источник?

– Пожалуй, это справедливый вопрос, – замечает профессор, хоть и смущается. – В наши ряды с недавних пор попал бывший японский ученый. Он и открыл перед нами завесу того, над чем сейчас работают его коллеги. В прошлом, коллеги, разумеется.

– Интересно, – киваю я. – Выходит, он узнал как-то о вашей Академии? Когда я год назад интервьюировал здесь Сузуму Такахаши – другого преподавателя – она сказала, что преимущественно к вам попадают дети родителей, которые, в свою очередь, были вашими учениками. Родители этого ученого – обычные люди или, все-таки, обучались здесь? И если обучались, можно ли предполагать, что исследования ученых за последние столетия основываются на исследованиях магии Ши-Ян?

– Нет-нет, – резко качает головой профессор, даже немного возмутившись моему вопросу. – Что же вы такое говорите? Будь это так, мы бы работали против самих себя. Запустили бы бомбу замедленного действия. Поймите, господин Ямада и все ваши читатели, принцип работы нашей магии открыто не публикуется – вы не представляете, какой хаос настигнет планету, узнай ученые все секреты и детали Ши-Ян. Да даже обыкновенные идеи, которые, как вы хотели бы предполагать, могли бы служить толчком для исследования ученых Японии – это, конечно же, нонсенс. Мы бы никогда и никому не стали отдавать свои идеи и открытия – это в наших же интересах.

– Понимаю, понимаю, – говорю я. – В таком случае, последний вопрос, господин Танака. Человечество, люди – в какую категорию вы бы их вписали? Друзей, товарищей или врагов?

– У нас нет никаких категорий. К человечеству мы относимся с глубокой симпатией, но считаем, что открытия, сделанные в этих стенах, являются крайне опасными для людей. Так или иначе, в масштабах наших открытий и тех, что делают обыкновенные ученые на Земле, могу заметить, насколько, в первую очередь, скрытно ведут себя они. И их тоже можно понять. Человечество очень легко ввести в панику и страх, а через страх управлять удобнее всего. Ученые Земли сделали множество открытий, публичное освещение которых ввело бы людей в ужас. А теперь представьте, как сильно наша Академия обгоняет простых ученых по степени возможностей, знаний, исследований и качеству. Что будет, попади наша информация в руки невежественного человека? Так и начинается хаос и паника, господин Ямада. Поэтому, повторюсь, мы делаем благое дело, а к людям относимся с глубокой симпатией. Ведь давайте говорить честно – мы тоже люди.

На этом преподаватель Танака желал закончить интервью. К тому же, в коридоре его поджидал целый класс одиннадцатилетних учеников. Выглядели они обыкновенно, как самые простые детишки. Правда, вели себя поразительно тихо и спокойно, в глазах я заметил не по годам развитую мудрость.

Кииоши Танака проводил меня до входных дверей Академии и признался, что под конец интервью испытал некоторого рода стресс, и отметил мои навыки в выведении интервьюирующего из зоны комфорта. Он похвалил меня за умение внимательно слушать и дал напутствующий совет, который гласил: «Способность владеть осторожностью и храбростью – одно дело. Другое – уметь профессионально пользоваться обоими одновременно».

В интервью с Кииоши Танака осталось несколько вопросов и моих личных предположений. Например, действительно ли тот человек, предметы которого столь тщательно искались сотни лет, не имеет никакого значения для Академии Ши-Ян? Неужели нельзя было найти другого, самого обычного человека и исследовать его вещи, пытаться изъять их энергетику для демонстрации успешно проделанной работы в области магии Ши-Ян? Конечно, профессор Танака слегка лукавил. Он так и не подтвердил смерть этого загадочного человека. На стенах кабинета, как мною было описано выше, висели рамы фотографий и прилагающиеся к ним исторические справки. К сожалению, мне не хватило времени, чтобы полностью прочитать все тексты, но я внимательно рассмотрел фото в шести рамах: на них был изображен один и тот же человек, но в разные отрезки времени. Тексты, как я могу предположить, также были посвящены ему. В моем предыдущем интервью год назад другой преподаватель Сузуму Такахаши заявила, что «в истории Академии имелся самый темный период, который может окутать целый мир в любой момент, если ослабить могущество заведения – именно это пытаются сделать его враги, один из которых давно находится в бегах». Это приведенная цитата. Вы можете ее найти в выпуске от 6 февраля 1961 года.

Так что же, выходит, мир может быть в опасности, а его целостность зависит от могущества Академии Ши-Ян? Если ученые временами опасаются просветить людей в свои, судя по всему, ужасающие открытия, то что же скрывает от нас Академия? На мой взгляд, раз опасность касается непосредственно нас, то мы имеет право знать.

И я обещаю добраться до правды.

С вами был Тара Ямада, до скорых встреч.

