Умирая, Бог завещал мне Землю

? А что ты хочешь, ? говорил я Разину, удивленному, как безропотно наша пани согласилась на уплотнение жилплощади, ? тому, чье детство прошло в сибирских лагерях, жалости потом на несколько жизней хватает.

Жить вшестером на сорока квадратах двухкомнатной квартиры стало тесновато. Тем более Рома стал пить еще больше, теперь из вишневого сада его приносили жена и восьмилетний сын. Они выглядели потерянными в непривычной обстановке, совсем не похожей на далекую Вязьму. Чтоб их подбодрить, я подарил пацану удочку, которую таскал с собой второй месяц, так ни разу не расчехлив. Глядя на обрадованного мальца, побежавшего искать водоем, я почувствовал, что и мне пора на поиски семейных виноградников.

? Завтра поеду. Через Варшаву, Краков до Закопане, ? сказал я Разину. – Там на границе решу, что делать. Перейду как-нибудь.

? Смотри, мы через пять дней с Ромкой собираемся на антикварную ярмарку в Гданьск.

? Если что не получится, буду знать, где вас искать.

? Спроси у Ромки плащ-палатку в дорогу.

Вечером шли с рынка, я завернутый в офицерскую плащ-палатку, а Разин надел летний шлем танкиста. По другой стороне дороге навстречу мотылялись двое пьяных молодых поляков. Увидев нас, они что-то прокричали. В ответ Базин помахал шлемофоном и крикнул:

? Вперед! На Берлин!

Поляки сходу кинулись драться. Мы нелепо помутузились посреди дороги, на лоскуты разодрав рубахи. Через пять минут выдохлись и, ругаясь, разошлись.

Утром с исцарапанными рожами мы провожались.

? Легкой и быстрой тебе дорого до Болгарии, ? желал Базин. ? Как только пристроишься управляющим на дунайский виноградник, сразу отпишись, я приеду.

? Договорились. А я желаю вам, не загнуться от белой горячки в Гданьске.

? Сколько у тебя осталось долларов?

? Десять.

? На тебе еще десять, все равно прокутим.

? Спасибо. Поехал.

? Давай. Передавай привет брату в Варшаве, адрес у тебя есть.

? Да, как договаривались. К вечеру должен добраться! ? уже кричал я, быстро шагая к трассе.

Интернет и мобильная связь еще не были так общедоступны, и потому пространство вокруг оставалось более загадочным. Сведения о том, что Польша не граничит с Болгарией и на пути еще Словакия, Венгрия, Сербия или Румыния ? на выбор, обескуражила меня. Но не настолько, чтобы я отказался от возможности добраться до границы и пересечь её. Удобнее всего это было сделать в курортном местечке Закопане в Татрах.

В Варшаве у Разина жил брат Алекс, у него согласно плану я предполагал заночевать. За несколько часов проехав двести километров, солнечным днем я высадился на въезде в город. Раньше, чтобы веселее идти по длинной незнакомой дороге, я представлял, будто снимаюсь в приключенческом или шпионско-фантастическом фильме. Теперь, сверяясь по карте и уверенно двигаясь к вокзалу, я в этом был почти уверен.

У трехсот метровой копии МГУ в центре города я глазел на новенькую машину, приделанную для рекламы к стене высотки на уровне седьмого этажа. Потом я увидел своё отражение. В потоке людей и автомобилей, где все спешили по своим делам, я смотрелся довольно странно, как приведение на картинке мало понятного мира. Соприкасаясь с ним только взглядом, привидение, как и полагалось, было печальным и отстраненным.

? Здесь весной шестьдесят седьмого года выступали Роллинг Стоунз, ? услышал я. Рядом молодой мужчина, указывая на высотку, рассказывал своей спутнице. ? Первый их концерт в соцстранах. После него «ролинги» ездили по городу и разбрасывали свои пластинки.

? Зачем? ? удивлялась девушка.

? Наверное, увидели после концерта, что творится вокруг, и поняли как круто, что они приехали. Потом в газетах писали: «Вчера в Варшаве был ураган? Нет, это приезжали Роллинг Стоунз!»

? Сегодня в Варшаве будет легкий ветерок, я пройду незаметно, ? поддержал я разговор, хотя и не был услышан.

