Ильин день. Сборник

– Может мне совсем уйти из дома и уехать на дачу, чтобы ты смог привести сюда гулящую девку и поразвлечься с ней: я же старая для тебя, чтобы заниматься любовными делами, – вновь вскипела жена на отказ Ильи Николаевича сходить в магазин.

– Вон сосед Василий, хоть и с больными ногами, но женой своей не брезгует, ублажает иногда – она сама мне об этом говорила, а ведь Василий одного с тобой возраста и жена его, Мария, мне ровесница.

– Вот и иди к Василию за мужскою ласкою: он за бутылку водки приласкает тебе причинное место, а я возражать не буду – не удержался Илья Николаевич на упреки жены. – Или найми какого-нибудь чурека: он за тысячу рублей и траву на даче скосит и тебя ублажит. Им, азиатам, всё равно, что женщина, что коза. Как говорили у нас в цеху; «оприходовать девчонку – это может каждый шкет, а ты попробуй старушонку от шестидесяти лет».

От таких предложений, жена Галина взорвалась злобой: – Я всегда знала, что ты спишь и видишь, как бы избавиться от меня, но чтобы предложить мне сожительство с соседом или узбеком каким – такого я не ожидала. Зря я приехала отмечать твои именины – ты здесь совсем умом тронулся в одиночестве, коль предложил жене завести любовника. Я с тобой свою молодость загубила и прожила в нищете всю жизнь, чтобы на старости лет услышать эти твои пожелания насчет связи с узбеками. Хорош муженек, нечего сказать! Так и знала, что мой приезд сюда закончится перебранкой.

– Если знала, то зачем ехала? – удивился Илья Николаевич. – Могла бы по телефону позвонить и поздравить меня с именинами, а не мотаться по электричкам. В твоем возрасте о встрече с богом, к которому ты ходишь на поклоны в церковь, думать надо, а ты о греховодстве думаешь и меня же в этом упрекаешь. Тебе скандал был нужен – вот ты за этим скандалом сюда и приехала без предупреждения и нарочно ключи не взяла, чтобы не застав меня дома, потом обвинить меня в том, что день провела в ожидании, пока я, по твоим словам, шастаю по девицам.

– Всё, нет больше моего терпения слушать оскорбления в свой адрес от бывшего мужа, и я уезжаю назад на дачу, – вскинулась Галина. Там котенок приблудился: его покормишь, погладишь и он отзывается, а тебя сколько ни корми, ответной ласки никогда не дождешься, – закончила жена свои поздравления имениннику и, подхватив свою сумку, вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.

Илья Николаевич после ухода жены встал, прошел на кухню, открыл шкафчик с лекарствами, накапал в чашку по 30 капель валерьянки, пустырника и корвалола, добавил воды и выпил эту успокоительную смесь, чтобы снять напряжение от этого визита, и снова прилег на диван, постепенно расслабляясь.

– Галина назвала меня бывшим мужем, что соответствует действительности, но продолжает устраивать скандалы, словно в далекой молодости. Какую же глупость я совершил, женившись на этой женщине без любви и взаимности, а лишь по необходимости узаконить рождение дочери в браке, – размышлял он, вспоминая обстоятельства прошлого времени, что связали его с этой грузной, неряшливой и сварливой женщиной, в которую незаметно, но быстро превратилась бойкая и сметливая девчонка, каковой она была во времена их знакомства.

Познакомился он с Галиной на шестом году проживания в столице, возвращаясь летом от родителей из отпуска. Был месяц август, возможно Ильин день, – точную дату знакомства Илья Николаевич не помнил, да и не заслуживал этот день такой точности.

Он сел вечером в проходящий поезд, простившись с родителями и своими дворовыми друзьями, с которыми выпил несколько бутылок портвейна в ближайшем сквере, чтобы не огорчать родителей, которые весьма гордились своим сыном, работавшим в Москве и, главное, закончившим уже пятый курс института, пусть и вечернего.

Галина впустила Илью в вагон, где она служила проводником. Будучи под хмельком, Илья сказал несколько любезных слов проводнице, которые она восприняла с улыбчивой доброжелательностью.

В купе он достал припасенную в дорогу бутылку хорошего вина и коробку конфет, что хотел передать комендантше общежития, как многолетний жилец за снисходительное её отношение к вечерним посещениям девушек в его комнату. Сосед по комнате – Филипп, который два года назад сменил прежнего Александра, частенько уходил пожить к очередной своей пассии, сохраняя, однако, место в общежитии за собой, чтобы в случае разлада в отношениях вернуться назад в общагу и пожить там, пока не подвернется следующая подружка.

Сейчас Филипп уже с полгода жил у женщины с ребенком в её отдельной двухкомнатной квартире, где-то на Юго-западе столицы, оставив комнату Илье в полное распоряжение.

