Черновик жизни

Нью Йорк, штат Нью Йорк

Я когда-нибудь прибью нашего кадрового служащего. Если ты взялась работать с персоналом, будь добра следить за графиками, отпусками и больничными. Я отработала свою восемнадцати часовую смену. И теперь замещаю Мариссу на скорой помощи. Моя квалификация в разы выше, но сейчас я заступаю на еще двенадцать часов смены фельдшера. И все из-за Клаудии Сун, которая даже не удосужилась перепроверить штат больницы перед выходными. Ведь знает же, что с пятницы по воскресенье в Нью Йорке самое сложное время. Даже напарника мне не дала! Ненавижу всей душой.

Иду в свой кабинет и переодеваюсь в другую форму. Надеваю этот дурацкий колпак, медицинскую маску, беру медицинский чемоданчик и направляюсь в сторону кофейного аппарата. Спускаюсь в одиночестве на лифте в кафетерий, до начала смены у меня есть семь минут. Это даже больше, чем в прошлый раз. Конечно, двойной американо не вернет меня к жизни, но зато позволит держать мои глаза открытыми до восьми утра. По крайней мере я на это надеюсь.

– Эй, Джен, постой, – меня окликает доктор Стэн. А еще между врачами его называют лживой задницей. За глаза он только и делает, что подставляет коллег, при начальстве указывает всем на ошибки и тычет уборщиц за каждую пылинку в их трудовой договор. Почему он все еще в нашей больнице? Да потому что он первоклассный хирург. После меня, разумеется. Нет, это не неприкрытая скромность. Я действительно хороша. Работаю вот уже пять лет, ни одного летального исхода. Все уходят на своих двоих.

– Ты что-то хотел? – Интересно, этот чертов аппарат может еще медленнее наливать мне кофе? Хотя это даже кофе назвать сложно. Что-то отдаленно похожее на настоящий американо. Аппарат брызжет и несколько капель попадает на мой чистый светло-голубой халат. Прекрасно.

– Ты домой?

– Нет.

Стэн переминается с ноги на ногу, его глазки-бусинки мечутся от меня к кофейному аппарату и обратно. Он совершенно обычный и непривлекателен для меня. Вот насколько можно представить среднестатистического жителя Нью Йорка, работающего в больнице – это доктор Ларри Стэн. Худой высокий мужчина с короткой темной стрижкой, близко посаженные голубые глаза, гладковыбритое лицо. Снова одергиваю себя, что за три секунды успела просканировать его. Никак не избавлюсь от этой привычки. Заметила, что слева он пропустил несколько волосков на подбородке, и теперь это пятнышко то и дело притягивает взгляд. Еще у него оторвана верхняя пуговица на клетчатой рубашке, в которую он переоделся после смены.

Размешиваю немного сахара на дне стаканчика и поворачиваю в сторону отделения скорой помощи. Надеюсь, Гаррет, наш водитель, сегодня будет в настроении, иначе я опять всю ночь буду слушать, как он ворчит от недовольства ко всему, что существует в мире. Мне даже не нужно поддерживать диалог, он говорит сам с собой, ругаясь на весь свет.

– Джен, – догоняет меня Стэн, – Я хочу забрать у тебя Бекку Адамс, случай интересный. У нее обширная история медицинских проблем, легочный фиброз. В моей практике такого еще не было.

– А у меня было. Именно поэтому это моя пациентка. Разговор окончен, Стэн.

Я выхожу сквозь главные двери и поворачиваю в сторону соседнего корпуса на парковку служебных машин. Вдыхаю прохладный вечерний воздух. Интересно, когда я последний раз просто так прогуливалась домой пешком или гуляла по Центральному парку? Лет десять назад или около того. Сейчас же у меня в голове одна работа и безымянная морская свинка. Психотерапевт настояла, чтобы меня дома кто-то ждал, чтобы мне было о ком заботиться. Можно подумать, на работе я мало забочусь. Но я не стала спорить. И иногда мне правда нравится, что мы с моей морской свинкой смотрим ситкомы, я комментирую диалоги так, будто она действительно меня понимает.

Прохожу по парковке и замечаю Гаррета, который как раз докуривает сигарету и показывает мне свое запястье. К слову, на нем нет часов, но он так стучит по сгибу руки, будто там сейчас появятся стрелки. Сверяюсь с телефоном, нет, я не опоздала.

– У меня есть еще две минуты, Гаррет, – я складываю чемоданчик в кабину и допиваю этот мерзкий двухдолларовый напиток.

– Чувствую, будет неспокойно.

– Ты всегда так говоришь, но у нас бывают и тихие смены.

– Софи смотрела сегодня в шар!

Да он издевается надо мной! Его племянница ударилась в ясновидение, и теперь каждый день составляет прогноз своему дядюшке, который лопает эту лапшу с большим удовольствием.

– И что там? – Мне абсолютно неинтересно. Но если я сейчас промолчу или посмеюсь, все двенадцать часов я проведу с недовольным стариком.

