Дорогой скорби: крушение Ордена

Так же по левую сторону размещается зал трофеев, где хранятся сотни, если не тысячи самых разных артефактов, добытых во множественных кампаниях Ордена по всему континенту. Это могли быть маленькие вылазки вплоть до того, когда задействовали весь Орден в поисках некого очень могущественного артефакта, который попав не в те руки, мог изменить историю в худшую сторону. И в зале трофеев располагаются от самых незначительных, слегка зачарованных колец до могущественных вещей, вроде мантий, что могли сделать своего владельца непобедимым и способным ввергнуть в хаос целые регионы или даровать неоспоримую силу.

Но целый ряд строений отстроен уже за стеной, ввиду того, что за стенами, не нарушив красоты и эстетики, уже ничего не могло поместиться. За стенами построен тренировочный плац, служивший местом испытаний для неофитов, которых изо дня в день обучали основам боевого искусства, которое понадобится им для выживания в самых яростных боях. За стеной и госпиталь, ставший пристанищем для страждущих телом и духом, что получили свои ранения во время обучения, неосторожного обращения с оружием или магией и тех, кто стал жертвой одной из болезней. Но наряду с ними добрая часть острова была заполнена несколькими фермами, на которых усердно трудятся крестьяне, снабжающие кухню и цитадель, не оставляя её без пищи и многих алхимических ингредиентов. Погода здесь была приятная и тёплая, а вкупе с нужными зельями почва просто плодоносила каждый месяц десятками килограммов урожая.

Практически все здания исполнены в айлейдском стиле, как в имперском городе, что в Сиродиле, ибо Великая Цитадель отстроена на месте старой разрушенной айлейдской крепости, как говорят сами учёные Империи, которых попросили рассказать о тех местах… неофициально.

Но в Ордене интересна не культура строений и её стиль, а иерархия жителей отдалённого острова, которая не подпадает под традиции Тамриэля. Она не шла ни в какое сравнение с феодальной лестницей Хай Рока и Сиродила. Её нельзя было сравнить с раннефеодальной монархией Скайрима или аристократией знатных домов Морровинда.

На самом низу сложной иерархической системы находится множественная прислуга Цитадели, занимавшаяся уборкой всей крепости, стиркой и приготовлением еды. Прислуга неустанно поддерживает всю Цитадель в полнейшем порядке, не переставая ухаживать за строениями и обеспечивая сохранность и чистоту любой постройки. Они стали тем хозяйственным фундаментом, что поддерживали жизнь в ордене.

Живёт прислуга в благоустроенных подвалах главной башни, что уходила глубоко вниз, позволяя там разместить достаточно комнат для комфортного и сносного жилья.

На самом низу лестницы так же находятся и трудолюбивые крестьяне. Их хозяйства раскинулись богатыми пастбищами недалеко от самой цитадели, став подобием небольшой деревеньки возле огромной крепости. Крестьяне выращивают овощи, откармливали скотину и отдавали это всё в цитадель, взамен получая защиту и освобождение от имперских налогов.

Крестьяне и прислуга вместе образовывали хозяйственно–экономический фундамент, ставший основой для всей деятельности Ордена, ибо без продуктов крестьян и труда прислуги славные рыцари и умнейшие маги торговали артефактами, как торгаши, добытыми непосильным трудом, подобно тому, как торговка продаёт хлам, чтобы обеспечить себе достойное существование.

Над крестьянами и прислугой по иерархии возвышены неофиты. У Ордена не было стандартных наборов, как у имперской армии, ибо тут нужен более тонкий подход. Есть два пути набора в Орден. Первый применяется, когда вставала острая необходимость в новых учениках, способных пополнить поредевшие ряды. Он заключается в периодических «Выездах за новой кровью» или «жатвой», когда специально обученные рыцари отправлялись во все уголки Тамриэля и устраивали специальные отборы, во время которых и выбирали достойнейших. Суть второго способа в том, что рыцари Ордена сами выбирают во время путешествий кого принять в ряды своей организации, кто достоин, служить в рядах, независимо от пола, но их выбор падал только на жителей определённого возраста. И тот, кто удостаивался этой чести, должен проявить недюжинную находчивость и умения, помогая рыцарям во время их миссий.

