Истоки российского ракетостроения

Собрав руководство, Валентин Петрович сообщил:

– Я пришел к вам не с пустыми руками. Нам предстоит большая работа над новым рядом носителей. Это носители среднего, тяжелого и сверхтяжелого класса.

И далее он начал подробно рассказывать о двигателях для такого ряда, об унификации типоразмеров, о поэтапной отработке, об основных смежниках и использовании существующего задела.

Так вспоминают о восхождении на «ракетостроительный трон» В.П. Глушко участники этого события.

Валентин Петрович уведомил своих новых подчиненных о предполагаемом классе ракет и об основных смежниках.

Ракета среднего класса – «Зенит». Ее будет разрабатывать создающееся по инициативе министерства общего машиностроения НПО «Южное» в составе КБ «Южное» (ОКБ-586) и Южный машиностроительный завод.

Ракета тяжелого класса – «Энергия». Ее будет разрабатывать НПО «Энергия» с участием создающегося по инициативе министерства общего машиностроения НПО «Южное». Участие днепропетровцев будет заключаться в том, что модули первой ступени «Зенита» будут двигательными блоками первой ступени «Энергии».

Ракета сверхтяжелого класса – «Вулкан». С ее разработчиками решено было определиться позже. Но конечно, основная тяжесть ее создания должна была лечь на плечи НПО «Энергия» и создающегося по инициативе министерства общего машиностроения Научно-Производственного Объединения «Южное».

Этот переворот в советском ракетостроении был подготовлен двумя генеральными конструкторами В.П. Глушко из НПО «Энергия» и В.Ф. Уткиным (сменившим М.К. Янгеля после его смерти) из КБ «Южное» (ОКБ-586).

План Глушко и Уткина горячо поддержал Смирнов!

Смирнов инициировал постановление правительства № 132-51 о создании многоразовой космической системы в составе ракеты-носителя 11К25 и орбитального самолета, которая в дальнейшем получила название «Энергия» – «Буран». Оно вышло 17 февраля 1976 года.

16 марта 1976 года было принято постановление правительства по инициативе Смирнова о создании универсального космического ракетного комплекса 11К77 (впоследствии получившего название «Зенит»). Его разработка поручалась КБ «Южному».

И «Зенит», и «Энергия» должны были быть созданы на принципе взаимозаменяемых модулей. То есть часть модулей – блоков «Зенита» должна была войти в состав «Энергии» и «Вулкана». Это была всего лишь одна часть революции в советском ракетостроении. До этого каждое ракетное КБ создавало собственную ракету. Теперь они должны были трудиться сообща.

Другая часть революции касалась ракетного топлива. В СССР было создано большое количество межконтинентальных стратегических баллистических ракет на высококипящих компонентах топлива. Они защищали СССР на Земле. Время потребовали защиты Земли с космоса. Генеральные конструкторы НПО «Энергии» В.П. Глушко и КБ «Южное» В.Ф. Уткин приняли решение использовать для космических ракет низкокипящие компоненты топлива – жидкий кислород и керосин. Для КБ «Южное» это была, действительно, революция, ведь ранее ОКБ-586 создавало ракеты по требованию министерства обороны только на высококипящих компонентах топлива. Министерство обороны, почувствовав веление времени, свои требования расширило.

2. Лидер ракетной компьютеризации – харьковское КБ «Электроприбор»

Следующая часть революции была в компьютеризации этих ракет.

Лидером ракетной компьютеризации ракет в СССР было харьковское КБ «Электроприбор» с ее главным конструктором В.Г. Сергеевым. Ему доверял Смирнов.

В КБ ЭП за программно-математическое обеспечение отвечал Я.Е. Айзенберг. А. С. Гончар был Главным конструктором системы управления транспортного корабля снабжения ракетно-космического комплекса «Алмаз» В.Н. Челомея.

На этом космическом корабле «Алмаз» впервые в СССР была применена бортовая цифровая вычислительная машина типа «Аргон-16» разработки Московского НИИ Цифровой Вычислительной Техники (НИИ ЦВТ). «Алмаз» вполне мог служить лунной частью челомеевского ракетно-космического комплекса высадки советских космонавтов на Луну. Но Королёв посчитал, что его «фирма» достигнет успехов и без Челомея, что проекты Челомея – это плод его ни чем не подтверждённой фантазии. Королёв не доверился челомеевским работам по «Алмазу». Смирнов не сумел вразумить Королёва на этот раз.