А мне уже хватило общения с парой родственников моих пациентов. Каждый раз я говорю о том, что им важно доверять мне и моим решениям. Из нас только у меня есть диплом врача и миллион часов практики. Но, как правило, когда нужно принять четкое решение, семья пациента забывает о наличии рациональности и своих мозгов. Сегодня я дважды разбиралась с одной и той же матерью, которая решила, что она лучше разбирается в расстройстве пищевого поведения своей дочери. Если бы она понимала суть, я бы не везла сегодня Никки на операционный стол подшивать брюшную стенку. Именно это я и сказала ее матери, на что в ответ меня вызвал заведующий отделением хирургии и показал письменную жалобу от нее. Да и плевать. Пусть сложит к остальным. Или уволит меня.

– Говорит, неблагоприятный день сегодня.

– А в нашей работе бывают благоприятные?

– Попомни мои слова, мы с тобой еще поработаем сегодня.

– Садись уже, Гаррет. И загружай давай диспетчерскую волну. Ровно восемь, – я пристегиваюсь, нажимаю на кнопку включения, объявляю Элли, нашему вечернему диспетчеру, что мы готовы выезжать.

Минут пять ничего не происходит, Гаррет стучит пальцами по рулю и пытается свистеть в такт какой-то очередной попсовой песне, играющей по радио. Я же просто смотрю в даль, а потом прикрываю глаза, чтобы хоть немного отдохнуть.

– Два-Семь-Дельта запрашивает скорую помощь и желательно хирурга, Джен, это направляю вам, – это кодовое название, если в в вызове замешана полиция города.

– Что там?

– Огнестрел, три выстрела. Угол Восьмой и Пятнадцатой, рядом с выходом метро. Ранен полицейский, – небольшая пауза, а я сижу затаив дыхание, – Повторяю, ранен один полицейский.

– А я говорил, Софи смотрела в шар, – напоминает Гаррет.

– Ой, заткнись уже, поехали.

Гаррет включает сирену, и мы выезжаем с парковки, направляясь в пятничный шумный город. Если этот коп не выживет, то у нас будут большие проблемы. Черт, а я всего-то хотела побыстрее закончить эту смену.

Глава 2

Крис

– Брайан, держись левой стороны здания, Сойер – ты со своими встречай гостей с черного входа. Эдди? Где этот пацан? Эдди, твою мать! – Шиплю я в рацию.

Нам до начала операции осталась минута. Где его носит вообще? Капитан Дрейк мне как отец, мы с ним многое прошли вместе, закрыли разных уродов, накрыли кучу банд. Я научился у него всему, что знаю. Готов пулю за него словить. Но за каким-то чертом он решил, что я тоже хочу быть наставником, и с утра меня вызвал к себе в кабинет, чтобы обрадовать, что его племянник закончил Полицейскую Академию. А значит теперь он будет работать в его участке. Потому что Марселла, сестра Капитана, настояла на этом. И именно мне придется за ним приглядывать. Только я совсем не понял, почему я должен был брать его сегодня вечером на операцию по захвату членов мафии. Мы с моей командой этот план продумывали больше трех месяцев, все искали подходящего момента, выжидали, следили. Была у нас уже одна попытка год назад накрыть главаря с его подручными. Потеряли трех детективов. В этот раз такого не должно повториться. Эдди этот же даже документы оформлять правильно не умеет, пистолет не держит, как надо. Чем он мне тут пригодится?

Я и так был на взводе с утра, когда наш агент под прикрытием наконец подтвердил, что тут состоится передача денег, которые члены мафии успели отмыть в прямом смысле этого слова. А тут еще этот племянничек, который шарится теперь у черта на рогах. Если он сейчас же не явится, я поступлюсь нашей дружбой с Капитаном, просто вышвырну мальца за дверь участка.

Спустя секунд пятнадцать прибегает запыхавшийся Эдди.

– Где. Ты. Был? – Мне кажется, от моего разъяренного вида шарахаются даже мои детективы из команды, с которыми мы вместе служим вот уже семь лет каждый день.

– Я просто забыл надеть бронежилет, – виноватый тон заставляет меня лишь на секунду задуматься, что может я перегибаю. Быть может надо было чуть мягче с ним обходиться. Но мы ведь не просто практику в архиве проходим, так? Мы, мать его, на задании. И если сейчас хоть что-то пойдет не так, вся операция просто рухнет. Это не просто какая-то шайка хулиганов, которые покупают оружие по дешевке. Это целая мафия с Харрисом Уайаттом во главе. Он промышляет не только финансовыми махинациями, а еще подпольным игорным бизнесом и торговлей информацией и защитой, включающей самые жестокие методы. И Уайатт точно не успокоится, пока не узнает, кто его сдал. Потому что еще он обвиняется в самых безжалостных убийствах, но, к сожалению, пока недоказанных. И тогда нашему Лоусону, агенту под прикрытием, не жить. Он и так уже пару раз за два года работы сильно подставлялся из-за того, что сливал нам информацию, за ним теперь шестерки присматривают усерднее. Он утром сменил три такси и два кафе, чтобы передать записку одной из официанток, которая у меня в долгу.