Казарма неофитов предполагает двухэтажное здание, внутри которого обстановка сугубо суровая, как в доках Виндхельма. Всё необходимое было и всего по минимуму, который необходим для существования.

Неофиты проводят большинство своего времени в жесточайших тренировках и упорных обучениях в Академионе, чтобы стать готовыми к великим свершениям, будь на войне или в науках. Неофитов по пути их становления готовили к бесконечно преданной службе Ордену, вплоть до того, что придётся беззаветно жертвовать своими жизнями ради спасения Тамриэля от очередной угрозы.

Если неофит не хотел идти дальше по лестнице, желая посветить себя более размеренной жизни, он мог уйти в Стражу Цитадели, функции которой мало отличались от предназначения обычной городской стражи – нести караул, да отбиваться от обнаглевших бандитов. Стража не входит в иерархическую лестницу Ордена, ибо она была призвана охранять её, оберегать и поддерживать.

После нескольких долгих лет службы, неофит выбирал, куда идти дальше, на какую ступень взбираться: в подмастерье Мастеров Ордена, ученики Научной Гильдии, адептов Независимого Магического Анклава или Рыцарское Крыло. И именно все эти организации разветвлённым выбором стояли над неофитами, предоставляя им широчайший выбор в способе реализации собственных навыков.

Мастера Ордена представляются самыми умелыми оружейниками, бронниками и просто людьми, эльфами, аргонианами и катжитами, отлично разбирающимися в деле изготовления всего, что может понадобиться Ордену в его славной миссии. Это самые лучшие мастера своего дела, каких можно было сыскать на всём континенте. Красота их оружия могла поспорить с изыском саммерсетских изделий, а качество превосходило оружие, броню и даже некоторые механизмы давно канувших в небытие двемеров. Мастера обучали бывших неофитов, что в долгом служении показали своё умение инженера или кузнеца. Они перестали быть неофитами, теперь это подмастерья, уважаемых членов Ордена, способных починить или сделать любую амуницию во всём Тамриэле совершенной. Так же они были хранителями древней мудрости, что сохранилась ещё со времён Алессии, когда появились и первые записи об Ордене.

Мастера Ордена живут в своих кельях, располагавшихся в подвале арсенала. Но это не обычный сырой подвал, набитый крысами, это настоящие хоромы, больше похожих на комнаты знатных людей. На их стенах всегда висят самые лучшие броня и оружие, которые только могли выйти из–под молота мастера, как знак умений и мастерства. Кельи украшают самые красивые и дорогие изделия, наличию которых бы позавидовал любой аристократ, пылающий страстью к эстетике и роскоши.

Наравне со славными Мастерами Ордена существовала и не менее значимая Научная Гильдия, ставшая родным домом для умнейших представителей всех рас со всего Тамриэля. Представители Гильдии просвещены во всех сферах науки и культуры существовавшей Империи, превратившись в научный фундамент для Ордена, готовый его поддержать знанием в трудный период.

Выходцы из Научной Гильдии играют одну из важнейших ролей в существовании всей организации, ибо её слово весело не меньше, чем голоса мастеров, магов и рыцарей, а знания могли, как спасти участников операции, так и убить всех врагов Ордена в кампании, позволяя не вынимать рыцарского клинка. Члены Научной Гильдии могли приготовить нужный мощный яд и противоядие от него, если требовалось тихо устранить врагов Тамриэля. Они способны составить чертёж нового оружия, неведомого даже в самых просвещённых кругах Империи, и отдать его мастерам. Представители Гильдии прекрасно осведомлены во всех культурных составляющих провинций империи, что помогало при ведении переговоров с местным населением. Знания членов Гильдии и защищали от многих «приятных» вещей в древних руинах и криптах, ибо в каждой провинции континента в каждом могильнике свои, определённые ухищрения, способные унести десятки жизней даже опытных искателей приключений.