Алекс и его жена Милка встретили меня, как родного. Прожил я у них пару дней переполненный чувством радостного ожидания. Мне казалось и дальше все пойдет также хорошо. Вечерами мы ели фрукты с вином, слушали Чеслава Немена, Марию Помяновскую и еще какого-то музыканта, которого Алекс называл польским Борисом Гребенщиковым.

? Что за бутыль огромная под столом? Вишневую наливку делаете? – спрашивал я в ответ на приглашение задержаться и сходить в клуб Stodola на концерт Bullet for My Valentine. Я не мог себе этого позволить.

? Почти, ? кивал Алекс. ? Заливается пол бутыли спирта, а потом в течение лета туда бросаем ягоды, которые поспевают, сейчас вот шелковицу и вишню. А зимой это пьется. Мой тесть Вацлав так делает.

Милка не понимала ни слова по-русски, но, услышав имя отца, радостно закивала. Жена у Алекса, и правда, была милой, всегда улыбалась. Она преподавала детям рисование в начальной школе, объездила Европу, знала французский и итальянский.

? Слушай, Алекс, я пока из Белостока добирался, раз десять спрашивал дорогу. Мне все отвечали: «Просто», но дорогу так толком никто не показал. Почему?

? По-польски «просто» это «прямо».

? Ха!

В небольшой студии было уютно и чисто. Улица за окном выглядела как на холсте художника, она уходила вдаль к облакам в лучи солнца. Лица и глаза Алекса и Милки чуть светились, я им подмигнул и, не зная, что еще сказать приятного, проговорил:

? В Варшаве жить можно!

Утром я бодро шагал по Краковскому проспекту мимо продовольственных складов и оптовых магазинов. Я пересек город от края до края и довольный этим фактом вышел на трассу Е-7.

Дорога сначала складывалась неплохо. Солнце было в зените, и я почти добрался до Кракова. Однако километров за сорок до города встрял и несколько часов гулял вдоль дороги. Я пообедал, искупался и переждал под деревьями жаркий зной, явно предвещавший грозу. Место не походило на заколдованное, но мой водитель задерживался надолго. Уже темнело, и я подумал, что эту ночь придется провести у дороги. Присматривая место для ночлега, я решил махнуть напоследок показавшейся машине.

На мою удачу водитель остановился, веселый и бодрый, как и полагается молодому обладателю автомобиля с мощными сабвуферами и хорошего здоровья. Он еще помнил советские времена и многие русские слова, к тому же говорил, как и я, на непринужденном ломаном английском, так что общались мы с ним бодро и весело. Он охотно согласился слушать мою кассету с Manu Chao, от чего нам стало еще бодрее и веселее. Не дослушали мы и первой стороны, как парень указал вперед в темноту, поблескивающую огнями:

? Краков! Тебе куда?

Рассказывая о своем путешествии, которое, по сути, только началось, я поймал себя на мысли, что мое повествование уже не так оптимистично. Парень проникся моим положением:

? Отвезу тебя в хостел для студентов. Там дешево. Очень вкусные завтраки.

Я не стал говорить, что денег у меня в обрез, только на воду и спички. Спокойно высадился у хостела, поблагодарил и отправился в парк поблизости. Было влажно. Я долго не мог уснуть. Вездесущие слизни полюбили мою прорезиненную плащ-палатку, я то и дело натыкался на них, пока все-таки не задремал.

? Здесь спать нельзя! ? услышал я сквозь сон. ? Ты кто? Что ты здесь делаешь?

? Я студент. Мне рано утром в дорогу, ? бормотал я не в силах проснуться. ? Несколько часов поспать бы.

? Нельзя. Уходи.

? Подождите немного, ? не соглашался я. ? Очень хочется спать.

? Эй! Проснитесь! ? раздался крик прямо надо мной.

Я вскочил, окончательно пробудившись. Рядом стоял какой-то человек и светил мне в лицо фонариком. Он что-то громко говорил.

? Я по-польски не понимаю, ? сказал ему я. ? Ни разумеем по польску.

? Jaki jezyk mоwiles do mnie teraz? ? услышал я и вдруг понял сторожа, он спрашивал: ? А на каком же языке ты сейчас разговаривал со мной?!

? Наверное, это было во сне, ? стал оправдываться я.