Умирая, Бог завещал мне Землю

? Я прочитал всего Миллера, ? хвалился он. – Это мощный писатель. Один из моих любимых.

Девушка-продавщица верила и спрашивала совета что бы для начала почитать.

? Начинай даже не с «Тропика Рака», а с «Черной весны».

Я тоже вставил слово за Миллера, за его текст про Рембо.

? А ваш любимый писатель? – спросила меня девица.

? Виктор Голявкин.

Парень пожал мне руку, мы разговорились.

? Стоматолог, ? представился знаток американской литературы, ? для друзей просто Дюся.

? Петя. Для друзей просто… Коля! Ха-ха, шутка! ? сам себя рассмешил я и перевел разговор. – Стоматолог, я так понимаю, не профессия?

? С детства боюсь дантистов. Я делаю сайты. Сейчас, между прочим, для Кутикова из «Машины Времени».

? «Машина Времени» меня не цепляет, ? признался я, ? тем более Кутиков, поет противно.

? Да уж, ? деликатно замял тему Стоматолог.

Дюся был навеселе и легок в общении. Он приобнял нас с девицей за плечи и стал рассказывать авантюрную историю о поездке в Париж.

? Началась всё с того, что я занял денег у знакомых японок. Они неожиданно разбогатели и не знали куда баксы девать. Я знал на что хочу потратить и поехал в Париж. Там баксы очень быстро кончились, и я поехал в Испанию на заработки. Три месяца я слонялись от Барселоны до Наварры, отработал у половины помещиков вдоль трассы.

Стоматолог наполнил три стопки, девица отказалась.

? И вот, наконец, перевязанный поясом из франков я вернулся в Москву на следующий день после путча, ? продолжал Стоматолог. ? Кругом неразбериха, баррикады, выстрелы, а я хожу обмотанный валютой и ничего не понимаю. Потом захожу к одному знакомому на Павелецком, чтоб уточнить, что происходит, а знакомый в трусах сидит на кухне у пятидесятилитровой фляги спирта. На вопросы не отвечает, глушит спирт и твердит только одно «Вот, трофейный!». Так я у него и отсиживался, пока у него все не закончилось, и у меня. Выхожу, а там уже новая жизнь. И я как будто никуда не уезжал.

Я слушал Стоматолога и думал, какого лешего мы встречаем столько людей, слушаем их истории, рассказываем свои, а потом остаемся ни с чем. Ну можно, конечно, их запомнить, обдумать, сделать выводы, но только все равно ? почему их так много? Может потому, что это всё одна история, и у неё нет конца. И никакой писатель с ней не справится. Ну если только… Хотя нет.

? Мы идем к скульпторам, ? заглянул в литературную комнату один из тех ребят, с кем я сидел за пивом. – Ты с нами?

? Мы с вами, ? поднялся Стоматолог.

Девица ехать отказалась.

Собралась большая компания, на футбольную команду с запасными. Люди были между собой незнакомы, как они все сошлись, я не мог понять. Вся команда еле стояла на ногах, будто сошла с корабля на берег неделю назад после кругосветного плавания.

На трех машинах мы приехали в мастерскую скульпторов. Я запомнил только одного сутулого в очках. Где мы и что за мастерская в полумраке сложно было понять, всё кругом наполнилось шумом гулянки. Было ощущение, что мы в древних погребах Диониса, он откупорил свои бочки и струи плескались прямо в большой зал с высокими сводами и арками, где мы сидели за длинным столом. Еще не покидало ощущение, что кроме нас здесь кто-то есть. Сквозь дым различались смутные силуэты у стены. Казалось, там шла целая процессия.

Под утро гости разбрелись. Стоматолог, продолжая заботиться обо мне, вывел куда-то за Курский вокзал в старомосковские дворы на квартиру молодой фотохудожницы из «Плэйбоя». Выглядела она презабавно, вылитая Пэппи Длинный Чулок, длинная, нескладная и чудаковатая. Наш измотанный вид её не шокировал, но она категорично заявила:

? Вас в таком виде с вашими бутылками здесь не оставлю. Отдохните, пока я собираюсь на работу, и вместе выходим.

Это было разумно, особенно для Пэппи. Полчаса мы сидели и делали вид, что нам все ни по чем. Хотя я еще прикидывал ? вдруг повезет, останусь и женюсь на Пэппи.

? Тебе есть куда идти? – спросил Стоматолог.

? Найду.

? Я тебя провожу.

На свою кухню я вполз к вечеру.

? Это всё издержки жизни известного писателя, ? объяснил я друзьям.

Через пару дней я пришел в себя и отправился на поиски мастерской скульптора. Там остался отличный складной ножик со штопором и ручкой из красного дерева. Я нашел его в горах, он был дорог как память.

Я кружил по переулкам, смутно вспоминая, что был проходной двор и арка, а внутри арки дверь в стене. Находил одно и то же похожее место и звонил туда, за пару часов я сделал несколько кругов. Волосатый детина, открывавший дверь, сначала смотрел участливо и делал вид, что хочет помочь.

? Где здесь работают ваятели? ? спрашивал я.

? Не можешь вспомнить, где веселился, ? понимающе кивал парень. ? Твоих здесь нет, тут другая контора.

Когда я позвонил в пятый раз, он не стал открывать, а изучал меня в дверной глазок и молчал.

? Где здесь ваятели? ? пинал я дверь.

Плюнув в наблюдавший глазок, я пошел еще на один круг. Подустав, сбился с дороги и уже шел, куда ноги ведут. В незнакомом дворе я увидел сутулую спину, она показалось знакомой.

? Игорь, ? окликнул я, пытаясь угадать имя.

Спина развернулась. Человека в очках с оплывшим от пьянки лицом смотрел с гримасой легкого ужаса.

? Мы недавно были у тебя в мастерской, ? неуверенно напомнил я.

? В мастерской, ? также неуверенно согласился Игорь.

И тут он вспомнил.

? Как же, старик, помню тебя, ? обрадовался Игорь больше, наверное, тому, что помять еще не совсем переклинило. ? Ты ведь был у меня в мастерской на днях! И еще целая толпа каких-то ребят. Ты еще про Селина что-то классно рассказывал.

? Был, и оставил ножик со штопором, ? подтвердил я. ? Кружу здесь весь день и не могу найти, где мастерская.

? Она не здесь, а в Армянском переулке. Я зашел сюда отлить. Пойдем, у меня как раз гости.

Гостей было немного, они тихо сидели за коньяком и беседовали об искусстве. Как только мы попали в мастерскую, я увидел у стены вхождение Иисуса в Иерусалим, которое в прошлый раз было смутным видением. Но это было не видение, а внушительная скульптурная композиция из тринадцати фигур, впереди Иисус на осле.

Что-то случилось в моей душе, я видел только святую процессию. Ученики шли, погруженные в себя, никто не улыбался. О чем они думали? Уж точно не о том, о чем думал я: как и почему нужные образы в нужное время рождаются в художнике, кто за этим стоит.

? Твоя работа? ? спросил я Игоря.

? Моя.

Гости разбрелись, а я все сидел и смотрел на работы сутулого скульптора.