Криминальный талант

– Между нами говоря, – понизил голос Рябинин, – я присвоил и покойника.

Маша фыркнула, бросила на стол жалобу и выскочила из кабинета. Рябинин сначала прочел резолюцию прокурора: «Тов. Рябинин С.Г. Напишите объяснение», а потом пробежал жалобу, написанную добротно и зло. И сразу понял, что выговор ему обеспечен.

Три дня назад он делал эксгумацию трупа. С разрешения вдовы покойника извлекли из могилы и осмотрели. Вдова прислала новый гроб, чтобы при захоронении заменили. Теперь она писала, что покойника оставили в старом гробу, а новый исчез. В этом и была ошибка Рябинина: пошел дождь, он отправился писать протокол в кладбищенскую контору и при захоронении не присутствовал. Он догадался, что случилось дальше, – рабочие похоронили в старом, а новый продали и пропили.

Рябинин вздохнул – ошибки следователя не зависят от опыта. Эксгумация – такое следственное действие, что труднее не придумаешь. Одна его организация во что обходится, один вид старого трупа чего стоит… Рябинин тогда все внимание бросил на ту рану, которую они искали с судебно-медицинским экспертом, а кто же мог подумать?..

– Говорят, ты гроб утратил? – спросил Юрков, вальяжно вплывая в кабинет.

– Утратил.

– Как же это случилось?

В глазах Юркова была легкая строгость – он не верил, что Рябинин продал гроб, но при случае мог поверить. Рябинин взорвался, потому что Юрков работал с ним не один год. В человека, с которым вместе работаешь, нужно верить всегда. Иначе не стоит вместе работать.

– Откровенно, между нами, по секрету говоря… Только не проговорись! Он у меня дома стоит.

– Не трепись.

– Так прокурору и сообщи: мол, Рябинин признался.

Это было грубо, но не верить товарищу по работе, особенно по такой работе, где при желании можно подозревать на каждом шагу, – подло.

Юрков набычился, склонив крупное загорелое лицо, словно он кивнул при встрече, да забыл поднять голову…

Затрещал телефон. Рябинин взял трубку, решив, что не будет писать поздравление Юркову, пусть кто-нибудь другой.

– Сергей Георгиевич, – послышался звонкий голос, – вытрезвитель тебя беспокоит.

– А-а, Иван Савелович, привет, – узнал он моложавого майора. – Вроде бы моих подопечных в твоем богоугодном заведении нет.

– У меня тут скользкий вопросик, – замялся майор. – Не можешь сейчас подъехать?

– Ну, смотря зачем, – замялся и Рябинин.

– В вытрезвитель попал в невменяемом состоянии инспектор Петельников.

Рябинин почувствовал, как повлажнела телефонная трубка и сел его голос, хотя он еще ничего не сказал, – голос сел без звука, тихо, внутри.

– Иван Савелович, – сипло произнес Рябинин, – выезжаю.

Петельников спал в кабинете начальника медвытрезвителя на широком черном диване, лицом к спинке. Было десять часов утра.

– Надо бы сообщить начальнику райотдела, – сказал майор.

– Иван Савелович, даже если бы он не ходил на задание, я бы все равно не поверил, что Вадим может напиться, – возразил Рябинин.

– Так-то оно так, – неуверенно согласился майор, – да ведь порядок такой.

– В конце концов, я вас лично прошу.

– Ладно, шут с вами, – согласился Иван Савелович и махнул рукой, – скрою этот факт.

Они говорили вполголоса, словно боясь разбудить Петельникова, хотя как раз этого и ждали.

– Вы… дружите? – спросил майор.

– Скорее всего, так. Да и работаем по делам сообща.

Петельников вдруг поднял голову, рассматривая черную спинку дивана. Потом повернулся к ним и сел так резко, что Рябинин, приткнувшийся в его ногах, отпрянул. Инспектор, как глухослепонемой, несколько секунд сидел недвижно, ничего не понимая. Мысль вместе с памятью возвращалась к нему медленно. Он вскочил и зашагал по кабинету. Майор и Рябинин молчали. Петельников ходил по комнате, как волк по клетке, поскрипывая зубами.

– Вадим, успокойся, – сказал Рябинин.

Инспектор вдруг сильно выругался и начал ощупывать карманы в своем серебристом костюме, который даже после бурной ночи не пострадал.

– Удостоверение? – быстро спросил Рябинин.

– Цело, – буркнул Петельников. – Где меня взяли?

– Спал в парадной на полу, – сердито ответил майор.

– А деньги? – еще раз спросил Рябинин.

– Пустяки, сорок рублей было.

Инспектор еще пошарил по карманам и опустился опять на диван. Он о чем-то сосредоточенно думал, хотя все знали – о чем. Иногда потирал лоб, или почесывал тело, или шевелил ногами, словно все у него зудело.

– Вот так, Иван Савелович, – зло сказал Петельников, – теперь могу рассказать подробно, как обирают пьяных.

И он опять скрипнул зубами.

– Вадим, нам нужно срочно работать, – предупредил Рябинин.

– Дайте мне электробритву, – попросил инспектор майора. – Пойду умоюсь.

– Вы тут, ребята, обсуждайте, а у меня свои дела.

Иван Савелович дал бритву и ушел. Минут пятнадцать Петельникова не было, только где-то жужжал моторчик да долго лилась вода. Когда он вернулся, то был уже спокоен и свеж, лишь небольшая бледность да необъяснимый, но все-таки существующий беспорядок в костюме говорили о ночи.

– Стыдно и обидно, Сергей Георгиевич, – признался Петельников и начал подробно, как это может работник уголовного розыска, рассказывать о вечере в ресторане.

Рябинин слушал, ни разу не перебив. Да и случай был интересный, детективный. Он был вдвойне интересен тем, что произошел не с гражданином Капличниковым или гражданином Торбой, а с инспектором уголовного розыска. И втройне интересен, что этот самый инспектор пошел ловить ту самую преступницу.

Петельников кончил говорить и буркнул:

– Спрашивай.

– Твое мнение?