– Ты идешь со мной. Не лезешь вперед. Четко выполняешь все, что я скажу. И если я тебе скажу, чтобы ты прятался, ты сделаешь это. Если я скажу тебе стрелять, ты будешь стрелять. Если я тебе скажу бежать, ты побежишь так быстро, как никогда раньше. Понял меня?

В ответ получаю утвердительный кивок. А через секунду он все же задает вопрос:

– В Академии нас инструктировали, как себя вести на подобных заданиях. И все же говорили, что иногда можно не следовать инструкции. Что мне делать, если они меня схватят? – Именно сейчас он начинает меня раздражать.

– Предотвратить это. Все, пошли, пошли!

Здесь не только моя команда из отдела убийств. Еще парни из Агентства по борьбе с финансовыми преступлениями. И по-хорошему они здесь главные, но члены мафии не только поправляют свое финансовое положение, но еще и занимаются производством и сбытом контрафактной продукции по районам города. А еще заметают следы. Очень хорошо заметают следы. Восемнадцать трупов за два года только работы Лоусона. Стольких мы нашли и связали с Уайаттом. А сколько еще пострадало людей – неизвестно.

Мы обходим одноэтажное обшарпанное здание бывшего жилого дома. Вроде центр города, но таких домов у нас огромное количество. Кто его знает, что за стенами каждого из них творится на самом деле. Говорят, что скоро его снесут и построят новый ресторанчик. Идеальное место, чтобы пересидеть приспешникам Уайатта, хранить там товар или встречать высокопоставленных гостей для вечерней карточной игры, где ставки слишком высоки. Это здание пустует вот уже несколько месяцев, с улицы никогда не поймешь, что там никто не живет или творится что-то незаконное.

Я то и дело отвлекаюсь на Эдди, мне все время кажется, что он шагает слишком громко. Мне нужно быть более сконцентрированным на том, что меня ожидает за этой массивной серой дверью, я немного притормаживаю, а Эдди нет. И он врезается в меня всем своим телом. Я разворачиваюсь, ничего не говорю, но надеюсь, что мой взгляд будет куда красноречивее. Ну, почему этот идиот именно сегодня пришел в участок?

Слышу как Сойер и еще пара оперативников заходят с черного входа, кого-то заметили и выпустили две пули в воздух, третья кого-то задела, судя по воплям. Брайан должен следить за периметром с левой стороны, справа вошли мы с Эдди. У парадного входа парни из финансовой разведки США. Я молча показываю ладонью, чтобы мой подопечный остановился и ждал следующей команды. Приоткрываю дверь, чтобы оценить обстановку. Вижу перевернутые столы, сумки с деньгами и оружием побросали, а сами члены мафии и их помощники явно где-то прячутся. Тут стоят какие-то стеллажи с ящиками для документом, но запах гари ударяет в нос. Понимаю, что нашим экспертам придется потрудиться. Столы залиты чем-то ядовито-зеленого цвета, разбитые компьютеры и раздавленные флешки валяются на полу. Они убегали в спешке. Это очевидно. Почему у меня четкое ощущение, что их предупредили буквально недавно?

Я ступаю дальше, под ботинками хрустит стекло. Оно просто повсюду. Звук заметный, это нехорошо. Нутром чую, что ушли не все. Не могли бы они так просто оставить нам свое логово. Чуть торможу и продолжаю осматриваться. В руках пистолет. Он, как продолжение моей руки, палец на курке. Чуть что, сразу буду стрелять, максимум предупрежу.

В здании тишина. Кажется, Сойер вывел тех, кого они взяли. Это все? Так просто? Не верю. Иду дальше и захожу в следующую комнату. Она гораздо больше, но в ней абсолютно пусто. Голые бетонные стены и серый пол. Окна наглухо закрыты, даже не слышно, что происходит на улицах. А у нас достаточно шумный город.

Прислушиваюсь к отсутствию звуков, но спокойствием и умиротворением не веет. Двигаюсь вперед, остается только одна комната впереди, точно такая же дверь прикрыта, но ручка очень легко поворачивается. Я открываю, быстро осматриваю пол на предмет протянутых проволок, которые если задеть, то все здание и люди превратятся в пыль после взрыва. Одно неаккуратное движение, и я труп. Чисто. Выдыхаю. Здесь еще больше металлических стеллажей подобных тем, что стояли в первой комнате. И они все завалены бумагой. Точнее тем, что от нее осталось после пожара. Вонь от бензина и серы все еще стоит в воздухе. Копоть на стенах чувствую прямо кожей. Неплохой пожар они тут устроили. Но криминалисты все равно осмотрят каждый дюйм этого дома.