Вернувшись из отпуска, Илья тоже надеялся подыскать себе девушку не строгих правил, чтобы соглашалась посещать общежитие и задерживаться там до утра, для чего и требовалось ублажить комендантшу.

Разбитная проводница понравилась Илье, и он с бутылкой вина и коробкой конфет заглянул к проводнице в служебное купе и был там принят гостем. Пассажиры вскоре угомонились на ночь, а молодые люди весело болтали до поздней ночи, попивая вино и закусывая конфетами, которые проводница Галя, как оказалось, очень любит.

Часа через два выяснилось, что Галя любит не только конфеты, но и мужские объятия и едва минула полночь, как Илья овладел девушкой на её служебном месте. За годы жизни в Москве он утратил провинциальную стеснительность, обрел решительность, что так нравится шальным девицам, непременно сообщая им, что учится в институте. Учеба в институте как бы ставила на Илье знак качества и делала девиц более уступчивыми его мужским домогательствам.

Вот и в тот раз, выпив вина и разговорившись, Илья упомянул, что учится в институте, работает на заводе, живет в общежитии, но если женится, то ему в полгода дадут комнату от завода, а по рождению ребенка и квартиры ждать недолго. И вообще, ему уже давно предлагают перейти работать технологом, но он пока не решил, зачем ему это надо: зарплата хорошая, забот и ответственности у станка стоять нет никаких, и комната в общежитии почти всегда в полном его распоряжении.

Откровения захмелевшего Ильи были услышаны проводницей купейного вагона поезда Минск-Москва, что и побудило её, как оказалось много позднее, уступить домогательствам молодого человека с тайным прицелом превратить случайную интрижку в прочные любовные отношения.

За час до прибытия поезда в Москву, Илья выскочил из служебного купе, взял свои вещи и перенес их к проводнице Гале, оставшись вместе с ней и после высадки пассажиров, когда поезд был отправлен на стоянку в резерв.

Дождавшись, когда Галя сдала вагон следующей смене проводников, молодые люди вместе поехали к Илье в общежитие: было утро пятницы, Галине заступать на смену только в воскресенье по возвращению поезда из Минска и впереди было два свободных дня, которые Илья и Галя намеревались провести вместе к взаимному удовольствию.

Илья привел новую знакомую к себе в общежитие, вахтерша, получив свою коробку конфет, пропустила их, не отметив в журнале посещений постороннюю женщину, и они благополучно добрались до постели Ильи, где и провели, почти безвылазно, эти два дня и две ночи.

Галя оказалась умелой и отзывчивой любовницей, чутко отзывалась на ласки юноши, не выказывая претензий и часто, впоследствии, называла эти два дня их медовым месяцем.

Илья выходил пару раз за продуктами и вином, до которого Галя оказалась охочей, а вечером, в субботу они сходили вместе в вечернее кафе, где хорошо поужинали, потанцевали под оркестр и довольные вернулись в комнату Ильи, где продолжили познание интимных чувств друг с другом.

В комнате у Ильи уже были: собственный холодильник, телевизор, магнитофон, так что скучать и голодать молодым людям не пришлось. Илья проводил Галю на товарный двор, где она приняла свой вагон и, уговорившись о новой встрече, они расстались вполне довольные собой и теми отношениями, что завязались между ними.

С того времени, возвратившись из рейса, Галя спешила в общежитие к Илье, если был рабочий день, там она готовила, убиралась и к возвращению Ильи с завода в комнате был накрыт стол, на котором женской умелой рукой были расставлены блюда и закуски, вино и фрукты, сладости и молодые люди дружески поужинав, переходили к постельным процедурам, интерес к которым не угасал, а лишь разгорался стараниями девушки Гали.

Она ездила проводником уже три года и давно поняла, что кроме случайных любовных связей эта работа ничего не обещает ей в будущем. Пора было остепениться, и тут подвернулся Галине молодой и перспективный парень Илья, которого она посчитала надежным спутником для дальнейшей жизни.

Галина была родом из Белоруссии, росла без отца, мать попивала потихоньку, и рассчитывать Галине приходилось лишь на себя и счастливый случай, которым она и посчитала встречу с Ильей.

Так или иначе, но через месяц регулярный встреч Галина объявила Илье, что ждет ребенка от него и надеется на его мужскую совесть.

Илья воспринял это известие без воодушевления, но и без отвержения, согласившись оформить их любовные отношения брачными узами и начать хлопотать на заводе о выделении ему комнаты: на заводе как раз сдавался очередной жилой дом, и можно было надеяться на получение комнаты в освобождающихся квартирах старой постройки.

Они подали заявление в ЗАГС и через месяц должны были стать мужем и женой, о чем Илья написал своим родителям, что женится и скоро его родители станут дедушкой и бабушкой.

