Угрюмое гостеприимство Петербурга

Девушки покинули гостиную. Ланевский, Анна Юрьевна, Демидов и Марья Алексеевна расположились в креслах.

– Вчера я был в гостях у графа Воронцова, – произнес Михаил Васильевич.

– Он прекрасный человек, Michel, – ответила Марья Алексеевна, – надеюсь, сегодня он почтит нас своим присутствием.

– О да, конечно, – сказал Ланевский. – Вчера вернулся его племянник, Дмитрий. Он тоже будет на балу.

– Сколько я помню, Дмитрий был влюблен в Софью Михайловну, – заметил Демидов.

– У вас безупречная память, Александр Юрьевич, – кивнул Ланевский, – но, как мы знаем, за тот год, что Дмитрий путешествовал, за Софьей ухаживал Константин Болдинский.

– Но Дмитрий и Константин друзья, – сказал Демидов, – не думаю, чтобы это было проблемой.

– Очень на это надеюсь, – кивнул Ланевский, – но меня куда больше тревожит то обстоятельство, что Дмитрий вернулся не один. Он привез с собой своего друга.

– Друга? – Александр Юрьевич посмотрел на шурина. – Что ж здесь такого тревожного. Он богат, знатен, хорош собой?

– Да, он очень богат, о его древнем происхождении известно всей Европе, и он настоящий красавец, – произнес Ланевский.

– И что же здесь удивительного? Он француз? Не говорит по-русски?

– Опять не угадали, – улыбнулся Михаил Васильевич, – по-русски он говорит блестяще. Он англичанин. Его зовут Ричард Уолтер Редсворд.

– Что?! – воскликнула Марья Алексеевна.

– Маркиз Ричард Редсворд, – повторил Ланевский. – Он тоже будет на балу.

– Это неслыханно! – ответила Марья Алексеевна.

– Больше того, – продолжал Михаил Васильевич, – молодой маркиз остановился в доме Воронцова.

– Это невозможно! – запротестовала Марья Алексеевна.

– Я тоже был удивлен, – согласился Ланевский, – но, когда я спросил, где остановится молодой человек, граф Воронцов сам ответил, что Ричард будет жить в его доме.

– Эти Редсворды всегда отличались своей беспардонностью, – раздраженно произнесла Марья Алексеевна, – вспомните, как двадцать лет назад… Нет! Как же это можно? Потомок Редсвордов! Их сын!

– Да, Марья Алексеевна, – сказал Михаил Васильевич, – Ричард являет собой точную копию отца. Уолтер Редсворд, герцог Глостер, его отец, в этом нет сомнения.

– В таком случае Владимиру Дмитриевичу следовало бы вышвырнуть этого мальчишку вон из своего дома, а его отца вызвать на дуэль! – отрезала Марья Алексеевна.

– Владимир Дмитриевич иного мнения, – заметил Ланевский, – сегодня утром я получил от него письмо.

– И что же? – спросила Марья Алексеевна.

– Он просит отнестись к Ричарду не как к сыну… – начал Михаил Васильевич и осекся.

– …своего врага, – подсказала княгиня.

– …а как к другу его горячо любимого племянника Дмитрия, – закончил Ланевский. – Он просит нас принять молодого маркиза в свой круг.

– Об этом не может быть и речи, – отрезала Марья Алексеевна, – двадцать пять лет назад мы уже приняли одного Редсворда. И что он сделал?

– Так или иначе, – сказал Михаил Васильевич, – граф Воронцов заклинает нас не выдавать Ричарду тайну его отца.

– Но эта тайна принадлежит не только его отцу, – заметила княгиня.

– Она в равной степени принадлежит и Владимиру Дмитриевичу, – подтвердил Ланевский, – и поскольку князь Воронцов настаивает на сохранении этой тайны, и нам следует хранить молчание.

– Ну хорошо, Michel, – согласилась Марья Алексеевна, – но я никогда не смирюсь с тем злом, которое принес его отец.

– Но молодой маркиз производит вид человека честного и благородного, – сказал Ланевский.

– Его отец тоже имел вид благороднейшего джентльмена в мире, – напомнила княгиня. – Из уважения к Владимиру Дмитриевичу я сохраню эту тайну. Но не просите меня быть любезной с отпрыском Редсвордов.

Глава 4

Бал в доме Ланевских

Куда деваться от княжон?

    А.С. Грибоедов

Начало бала было назначено на девять часов.

Граф Воронцов, Дмитрий и Ричард прибыли к Ланевским в одиннадцатом часу.

Когда они вошли в зал, почти все гости собрались.

Музыка скрипки и фортепьяно, стук каблуков по паркету, звон бокалов с искристым шампанским, лица прекрасных девушек в атласных платьях, блеск фамильных бриллиантов и золото эполет – высший свет Петербурга предстал перед молодым маркизом Ричардом Редсвордом.

– Владимир, любимый друг мой! – поздоровался Ланевский.

– Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, – приветствовала князя Марья Алексеевна.

– Рад видеть вас в добром здравии, Марья Алексеевна, – улыбнулся Воронцов. – Поздравляю вас с днем рождения Софьи Михайловны. А вот и вы, виновница бала! Oh, belle! Vous ?tes tr?s belle, mademoiselle![9 - О, красота! Вы прелестны, сударыня! (фр.)] Будь я моложе, стал бы драться на дуэли, лишь бы добиться права танцевать с вами.

– Дорогой граф, слова ваши мне лестны и приятны, – ответила Софья, – и я буду рада принять от вас приглашение на танец.

– Сударыня, можете быть спокойны, – произнес Дмитрий, – граф Воронцов вас пригласит.

– Я рада, что вы вернулись, Дмитрий Григорьевич! – сказала Софья.

– И я, признаюсь, очень рад, Софья Михайловна, – улыбнулся Дмитрий, – во Франции я видел много, но не видел вас! Александр Юрьевич, мой вам поклон! И вам, княгиня Марья Алексеевна!

– Господа, дамы, – сказал Воронцов. – Разрешите мне представить вам моего гостя, молодого маркиза Ричарда Уолтера Редсворда.

Ричард выпрямился и учтиво поклонился присутствующим.