Члены Научной Гильдии принимают в свои ряды неофитов, проявивших наибольшие умения в сфере науки и искусства, нежели имевших успех с оружием и магией. Брат Ордена, перестав быть неофитом, переходит в ученики одному из профессоров гильдии, становясь на долгий и трудный путь научной деятельности, способный сделать из него умнейшего представителя Ордена, чьи знания будут в разы превосходить познания имперских учёных.

Ещё одним представителем широко выбора реализации своих умений является Независимый Магический Анклав, который стал представителем самых одарённых в магии рас. Это объединение магов было суверенно от любой подобной организации, будь это Коллегия Магов Винтерхолда или имперская Гильдия Магов Тамриэля. А посему Анклав и взял себе в название частицу «независимый», дабы показать свою свободу и отдалённость от любой другой магической организации.

Но если дело казалось защиты от тех сил, что стремились ввергнуть мир в забвение и повергнуть порядок, установленный Акатошем, то Анклав мог спокойно работать и взаимодействовать с любой магической организацией в союзе, став вместе на защиту Тамриэля от сил распада.

Выходцы из Анклава своими умениями способны испепелить или выморозить целые древни, ввести в заблуждения сотни вражеских солдат воинов своими безумными или очаровательными иллюзиями. Их умения позволяют сделать неуязвимыми целый легион солдат и восстановить его здоровье в одно мгновение.

И помощь в бою магов Анклава обнаруживается неоспоримым подспорьем, способным решить любую проблему и даже резко склонить чашу весов в сторону в Ордена, несмотря на то, что обстановка могла быть критической.

Но ещё одной задачей умелого магического сообщества Ордена было поставлено отслеживание и поиск по всему Тамриэлю новых артефактов, что своею силой манили многих авантюристов и слуг тёмных сил. Маги неустанно занимались изучением древнейших фолиантов и книг, написанными мастерами магии древности, что скрывают секреты и предметы силы по всему континенту.

В Анклав принимают неофитов, которые одарены в области магии и готовы отдать жизни на изучение тонких неосязаемых, но разрушительных энергий. И тех, кто попал в адепты Анклава, ждёт трудная жизнь, потерянная в тренировках и обучению всех дисциплин, так или иначе связанных с магией.

Маги, как и профессор, жили в роскошных и прекрасных палатах, располагавшиеся на крыше и в подвале Академиона, став воплощением одновременно и эстетики, красоты и знаний.

И последнем звеном в этом иерархическом веере стало славное Рыцарское Крыло, овеянное ореолом славы и легенд.

Они не просто боевой костяк Ордена, прошедшие несколько тяжёлых десятков лет в тренировках и заданиях. Представители рыцарей способны пройти буквально через Обливион в поисках нужного артефакта или предмета, переполненного тайной силой предмета. Их грозные, мрачные, но ужасно скрытные походы стали воплощением мужества и отваги, вкупе с недюжинной находчивостью и умениями, ибо чтобы противостоять всем ужасам и кошмарам нужно было больше чем просто тренировки.

Рыцарское Крыло в своих славных походах добывало артефакты и знания, устраняло угрозы, грезившие уничтожить Орден и Тамриэль. Их доспехи и оружие самые лучшие, какие могли выйти из–под молота мастера, способными выдержать как испытание железом, так и воздействие магией. Рыцари являются одними из самых образованных людей в Тамриэле, пройдя специальный курс обучения у профессоров Ордена, чтобы не предстать тупыми варварами, а знание не раз спасает жизнь в критической ситуации.

Но даже среди этих воинов чести и силы были те, кто возвысился над всеми, достигнув наивысшего мастерства в обращении с оружием и впитав в себя могущественные познания в науках и магии. Те, кто приобрёл такое могущество, становятся воплощением всего могущества, умений, знаний, силы и благородство Ордена. Таких превознесённых называли «паладины». Именно когда меркла надежда, а враг пересиливал в разы, когда превозмогать уже было невозможно, а вокруг бесновались твари, призванные из самых мрачных глубин Обливиона, то тогда в бой входили паладины. Своим могуществом и мастерством они рвали, резали, крошили, выжигали и вымораживали любого врага, посмевшего встать у них на пути. Их старинные доспехи, отражавшие в своём блеске самые отвратительные лики тёмных сил, наделены такими могущественными рунами и заклинаниями, что делали своего владельца просто неуязвимым к большинству оружия. Но их истинной защитой стали не доспехи и щиты, а недюжинное мужество, благородство и вера.

Чтобы стать паладином, рыцарю необходимо свершить такой подвиг, по сравнению с которым меркли бы большинство достижений имперского легиона.

Жили паладины вместе с остальными рыцарями на одном из ярусов башни, ставшим их вечным прибежищем. Рыцарей с паладинами было не так уж много, но они свою малочисленность они компенсировали опытом и подготовкой, став одними из самых почитаемых членов Ордена.

Но как бы выявлял Орден все свои угрозы и артефакты, если бы не свои шпионы и информаторы, которые широкой сетью легли на всю территорию великой континентальной империи. От вездесущего ока Ордена не уходил не один странный или несвойственный для норм случай. Именно в своём вечном бдении и поисках этой сети шпионов и находилось большинство артефактов, и устранялись мелкие угрозы, не требовавшие вмешательства даже одного рыцаря.

Шпионы и агенты Ордена могли решить локальную мелкую проблему бюрократического характера с государственными органами Империи. Они имели право имперские органы власти наводить на многие угрозы, привлекая для решения проблем местную стражу или легионеров императора.

В сети состояло множество людей: от нищих и обычных горожан до знатных имперских чиновников и командиров городской стражи. Чтобы стать агентом Ордена, необходимо всего лишь оказать помощь рыцарям в их миссии и доказать свою лояльность. После своего задания помощнику предлагали работать на Орден, став его глазами и ушами. Большинство, конечно, соглашалось, желая хоть как–то помочь своей родине, ну и заработать очки морали перед имперским правительством.

Вся сеть имела свою сложную систему рангов и чинов, а так же способов доставки информации, но вся она подчинялась одному человеку, который служил лично главе Ордена.

Но всем кто–то должен профессионально управлять, проводя единую политику и мудро направляя Орден в его пути по защите континента, чтобы он не развалился, как старый ветшалый механизм, лишённый скреп. Есть те, кто обладает всей управленческой властью над иерархией, управляя Орденом, как продолжением мыслей и идей. Над всем Орденом, стоит «Двуглавый Совет», ставший воплощением мудрого и строго управления.

В его состав входит всего две палаты: «Правая Голова» и «Левая Голова». Считается, что «Левая Голова» ответственна за мудрое управление и перераспределением ресурсов во всей структуре. В состав «Левой Головы» входят восемь иерархов, назначаемые либо главой Ордена, либо указами совета. Эти восьмеро являются самыми умными и логически просвещёнными в сфере управления и политики. Они занимаются всей административной работой, держа в своих руках всё распределение ресурсов и координацией жизни во всём Ордене, а главное, они несли волю, главы всей структуры, и были его верными советниками.

«Правая Голова» представляла собой выбранных людей из всех страт Ордена, став местом представительства интересов любого звена иерархии. Обычно в «Правой Голове» заседали главы или их заместители каждой ступени в иерархии и даже те, кто не входил в эту лестницу. В эту «голову» входил: Гранд–Паладин, магистр рыцарей, совет Академиона, состоявший из архимага со своим заместителем – главой магического круга и старшего профессора, директория ремесленников, состоявшая из трёх самых умелых мастеров. Но под этой «головой», было ещё и «вторичное крыло», чьё мнение и просьбы всегда отводились на второе место. В нём присутствовали: крестьянский трибун, глашатай замка, ставший представителем прислуги в Ордене, лорд–коммандер стражи Цитадели и староста неофитов. Обычно слово представителей этих звеньев Ордена отводились на второй план, порой даже не прислушиваясь к их мнению, выносились новые указы, ибо считалось, как можно слушать молодняк и тех, кто вообще не входит в структуру иерархии и следовать их слову.

