Рассказчик из Уайтчепела

– Прошу прощения, доктор Ллевелин.

Он по обыкновению смотрел на Уилсона, Уилсон усиленно соображал.

– Рассказчик выбирал актеров по ассоциативному ряду, – подал голос он. – Алкоголик и мать с сыном. Алкоголик в порочном круге; соседи подтвердили, что сына мать поглотила как личность, – он пожал плечами. – Правда, он бы тогда и преследователя девушки тут где-нибудь оставил неподалеку.

– Почему Боттичелли? – не унимался Марс. – Эстет хренов.

Клеман не вмешивался, он только слушал. Прежде чем они найдут гада, его сто раз уволят, двести раз сделают выговор, дюжину раз он сам подаст в отставку, лишь бы сохранить места членам команды – и после с невозмутимым видом он даст публичное заявление прессе о том, как доблестная полиция бросает все силы на поимку преступника, и он и его люди в первых рядах.

– У жертвы одинаковый фенотип с жертвой на картине, – ответил и Марсу, и Уилсону Харт, параллельно собирая какие-то образцы. – Он мог оценить доступную эстетику выше совершенства – на преследователя могло не повезти.

Клеман покосился на него: чем больше доктор Ллевелин позволяет Уортону, тем бесцеремонней он становится. Он бы так себя вел, даже если бы ему накануне не сказали, что его наблюдения имеют значение для следствия.

И еще эти взгляды на Уилсона – почти с обожанием. Никого другого для него будто бы не существует, когда тот рядом оказывается.

– Ветка не отсюда, – заключил доктор Уилсон. – Хвойных поблизости нет, – затем он возразил Харту. – Не повезти? И какое же он впечатление оставит?

– Фотографии с места преступления надо будет сравнить с картиной.

Клеман вмешался.

– Доктор Уортон, – строго сказал он. – Мы благодарны за ваши замечания, но убедитесь, что они не мешают выполнению ваших задач и исполнению прямых обязанностей.

Ллевелин в согласии кивала, затем покачала головой, поджав губы – как смотрят на хулиганящих детей.

– Да, сэр. Доктор Уилсон, мне договаривать?

Уилсон моргнул, он уже отошел на пару шагов назад и обходил место преступления по периферии, пытаясь определить нужный ракурс.

– Сэр, – обратился он к Клеману, – позвольте Харту договорить. Если это ссылка на картину, то оно должно выглядеть, – выделил он интонацией, – как картина. От того, какие детали было важно или возможно воспроизвести, зависит то, какой бэкграунд у преступника.

Он достал мобильный телефон из кармана. Лицо Харта смягчилось.

– С поклонником из картины могло не повезти, – сказал Харт, – преступник, судя по расположению трупа, времени обнаружения, уверен не в везении, а в собственных силах. Возможно, остальные элементы картины будут обнаружены в других местах, возможно – сделаны позже, – он взглянул на Уилсона. – Это может быть не последний труп.

– Как пазл, – мрачно согласился Уилсон.

Теперь у детектива-сержанта Марса пропал дар речи. Харт Уортон говорит с такой уверенностью, как будто сам тут все организовал, знает каждого маньяка в Лондоне, сам убил не меньше двух дюжин человек!

Клеман прокашлялся.

– Спасибо за ваши наблюдения.

– Доктор Ллевелин, – как ни в чем не бывало молвил Харт. – Микрообъекты я собрал.

«Развелось детективов! – мысленно негодовал Марс. – Детектив-потрошителевед, детектив-историк, детектив-менталист, детектив-психиатр, детектив-судмедэксперт!»

Пока он расспрашивал у проходящих мимо криминалистов про следы, в том числе и от машины у подъезда к лесу, возмущался, что все уже затоптали нерадивые собачники и спортсмены-бегуны, Уилсон рассматривал репродукцию картины на экране мобильного телефона.

Ракурс с дорожки – откуда труп обнаружили свидетели – соответствует изображению, но подача иная – по сравнению с предыдущими «работами». Предположение, что это не Рассказчик, Уилсон решил пока не озвучивать.

Вскоре труп оставили в покое, Марс и Клеман уже давали указания о том, что следует найти, откуда была взята хвойная ветвь, определить ткань платка, а также выяснить что-нибудь про занятия и образ жизни жертвы. Судмедэксперты отошли от тела, доктор Ллевелин уже направлялась к кустам, где обнаружили сердце, обернулась на Харта.

– Примитивно, – сказал тот негромко.

Клеман услышал – и потому даже повернул голову и непонимающе прищурился. Харт же совсем недавно расхваливал Рассказчика за изобретательность ума и тщательную подготовку!

Для доктора Уилсона тоже реплика Харта не осталась незамеченной.

– Примитивно – потому что вопросов не возникает?

Харт просиял – удивившись то ли слуху психиатра, то ли тому, что они думали об одном и том же.

– Это воссоздание уже существующих образов, – заключил Харт. – Оммаж чьему-то величию. Ничего нового.

Уилсон будто бы ждал повода высказаться – потому что аж набрал воздуха в грудь, перед тем как убедиться, что Клеман его слышит – и заговорить.

– Сэр, это не Рассказчик. Это кто-то другой. Рассказчик подчеркивает свою исключительность, он ни на кого не похож и оставляет индивидуальный след, а этот ссылается на авторитет – и неважно, одобряет он его или высмеивает. Этот визуал, а у того, как у японской еды, все чувства затрагиваются.

– Вы еще скажите, что Рассказчик лучше все делает, – обескураженно возразил за Клемана Марс. – Мы не отдаем никому предпочтение. Допустим, их двое, искать сперва все равно так, словно это первое и единственное его преступление.

Если их двое, то дело из ведомства боро Бромли в полицию Уайтчепел отдали зря. Но пока у них нет доказательств – одни домыслы.

– В следующий раз я озвучиваю предварительный отчет, если ты позволишь, Харт, – покачала головой доктор Ллевелин.

Харт был поражен репликой Уилсона настолько, что даже не старался изобразить виноватый вид.

– Доктор Ллевелин. Боже, какой я невежа. Простите. Третий труп от искусствоведа в такой короткий промежуток времени меня доводит.

Кэролайн больше не гневалась, Клеман задержал на Харте задумчивый взгляд.

– Доктор Уортон, прошу впредь предоставлять слово вашему руководителю, а выводы по психологии отдавать на проверку доктору Уилсону.

– Выводы по телам – Кэролайн, – с сарказмом изрек Марс, – выводы по умам – доктору Уилсону. Ну хоть вести расследование оставьте детективам.

Уилсон вмешался.

– Выводы доктора Уортона были полезны.

– Как?

– Для выведения формулы ментальной модели преступника.

Марс умоляюще взглянул на Клемана.

– Мне нужно с кем-то обсуждать на своем языке, – продолжал доктор Уилсон. – Спорить с вами замечательно, но для этого хотя бы нужно это озвучивать.

«Кто тебе мешает? – думал Марс. – Говори на здоровье – но не перетягивай на себя одеяло – так, словно мы без тебя все это время были беспомощными котятами!»