Глава пятая

«ЗАКРЫТО»

Ранним утром проводница проинформировала нас о скором приезде. Сделала она это за час, так что времени привести себя в порядок, собраться и выпить чаю хватило. В туалет выстроилась очередь, люди за дверью в наше купе провели около получаса в одном только ожидании. Хорошо, что мы с Мизуки предусмотрели толкучку и сбегали туда раньше остальных – я даже успела нанести на лицо маску и смыть ее.

Мизуки сидела напротив и зевала, почитывая свою книгу. Страницы она перелистывала медленно. Порой по одной и той же фразе пробегалась по нескольку раз – сразу видно, мыслями она была не в книге. Лишних вопросов я задавать не хотела. Догадывалась, что ее задумчивое молчание связано со мной. Своим ответом вчера вечером я ясно дала понять: ехала я с определенными целями, а моя недосказанность насторожила и заинтриговала Мизуки. Возможно, она меня даже побаивалась.

Как бы там ни было, в 8:30 поезд приехал на станцию. Я вышла из вагона с рюкзачком на спине, осмотрелась по сторонам и сделала глубокий вдох. Именно так пахнет новое начало. Именно такой запах у свободы.

– Ну что, идешь в кафетерию, а там – разберешься? – спросила Мизуки, выйдя следом за мной. Пять сумок, которые она умудрялась держать, будто вовсе ее не беспокоили. Люди удивительно быстро привыкают к трудностям.

– Как и планировалось, – улыбнулась я.

– Все-таки, планировалась, – подхватила Мизуки и улыбнулась в ответ. Улыбка показалась мне недоверчивой. – Слушай, Коан-сан, я уж не знаю, какие у тебя планы и как ты собираешься здесь выживать без прозрачности понимания, в какой город ты приехала, но… Вот.

Она достала из кармашка своей черной куртки маленькую белую бумажку и протянула мне.

– Мой номер телефона. Понадобится помощь – звони. Помогу, чем смогу, как говорится.

Я взяла бумажку и положила ее себе в джинсы.

– Спасибо, Мизуки-сан. Ты так и не рассказала мне об этом месте. Что же в нем такого, о чем я не имею права не знать?

Мизуки как-то странно покосилась на прохожих.

– Как-нибудь потом поговорим, – сказала она, чувствуя дискомфорт.

– Здесь проблемы с законом или, может, люди своеобразные?

– Ну, если в двух словах… – задумалась она. – ТВОЮ МАТЬ!

Мизуки буквально упала на меня, выронив одну из своих сумок. Прямо за ней показался огромный мужчина средних лет, который и толкнул девушку.

– Ох, простите, простите! – извинился он, кланяясь. – Я не заметил вас, так много людей вокруг! Простите!

– А ну иди отсюда! – рявкнула Мизуки, отпрянув от меня и с возмущением оглянувшись на мужчину. – Пока полицию не вызвала! Извращенец!

Перепугавшись до чертиков, незнакомец быстрым шагом направился дальше и через мгновение пропал в море людей.

– Ты в порядке? – спросила я.

– Да, нормально. Чертов козел! Неужели и вправду не видел? Я что, блоха мелкая?

– Твоя сумка… – указала я.

К счастью, в той сумке, которую Мизуки выронила, лежали вещи, а не ноутбук. Девушка перевела дыхание.

– Мне бы вряд ли дали сказать. Так и думала.

– Что ты имеешь в виду? – склонила я голову вбок.

– Да так, просто мысли. Догадки. Неважно. В общем, если что, звони. Буду рада.

– Хорошо. Спасибо, Мизуки-сан.

– Пока-пока!

Она направилась к выходу из станции, идя вдоль поезда. Над ним, чуть правее, свисала зеленая сверкающая табличка со словом «ВЫХОД», а рядом висела табличка оранжевого цвета.

– «Кафе», – прочла я и повернула голову вправо – туда, куда табличка и указывала. – Вот и замечательно.

Кафе располагалось впритык главному зданию железнодорожного вокзала: маленькое, непримечательное и унылое. Посетителей по пальцам можно было пересчитать, зато зал по просторности удивил. Я села у окошка, заказав себе лапшу и крепкий кофе. На черный столик падал свет с улицы. Он был гораздо ярче света ламп, что угнетающе горели внутри кафе. Казалось, еще чуть-чуть и они потухнут навсегда. В окне из стороны в сторону ходили люди, женский голос диспетчера постоянно объявлял скорые рейсы. Смотреть за передвижениями приезжих меня особенно не вдохновляло, поэтому я перевела взгляд на свой черный столик. Заметила хлебные крошки. Вздохнула, покачала головой. Ну кто же в кафе ставит черные столы? На темной поверхности всегда заметны любые изъяны. Так или иначе, я пыталась хоть чем-то себя занять. Лапшу и кофе принесли минут через десять, так что подолгу скучать не пришлось. Я с удовольствием позавтракала, выпила кофе, который сиюминутно меня взбодрил, и покинула вокзал.