Умирая, Бог завещал мне Землю

? Cо?

? Nic!

Сделав вид, что ухожу, я притаился в другой части парка и благополучно доспал ночь.

У меня были скопированная от руки карта и список достопримечательностей города. Довелось увидеть только одну – внушительно возвышавшийся на холме левого берега Вислы Замок Польских королей. С резвостью любознательного туриста я пробежался внутри огромных залов и усыпальницы. Ничто не тронуло моего сердца, эти декорации лишь напоминали о бренности мира. Хотя других замков я не видел, своего как-то не захотелось.

Отдыхая перед дальней дорогой, я сидел на лавке с видом на крепостную стену и грыз пломбир, свой завтрак и обед. Рядом по кольцу ходили трамваи. Провожая взглядом маршрут номер «8», я вспоминал, как такой же красный трамвай едет по знакомым улицам родного города.

? Вернусь… эх, прокачусь, ? пообещал я усопшим местным королям и взялся за рюкзак.

Чем труднее была дорога, тем больше я разговаривал с собой или с пробегающими мимо животными. А иногда даже с деревьями, столбами и большими камнями.

? Это уже второй польский город, который пришлось пересечь от края до края, ? сказал я собаке, устало присаживаясь у дороги.

Собака была старой, что-то грызла и недовольно ворчала.

? Прогулка была не из самых приятных, ? продолжил я наш разговор. ? За два часа я протопал километров десять вдоль Вислы.

Мимо проезжали машины, оттуда на меня смотрели без всякого любопытства.

? Надеюсь, дальше мне повезет, ? ответил я на тревожный лай.

Я не угадал. Раза три меня подвозили километров по десять-пятнадцать, и я оказался неизвестно где – у неприметного своротка на пустой дороге под сеющим дождем. Вечерело. Я мёрз от сырости. Приглядевшись, увидел одинокий стог сена и побежал к нему. Испытывая все прелести бродячей жизни, я глядел из укрытия на темное небо и мысли были только обо всем теплом и уютном.

На дорогу я вышел с рассветом и в Закопане попал к полудню под нескончаемым моросящим дождем. Городок жил неторопливой курортной жизнью. Первые встречные оказались мелкими хулиганами. Зубоскаля, они выпрашивали у прохожих мелочь на пиво. Я ответил им нервным приступом страшного смеха и непереводимого потока слов, понятно было только:

? Не мам пенендзы! До видзэня! Вшистко!

Парни не сразу решились применить силу. Не знаю, о чем они думали, глядя мне вслед, но, поняв, что остались ни с чем, закричали:

? Эй, курва! Пжестань! Дач пенендзы!

Но я лишь прибавил шагу. Бежать под дождем вверх на горку лихие ребята поленились.

Еще подъезжая к Закопане, я выяснил, что на границе нужно заплатить десять долларов, чтоб попасть в Словакию. Не желая лишаться последней наличности, я решил перейти границу нелегально.

Дождь поутих, и только голод остановил меня. На удобной полянке у подножия Татр я разводил костер. При себе был котелок, мешок гречки и подсолнечное масло, купленные еще на Алтае. Не успел огонь разойтись, как из-за дерева появился человек форме и вежливо объяснил, что разводить костры на территории заповедника запрещено.

? Да мне бы только воды вскипятить для чая, ? упрашивал я.

? Идите в Закопане и пейте там чай, ? не вникал в положение человек в форме.

Поднявшись в горы, я забрался в чащу. Быстро сготовил гречку, заварил чай из местных трав и заночевал под завалом сосновых веток, укутавшись в плащ палатку.

Границу пересечь не пришлось. С утра загромыхало и полило. Промокший насквозь от высокой травы я заплутал и с трудом выбрался из леса. Спустившись к ручью, я долго брел вдоль берега, гадая где нахожусь, как вдруг увидел сидевшую у ручья девушку, её длинные волосы чуть касались воды. Только я подошел ближе, чтобы спросить – не Словакия ли это, как девушка первой задала вопрос:

? Сколько время?

? Одиннадцать. Где я?

? В Закопане, ? указала девушка за ручей. ? Там вниз по тропинке мостик.

Так я познакомился с Сильвией. Неспроста её звали, как Сильвию Аквитанскую, путешествовавшую в четвертом веке в Нижний Египет. Моя знакомая Сильвия жила в самом начале двадцать первого, а ее прабабушка была цыганкой и во времена Речи Посполитой лично гадала великому князю Мирославу. Наша неожиданная встреча под дождем в Татрах была знаком будущей жизни, когда друг друга находят сердцем.

Сильвия сидела у воды, мыла клубнику и вишню. Время на её часах остановилось, лишь упали первые капли дождя, зацедившего сквозь сито ветвей так безнадежно, что тропинки полные туристов опустели в несколько минут. Сильвия боялась опоздать на дневной поезд и обрадовалась, увидев человека с рюкзаком.