Имея опыт компьютеризации «Алмаза», Андрей Саввич возглавил разработку системы управления ракеты-носителя «Энергия». Обратимся к его воспоминаниям «Звездные часы ракетной техники» (Харьков, 2008 г.):

«Для нашей организации вторая половина семидесятых годов была периодом технического подъема – часть организации была занята созданием систем управления для боевых ракетных комплексов Янгеля и Челомея, другая – для комплекса Челомея «Алмаз», то есть для транспортного корабля снабжения ТКС (транспортно-космической системы – С.А.) и возвращаемого аппарата (ВА). Эти работы были выполнены на самом высоком научно-техническом уровне с применением бортовых цифровых вычислительных машин. Именно в 1979 году на вооружение были приняты самые совершенные боевые системы Р36МУ и 15А35 генерального конструктора Уткина КБ «Южное» (ОКБ-586), известные за рубежом под интригующими названиями «Satan SS-18» и «Stiletto SS-19». Их компьютерные системы наведения обеспечивали фантастическую точность стрельбы на межконтинентальную дальность более 12000 км в пределах среднего городского стадиона при минутной готовности к открытию огня и неуязвимости стартовой позиции.

В этих условиях разведывательный приезд к нам в апреле 1979 года представителя НПО «Энергия» оказался практически началом завязки работ с этим интереснейшим НПО…

… Следующая встреча состоялась в Подлипках (тогда город Калининград, ныне – Королев – С.А.) в кабинете В.П. Глушко. Наша делегация состояла из главного конструктора нашего КБ ЭП В.Г. Сергеева, Я.Е. Айзенберга и меня. Встречал нас как гостеприимный хозяин Валентин Петрович. На совещании присутствовали его ближайшие соратники Б.Е. Черток, И.Н. Садовский, С.С. Крючков, О.И. Бабков. После краткого вступительного слова Валентина Петровича докладывал Борис Евсеевич. В докладе, который, видимо, Борис Евсеевич уже делал неоднократно на различных уровнях, говорилось о конструкции комплекса, его основных характеристиках, планах и сроках, о состоянии дел и предлагаемых задачах и способе подключения к работе нашей организации. Борис Евсеевич вслед за Глушко повторил несколько лестных фраз о нашей организации, сказал, что они хорошо знают о наших работах, о нашем вкладе в ракетно-космическую технику, особенно в части программно-математического обеспечения.

Как потом выяснилось, именно эта фирма (ЦКБ Экспериментального Машиностроения во главе с В.П. Мишиным) и ее подразделение – разработчик системы управления ракеты-носителя Н1 во главе с Чертоком оказались безнадежно отсталыми не только от мирового уровня, но и от многих организаций Советского Союза».

Следует добавить, что поэтому и была прекращена разработка ракеты- носителя Н1».

Прокомментировать последнее высказывание Андрея Савича Гончара можно тем, что разработал систему управления для Н1 Научно – исследовательский институт Автоматики и Приборостроения, главным конструктором которого был дважды Герой Социалистического Труда, академик Академии наук СССР Николай Алексеевич Пилюгин. Пилюгинская система управления «Царь-ракетой» не была построена на основе цифровой вычислительной техники. Поэтому пилюгинская система управления не смогла предотвратить катастрофы с запусками «Царь-ракеты».

3. Планы генеральных конструкторов В.П. Глушко и В.Ф. Уткина по внедрению в советское ракетостроение модульного принципа создания ракет, одобренные Смирновым

5 июля 1979 года приказом № 261 по министерству общего машиностроения А.С. Гончар был назначен Главным конструктором комплекса автономного управления ракеты-носителя 11К25, впоследствии – «Энергия».

Работы по программе «Энергия – Буран» начались в 1976 году, сразу после закрытия программы Н-1. Главным конструктором «Энергии» с 1982 года стал Б. И. Губанов – выходец из ОКБ-586 (КБ «Южное»).

Ракета «Энергия» была выполнена по двухступенчатой пакетной схеме. Первую ступень составляли четыре боковых модуля-блока разработки КБ «Южное». Они были оснащены кислородно-керосиновыми четырёхкамерными двигателями РД-170. Эти блоки должны были возвращать на Землю с помощью парашютов. Ресурс модулей первой ступени составлял около 10 запусков. Блоки представляли из себя доработанные первые ступени днепропетровской ракеты-носителя «Зенит».

Стартовая масса «Энергии» была около 2400 тонн. Ракета (в варианте с четырьмя боковыми блоками) способна была вывести на орбиту около 100 тонн полезного груза – в 5 раз больше, чем эксплуатируемый челомеевский носитель «Протон». Также возможны были и варианты компоновки «Энергии – М» с двумя южмашевскими модулями-блокам. На «Вулкана» предполагалось установить шесть или даже восемь боковых блоков от первой ступени ракеты «Зенит». В последнем случае у «Вулкана» с восемью боковыми блоками от ракеты «Зенит» грузоподьемность могла быть рекордной – до 200 тонн.

Вот такую серию ракет-носителей задумали два Генеральных конструктора, дважды Герои Социалистического Труда, академики В.П. Глушко и В.Ф. Уткин.

4. Первые великолепные старты «Зенита» – моноблочной первой ступени тяжёлой ракеты «Энергия», благословлённой Смирновым

Продолжим чтение воспоминаний В.М. Филина:

«Вот он, красивый карандаш – так называли ракету, которая, своими очертаниями и раскраской, действительно, напоминая карандаш, стоит на старте.

Первый пуск назначен на 12 апреля 1985 г. Но погода словно взбесилась, сильнейший ветер с пылью и снегом буйствовал над полигоном. Как будто кто-то «сверху» не хотел этого. Отложили на сутки. По этой причине не сумели отметить День космонавтики.

13 апреля 1985 г. Опять 12 часов. Мы на смотровой площадке. Хмурое небо. Томительные минуты. Особенно запомнилось, как нервничает один из «наземщиков» из КБ «Южное».

– Лишь бы ушла со старта, – повторял он через каждую минуту, нервно шагая по смотровой площадке.

– Одна минута до старта, – звучит голос из динамика. Все напряженно всматривались в «карандаш» на старте. Очень уж ясно всплывала картина аварии на стенде во время первого огневого испытания двигателя.

Вырвалось облако сбоку от ракеты. Это запуск двигателя. Есть отрыв! Стремительно ракета уходит вверх, пронизывает слой облаков и ложится на курс. Все происходит в считанные секунды. Но как они растягиваются в памяти по времени.

– Ушла, ушла, ушла! – начал шепотом, потом все громче радовался наземщик.

Репортаж о ходе полета транслировался по громкой связи. Есть первая ступень, есть вторая, работают рулевые двигатели, дотягивая космический аппарат на нужную орбиту.

– Ура! – все захлопали в ладоши и бросились к машинам. Быстрее из ИПа на старт.

Мы с Генеральным В.П. Глушко прибыли одни из первых. Еще теплый металл, даже краска не обгорела. Ликующие днепропетровцы. Все обнимаются, поздравляют друг друга.

Митинг.

Выступает председатель Государственной комиссии генерал-лейтенант, Герой Советского Союза Г.С.Титов – космонавт № 2. Он поздравляет всех: и В.Ф.Уткина, и В.П.Радовского, и В.Л.Лапыгина (разработчика системы управления), всех.

Не услышали только поздравлений в адрес В.П.Глушко. А он стоял, спокойно наблюдая за всеми. Весь его вид говорил, что так это должно было и быть. Он взял слово и поздравил всех с успешным началом летной отработки.

Это, как мне показалось, сразу всех на несколько минут отрезвило. Радость победы брала свое. Все начали расползаться по номерам гостиниц, а руководство ушло в специальную столовую. Радость отмечали в лучших традициях ракетчиков. Оказалось, что многие приберегли на этот случай по бутылочке, а у кого их не оказалось, обошлись проверенным напитком – ракетным горючим – спиртом.

Утром на заседании Государственной комиссии выяснилось, что в последние секунды отказали рулевые двигатели (нарушение работы регулятора расхода топлива рулевого двигателя 2-й ступени РД-120 – С.А.). Это несколько огорчило, но не расстроило днепропетровцев. Для ракетчиков успех был настоящим».

Из Москвы поздравил с успехом космических ракетостроителей КБ «Южное» дважды Герой Социалистического Труда Смирнов. Леонид Васильевич передал поздравление и от М.С. Горбачёва, избранного 11 марта 1985 года Генеральным секретарём ЦК КПСС. Тогда никто из творцов оборонной мощи страны ещё не подозревал, что пришёл к власти могильщик Советского Союза.