Именно во время заседания двух «голов» выносилось большинство решений, от помощи пострадавшему от бури крестьянскому подворью, до перераспределения всех приоритетов и ресурсов между звеньями Ордена, тем самым позволяя действовать всей организации более эффективно. Сначала перед левой «головой» заслушивалось мнение и требования правой «головы», а потом, приходя к решению, удовлетворявших подавляющее большинство принимался «специальный указ двуглавого совета», становившийся, по сути, законом для Ордена, равно почитаемый с «Великим Кодексом».

Но главным лицом и управленцем во всём Ордене стал неповторимый Регент, назначаемый «двуглавым советом». Именно Регент вёл все дела с правительство и империи и национальными правительствами провинций. Регент издавал собственные указы и наравне управлял Орденом наравне с «советом».

Его слово закон. В его руках вся власть в Ордене, которая только могла быть у правителей. Перед регентом все равны, несмотря на разное положение в Ордене он не должен отдавать приоритеты кому либо. Каждый член Ордена или звено строго подчинены Регенту, даже «двуглавый совет» во многих сферах и аспектах подвластен главе структуры. И только «Великое Собрание» могло оспорить и отменить любое решение Регента. «Великое Собрание» созывалось восьмью иерархами, во время решений самых важных проблем и вопросов, способных определить жизнь Ордена. В состав «Великого Собрания» входили на равных все представители «Двуглавого Совета», с пятью представителями от каждого звена Ордена.

И решения «Великого Собрания никто не имел права оспорить никто, даже Регент, разве что «Великий Капитулярий», ставший местом собрания всех членов Ордена и предопределявший само существование великой структуры.

И вроде бы славное и справедливое устройство – мечта философов и политиков, ищущих управленческие идеалы. Да, тут бы они нашли ответы на многие вопросы, но что есть самая совершенная система перед гордыней и похотью? Не более чем соломенный домик, перед бурей. Таков был славный Орден в годы своего пика могущества, когда его свет сиял ярче всего… в последние годы…

Глава четвёртая. Пришествие

Тот же день. Закат.

Вокруг царит полная гармония. Мягкий шум прибоя ласково играется с шелестом сухого песка на пляже. Цветовое разнообразие славного места просто врывается в разум, будто здесь сотворена некая магическая иллюзия, от которой солнце не слепит глаз, а все гаммы и оттенки стали мягче и приятней. Но вдруг вопрос, заданный грубым мужским голосом, разорвал лёгкую вуаль звуковой гармонии:

– Ты где так долго был? Я тебя жду здесь несколько часов. – Низким голосом спросил Ремиил, старый рыцарь Ордена, отслуживший в его рядах более двух десятков лет, наполненными самыми тяжёлыми испытаниями и жуткими кошмарами.

Прекрасные доспехи рыцаря блестят ярким светом в массах лучей постепенно уходящего солнца. Нагрудник, прикреплённая к нему короткая доспешная юбка, сделанная из пластин металла, сапоги, поножи, перчатки: всё блестело на солнце, словно начищенное серебро. Броня отделана серебряным дорогим орнаментом, с наплечников, через нагрудник и до поножей покрывавший доспех и рассказывающая о славе воителя. С некоторых частей доспеха свисала пара веленевых бумажных отрывка с уже практически выцветшим текстом, знаменующим клятвы и награды.

Азариэль заглянул в светло–серые, цвета сияющего серебра, глаза старого воина, который требует с него чёткий ответ, как с покорного неофита, что поступил в ряды Ордена.

– Прости, сначала задержался в таверне, а потом… проблемы в лесу. – С нескрываемой подавленностью ответил юноша. – В лесу… там…