Плохо понимая язык собеседника, мы всё же выяснили, что близки друг другу. Сильвия показала альбом, хранивший гербарий, аккуратно собранный в горах. Я узнал многие растения и пообещал проводить её на поезд. По дороге я учил Сильвию пулять вишневыми косточками при помощи большого и указательного пальцев. Смеясь, Сильвия рассказала, что сначала приняла меня за английского студента, которому предстоит веселая свадьба, где он сломает ногу. Она призналась, что умеет гадать, и взяла мою ладонь. Сильвия предсказывала, что прежде, чем войти в новую жизнь, я буду обречен на долгую пыльную и голодную дорогу бродячего пса, чьи лапы в вечном стремлении бежать ничего не обретают и не оставляют за своей спиной. И мир этого пса похож на обглоданную кость, которую он тащит в пасти. Мне не очень понравилось такое предсказание, и я поморщился.

? Но, как говорил Фома Аквинский, человек сильнее звезд и заклинаний, ему дано Богом побеждать свои страсти, ? в заключении сказала Сильвия и загадочно добавила: ? А воды тебе все равно не избежать.

Я навсегда запомнил Сильвию, её предсказание и записал адрес: Sylwia Imiolczyk, ul. Teczowa 3/12, 44-200 Rybnik, Poland. Передайте кто-нибудь привет, если будете в тех местах!

Усаживая Сильвию в вагон, я уже был готов остаться, чтобы ехать с ней в город рыболовов. Она мягко выпроводила меня и помахала ручкой. Поезд тронулся. Я стоял на перроне и думал о людях, оторванных от родины, друг от друга. О разных скитальцах, в поисках счастья и судьбы уходивших на дно, умирая от жажды.

? Ну вот теперь я знаю, как это бывает. Вышел из дома просто водички попить, а тебя уже накрывает волной в бурной бесчувственной реке жизни. И не знаешь, куда она тебя влечет: то ли на дно, то ли за ближайший поворот, ? сказал я, глядя на фонарный столб, стоявший посреди перрона, как заносчивый пан.

Было немного грустно от этого ощущения непрекращающегося потока жизни. Когда трудно понять ? ты в лодке или, как бревно, крутишься вокруг своей оси. И есть ли разница? Я смотрел на Татры, а за ними видел горы Алтая, слушал журчание горной речушки, и казалось, что на другом берегу кто-то напевает «Ходят кони…».

? Да, многоуважаемый столб, покой и радость могут быть везде, где тебя любят и ждут. А там, где я родился, покой и радость лежат прямо под ногами, их можно набирать пригоршнями, прикладывать к ранам и дарить любимым. Такая вот у нас земля, Алтай. Хочу туда.

Автостоп шел как по накатанной. Влекомый желанием что-то еще увидеть и успеть за эту поездку Варшаву я проезжал ночью на грузовике. Водитель, бывший моряк, видевший Тихий океан и Владивосток, имел при себе сборник рассказов Тадеуша Ружевича. Вез он меня в сторону Гданьска, мы оба были рады знакомству и развлекались интересной беседой. Я открыл наугад книгу и прочитал:

? Гжех. Мы с тобой одно целое. Твоя рука ? это моя рука, твои глаза ? это мои глаза. Неужели ты этого не чувствуешь? – я заложил страницу и преданно посмотрел на водителя. – Класс, и всё понятно. Хороший писатель.

? Похож на вашего Булгакова, ? сказал образованный водитель. – Я люблю русскую литературу. Толстого, Чехова.

Я был приятно удивлен такой начитанностью.

? Хочу увидеть ваш замок Мальборк, ? ткнул я в карту рядом с Гданьском и игриво напел: «В поход Мальборк собрался».

? В поход Мальбрук собрался, герцог Мальборо, ? поправил водитель. ? Мальборк ? это старый тевтонский замок, там руководители Третьего Рейха сходились важные вопросы решать.

? Ну тогда в Мальборк Мальбрук собрался.

? То добже, ? усмехнулся бывший моряк.

Лучшая за всю дорогу машина, самая что ни на есть литературно-морская, везла по незнакомой земле, рассеивая во мне чувство отчуждения. В её кабине я ощутил всю мистификацию жизни, сотканную внешним миром, я увидел настоящую жизнь, подающую знаки своей ясности в самых невероятных формах.

В Гданьске я не задержался. Мой приезд пришелся в канун грандиозного наводнения. Природа вовсю намекала на скорую катастрофу: прибрежная морская вода покрылась неприятной коричнево-зеленой тиной, а небо затянуло черными тучами. Антикварную ярмарку отменили, и искать Базина с Ромой в растревоженном городе было невозможно. Переночевав у моря на пляже, по уши в песке при свете полной тревожно-красноватой луне, я решил убираться подобру-поздорову. Но прежде я сделал то, о чем мечтал, ? смотался в Мальборк на пару часов. Гуляя вокруг замка, впечатленный его огромной трапезной, я не удержался и купил сувенирную бутылку с кораблем внутри.

? Я выбрал тебя, хотя жрать хотелось сильнее, ? радовался я кораблику. ? Не скучно тебе в бутылочке, малыш?

Вопрос, видимо, был на засыпку. Через сутки перед самым Белостоком перевозившая меня машина съехала в кювет, нас сильно тряхануло. Водитель и я достали вещи, осмотреть все ли цело ? из разбитой бутылки выпал кораблик.

? Теперь ему одна дорога ? в море, ? сказал водитель.

Вечером я шел по Белостоку, еле переставляя ноги от усталости. У знакомого вишневого сада я остановился и прислушался. Показалось, что до меня донеслось: