– Вовсе нет. Раз уж я не могу тебя воспитать, то, надеюсь, военная форма и устав тебя усмирят.
– Я не буду там учиться! – мои руки рвут буклет пополам.
– Ты сейчас пойдешь к себе в комнату, соберешь вещи, а завтра утром я отвезу тебя в эту школу на собеседование.
– Ты что, глухой?! Я же сказала, я не буду там учиться. Я никуда не поеду!
– Глория, Дэвид прав. Это очень хорошая школа. Там в тебе воспитают дисциплину, что немаловажно.
– Да пошла ты!
– Не смей так с ней разговаривать!
– А кто она мне такая? Мать? Она мне теперь даже не учительница! Поэтому я могу с ней разговаривать, как хочу!
Отец хватает меня за запястья.
– Послушай меня, я не знаю, что ты там о себе возомнила, но я хочу, чтобы ты выросла нормальным человеком. Ты сегодня не ночевала дома, мы тут чуть с ума не сошли!!!
Я вырываюсь из его рук.
– Да ладно?! А теперь послушай меня, папочка. Я все свои шестнадцать лет жила без твоей заботы и опеки, потому что ты в это время спал с другими бабами! А теперь в тебе проснулась необъяснимая отцовская любовь. Да пошел ты с этой любовью!!! Ты заставил страдать меня и маму. Из-за тебя она чуть не умерла, слышишь, из-за тебя, мерзавец!!! – кричу во всю глотку я.
– Закрой свой рот!
– Нет! Теперь я тебе все выскажу! Я тебя ненавижу!!! Я ненавидела тебя всю свою жизнь, будь ты проклят!
– Замолчи!!!
– Жизни меня решил учить?! А чего ты сам добился в этой жизни, а? Ублюдок!!!
Папа размахивается и со всей силы ударяет меня по лицу.
– Дэвид!!! – кричит Нэнси.
Я отлетаю от его удара и ударяюсь головой об угол журнального столика. На минуту мое сознание отключается, но потом я снова прихожу в себя. В глазах сначала темно, потом все расплывается. В ушах шум. Я нахожу в себе силы, чтобы подняться. Нащупываю на своем лбу ссадину, из нее струится кровь. Я смотрю на отца. Теперь на его лице уже не гнев, а что-то другое, такого я еще никогда у него не видела – сожаление.
– Прости, – тихо говорит он.
Я отхожу от шока. Делаю шаг вперед. Я ни минуты больше не хочу оставаться в этом доме.
Отец хватает меня за руку и падает на колени, глядя мне в глаза.
– Прости меня!!! – кричит он.
Я тоже смотрю в его глаза и чувствую, как кровь медленно стекает по моему лбу.
– …у тебя больше нет дочери.
Я отталкиваю его.
Выбегаю в прихожую, голова кружится, но меня это не останавливает, я хватаю с вешалки свою толстовку, открываю дверь и начинаю бежать изо всех сил.
Я не знаю, где сейчас нахожусь. Я продолжаю идти куда глаза глядят. Рана на голове вроде бы перестала кровоточить, но появилась ужасная боль в висках. Все-таки ударилась я на славу. Жалко, что не насмерть.
Раздается рингтон моего телефона. Единственное, что мне удалось взять из дома, – так это его и дневник.
Бабушка звонит. Я игнорирую вызов. Но через несколько секунд рингтон снова начинает раздражать мои уши.
– Черт! – вслух произношу я. – Алло.
– Глория, детка! Дэвид сказал, что ты сбежала из дома.
– Да, сбежала.
– Родная моя, приезжай ко мне, я тебя умоляю.
– Нет. Там он найдет меня.
– Тогда скажи, где ты находишься, я прошу тебя.
– Не могу… бабушка, у меня все в порядке, не волнуйся за меня, – говорю я дрожащим голосом.
– Глория, пожалуйста…
– Пока.
Я отключаю телефон, затем бросаю его на асфальт и со всей силы разбиваю ногой. Теперь вы меня точно не найдете.
Пройдя еще несколько метров, я слышу какую-то музыку и шум толпы. Вижу вдалеке музыкантов и небольшие прожектора. Я иду на их свет.
Куча людей столпилась у трех музыкантов, они играют на гитарах и исполняют незнакомую мне песню. Голос у солиста довольно приятный.
Я пробираюсь сквозь толпу, выхожу в первый ряд и начинаю слушать песню. «Девочка моя, я помню, как мы лежали в твоем дворе, наблюдая за падающими звездами, пробивающими ночное небо. А как насчет обетов, которые мы давали, проводя часы в нашей постели, желая, чтобы день никогда не заканчивался? Но мы, как чеканка теней, мы никогда не были так близки к солнцу. И все эти моменты будут потеряны со временем, как слезы в дождь»[1 - Colt Silvers – Rain Comptine].
Эта музыка пробивает меня до дрожи, кажется, что солист смотрит только на меня в свете этих прожекторов.
Концерт окончен. Толпа начинает расходиться по домам. Везет же кому-то. Им есть куда идти. Их кто-то ждет. Чего не скажешь обо мне. Я не вернусь домой. Да разве можно это назвать домом? Нет.
Я сижу совсем одна в каком-то парке, где был концерт. Здесь совсем темно и начинает холодать. Я надеваю капюшон, засовываю руки в карманы. Неужели именно здесь я буду ночевать? С ума сойти.
– Привет.
Я вздрагиваю от страха и неожиданности. Рядом со мной садится тот самый солист из группы.
– Привет, – говорю я.
– Все в порядке?