Рассказчик из Уайтчепела

Далее последовал церемониал благодарностей и прощания.

Когда Уилсон завершил вызов, Эд спросил:

– Я смогу поехать на лекцию с вами? Я мог бы представить ему свои… – он зашуршал бумагами.

– Да, конечно. Вдвоем мы извлечем из него вдвое больше пользы.

Уилсон не стал говорить, что Гаштольд извлечет еще больше пользы из них обоих.

12. Продолжение

– Доктор Уилсон! Доброе утро.

Уилсон сунул руки под кран перед зеркалом, в отражении в отворившейся двери в помещение туалета появился Харт.

– Утро.

Уилсон не мог не заметить интересную цепочку ассоциативного ряда в своей голове – от имени Харта к сердцу[8 - Имя Hart схоже по звучанию со словом heart.], а следом к делу с панно Боттичелли и только потом – к трупу.

Походка у Харта пружинистая и легкая, он ступает почти неслышно. Он направлялся к писсуарам, Уилсон еще мыл руки. Когда психиатр шел на выход, судмедэксперт уже подходил к раковине и включал воду.

Уилсон ощутил спиной, как Харт обернулся.

– Мы наедине…

Доктор Уилсон остановился, Харт продолжил с руками под краном:

– …в замкнутом пространстве, а вы даже не воспользовались этим, чтобы что-нибудь выведать у судмедэксперта раньше других.

Вчерашний отчет задержали, труп сперва хотели направить в участок, в ведомстве которого находился лес. Подробности детективам обещали рассказать только на следующий день, утром.

Уилсон фыркнул, улыбнулся, повернул голову.

– А что, так можно было?

Харт был очарователен со своей заговорщической ухмылкой, с поднятыми бровями. Уилсон развернулся и подошел ближе.

– Угадывать не посмею. Расскажите.

Теперь Харт выключил воду, подступил к нему, с мокрыми ладонями, почти упираясь своим плечом в левое плечо психиатра, наклонился к уху и понизил голос.

– Сердце, найденное собаками, не принадлежит жертве. Анализ ДНК пока не готов… Но скоро сообщат о новом убийстве.

Уилсон открыл рот в изумлении, догадки ударялись друг о друга и о превышающие их количеством вопросы в черепной коробке. Он невольно повернул голову к Харту.

– Он не закончил картину, – Уилсон пересилил себя и выдавил ответную реплику. – Сердце свежее?

Взгляд глаза в глаза на близком расстоянии Уилсона не смутил. Харт медленно опустил и поднял веки в знак согласия.

– А вот труп будет свежим недолго, – молвил он. – Предскажу, что снова на природе. Рассказчик хотя бы убивает в жилых домах, не надо ходить по утренней грязи.

– Преступлений против природы он не делает, – задумчиво выговорил Уилсон. – То есть новое тело найдут скоро? И убийство уже произошло, потому что сердце уже есть…

Резонанс от голоса – и тепло.

Харт вновь выразительно моргнул вместо ответа.

– Удачи, доктор Уилсон.

Он проскользнул мимо, чтобы взять бумажное полотенце, едва заметно задев Уилсона плечом по груди.

– Спасибо.

Харт смотрел на него из отражения, пока он не вышел за дверь.

В морг к судмедэкспертам команда детективов так и не попала – потому что их вскоре вызвали на место преступления, в тот же лес Элмстед. Бегун на утренней тренировке обнаружил труп – замершего в неестественно неустойчивой позе склоненного мужчину в старомодном костюме, с красным плащом, в одеянии благородного всадника.

Клеман уже слышать не мог имени Боттичелли, Марс уже был ко всему готов. Уилсон шел почти вровень с ними – насколько позволяла ширина грунтовой тропы.

Доктор Ллевелин и Харт были на месте.

– Что тут у вас? – бодро, но с оттенками злой иронии, спросил Клеман.

– Тело тяжело анализировать, – развела руками Кэролайн, – но очевидно, что он был бальзамирован, чтобы сохранить форму – введением фиксирующего раствора в сосудистое русло. Одежда закреплена булавками, центр тяжести смещен – и при неосторожном осмотре есть риск его повредить.

– И я не удивлюсь, если под одеждой будет разрез от извлечения сердца, – добавил Харт.

– После экспертизы смогу сказать больше, – резюмировала доктор Ллевелин.

Клеман глядел на Харта и на Уилсона не вопросительно, а строго – и будто бы думал о чем-то своем.

– Лес же небольшой, – возмутился Марс. – Где был патруль? Черт знает что. Злые умы! Ну и о чем это?

– Продолжение панно, – отозвался Уилсон.

– Сколько времени потребовалось, чтобы его вот так зафиксировать?

Психиатр, как и в прошлый раз, обходил сцену по дуге, пытаясь найти все детали.

– Одежду на заказ шили? – не унимался Марс. – По ателье и костюмерным распространить.

– Обыкновенное бальзамирование, – терпеливо отвечала Клеману Ллевелин, – с последовательной обработкой, пропиткой бальзамирующим раствором из глицерина, уксусно-кислого калия, уксусно-кислого натрия, воды и вспомогательных веществ длится от месяца до двух. Причем не сохраняется естественный цвет кожных покровов и органов. Здесь же срочные меры, вероятно, не направленные на долговременное действие – за десять-двенадцать часов.

Харт стоял у трупа за затылком и что-то щупал пинцетом в волосах.

– Я вижу выпуклость на затылке, – сказал он. – Вдоль позвоночника шест – как делают ритуальные службы, чтобы на похоронах усопшие были как живые.

Доктор Ллевелин в согласии кивнула.