Недели через две, когда Илья приехал на Белорусский вокзал встречать Галю и прошел вдоль путей в резерв поездов дальнего следования, ожидая у какой-то будки появления своей невесты, он случайно услышал разговор двух парней, которые сидели на путях, ожидая ещё одного товарища и не замечая Ильи.

Вдали показалась Галина, которая легкой походкой направлялась к месту встречи с Ильей, заметив его издали и помахав приветливо рукой.

– Смотри, Пашка, твоя Галька из резерва идет, – сказал один парень другому. – У тебя, что с ней покончено, или временно разошлись?

– Хватит, два года с ней покувыркался, и завязал, узнав, что она изменила мне с пассажиром, о чем донесли мне другие проводницы, – ответил Пашка.

– Теперь со слов подруг, её трёт какой-то москвич и даже берёт замуж. Как говорится, возьми боже, что мне негоже! Я теперь Лидкой занимаюсь и эта Галька мне без надобности.

– Привет Галка, как поживаешь? – спросил этот Павел невесту Ильи, когда она подошла ближе. Галина, не ответив парню, прошла мимо и, свернув за будку, прижалась к Илье и поцеловала его на виду у парней, а потом, подхватив Илью под руку, потянула его к перрону, что виднелся вдали за поворотом путей.

От услышанного, Илья остолбенел и не сопротивлялся Галине, уводившей его прочь от парней, один из которых был её давним любовным другом.

Опомнившись, Илья тут же и сказал Галине об услышанном разговоре парней. Она смутилась, покраснела, но отрицать услышанное не стала, сказав только:

– Да, у меня были отношения с этим парнем, но я сама его бросила из-за измены с какой-то Лидкой и рада, что так получилось, иначе я бы не встретила тебя, мой любимый Илюша, – и девушка прижалась к Илье на глазах окружающих и сама поцеловала его, заставив смутиться и успокоить ревность.

В общежитии она сама уложила Илью в постель и изнуряла его ласками до тех пор, пока Илья не обессилил вовсе и не забыл, на время, обидные для него слова другого мужчины о своей будущей жене.

Утром следующего дня он вспомнил услышанное, ревность вновь овладела Ильей и, глядя как Галина спит беззаботно, прижавшись к его плечу, он решал, что же делать дальше: расстаться с Галей или же вступить с ней в брак, постоянно помня этого рыжеватого парня, которого видел так близко и который владел его Галиной целых два года.

Но тут он вспомнил о будущем ребенке, о котором уже сообщил родителям: они решат, что их сын подлец и бросил беременную от него женщину, если он расстанется с Галиной. И то и другое было плохим выбором и подумав ещё, он решил остаться с Галей: из-за ребенка, а не ради неё самой и не ради себя самого.

Илья надеялся, что со временем всё стерпится – слюбится, но слюбиться так и не получилось.

Это решение и было его величайшей ошибкой в жизни, что почти привело Илью Николаевича к полному отчуждению от жены и от дочери: жертвуя собой ради будущего ребенка, он лишился приязненных отношений к Галине и ребенку и тем самым обрек себя на одиночество на склоне лет, в котором и пребывал все последние годы жизни.

И даже сегодня, в день именин, он оставался одиноким, а посещение бывшей жены и последующая бытовая ссора с ней лишь добавили ему новых разочарований в осознании никчемности и неустроенности его нынешней жизни.

Как-то однажды, при очередной семейной ссоре с женой, когда уединиться не было возможности, он, в сердцах, бросил Галине следующие слова упрека:

– Узнав о твоих прежних любовных связях до меня, я надеялся, что ты любовью, прощением и уважением ко мне заставишь меня забыть о твоих грехах, и мы будем жить мирно и счастливо без подлых воспоминаний, но ты с рождением дочери почувствовала себя безгрешной, а меня напротив стала обвинять во всех грехах и недостатках, унижая моё мужское достоинство.

От твоего вздорного характера и неумения или нежелания подстроиться под мои чувства, я начал презирать себя за то, что назвал тебя своей женой ради дочери. Рождение дочери и её воспитание не сблизили нас и не изменили твоего наплевательского отношения к моим чувствам, мыслям и поступкам.

А если мужчина сам себя презирает, то он никогда не добьется успехов в жизни: ни по работе, ни в семейных отношениях, что и случилось со мною. Тридцать лет своей жизни я, презирая себя, жил с тобою, слушая постоянные упреки от тебя в свой адрес.

Да, я не выбился в люди в твоем понимании: не стал начальником, не стал проходимцем, когда власть в стране захватили предатели и воры, которые обогащались любыми способами и за чужой счет таких работяг, каким был я всю свою жизнь.