Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Ну и отлично.

Микаэль уселся на диване в гостиной с ноутбуком на коленях и проработал почти без перерывов весь понедельник. В итоге у него получился первый черновой вариант двух текстов, общим объемом в двадцать одну страницу. Эта часть материала была сфокусирована на убийстве их коллеги Дага Свенссона и его подруги Миа Бергман: он писал о том, над чем они работали, почему их убили и кто совершил эти убийства. Микаэль подсчитал, что для летнего тематического номера ему придется написать еще приблизительно сорок страниц. Теперь он размышлял над тем, как описать судьбу Лисбет Саландер, не нарушив ее права на неприкосновенность частной жизни. Блумквист ведь знал о ней такие секреты, которыми она ни в коем случае не хотела бы ни с кем делиться.

В понедельник Эверт Гульберг позавтракал в кафе «Фрейс» при гостинице. Он съел один тост и выпил чашку черного кофе. А потом взял такси и поехал на улицу Артиллеригатан, расположенную в районе Эстермальм. В 09.15 утра он позвонил в домофон, назвал свое имя, и ему тут же открыли. Гульберг поднялся на шестой этаж, где его прямо у лифта встретил пятидесятичетырехлетний Биргер Ваденшё – новый руководитель «Секции».

Когда Гульберг уходил на пенсию, Ваденшё был одним из самых молодых сотрудников «Секции». Так что Эверт даже не успел составить себе представление о нем.

Он предпочел бы по-прежнему видеть на этом месте дееспособного и решительного Фредрика Клинтона. Клинтон в свое время сменил Гульберга и возглавлял «Секцию» до 2002 года, когда диабет и болезни сосудов вынудили его выйти на пенсию. А что из себя представляет Ваденшё, Гульберг пока толком так и не понял.

– Привет, Эверт, – сказал Ваденшё, пожимая руку своему бывшему начальнику. – Хорошо, что вы нашли время приехать.

– Время – это почти единственное, в чем я не испытываю нехватки, – ответил Гульберг.

– Вы ведь знаете, нам не всегда удается поддерживать тесные контакты с бывшими сослуживцами.

Проигнорировав эту реплику, Эверт Гульберг повернул налево, вошел в свой прежний кабинет и сел за круглый стол для переговоров, стоявший у окна. Вероятно, репродукции Шагала и Мондриана на стенах развесил Ваденшё, решил он. В его время тут висели чертежи знаменитых кораблей, таких как «Крунан» и «Васа»[27 - Названия знаменитых шведских боевых кораблей XVII в., имевших несчастливую судьбу.]. В душе он был морским офицером и всегда мечтал о море, хоть и провел на нем всего несколько месяцев во время воинской службы. В целом комната выглядела почти точно так же, как и в момент его ухода на пенсию. О том, что с тех пор прошло немало времени, свидетельствовали только появившиеся в кабинете компьютеры.

Ваденшё принес кофе.

– Остальные сейчас подойдут, – сказал он. – Я подумал, что нам следует сначала переговорить вдвоем.

– Сколько человек осталось в «Секции» с моих времен?

– Кроме меня, здесь, в офисе работают только Отто Хальберг и Георг Нюстрём. Хальберг в этом году выходит на пенсию, а Нюстрёму исполняется шестьдесят. Все остальные новые. Кое с кем из них вы уже раньше встречались.

– Сколько всего человек сейчас работает в «Секции»?

– Мы провели небольшую реструктуризацию.

– Вот как?

– На сегодня у нас здесь на полных ставках работает семь человек. Мы сократили штатное расписание. Но всего внутри ГПУ/Без в «Секции» насчитывается тридцать один человек. Большинство из них сюда вообще не заглядывает, а занимается своим обычным делом и негласно собирает для нас материал.

– Тридцать один сотрудник.

– Плюс семь. Ведь эта система создавалась вами. Мы лишь слегка ее подкорректировали, так что сегодня уместно говорить о внутренней и внешней структуре. Когда мы набираем новые кадры, их на некоторый период освобождают от службы, и они проходят у нас обучение. Этим занимается Хальберг. Базовое обучение занимает шесть недель. Мы проводим его в военно-морской школе. Потом они возвращаются обратно на свои должности в ГПУ/Без, но теперь уже находятся на службе у нас.

– Ясно.

– Вообще-то эта система зарекомендовала себя позитивно. Большинство сотрудников даже не имеют понятия о существовании друг друга. А здесь, в «Секции», мы в основном принимаем рапорты. Правила с ваших времен фактически не изменились. Организация должна иметь горизонтальную структуру.

– А как обстоят дела с оперативной группой?

Ваденшё нахмурил брови.

Во времена Гульберга в «Секции» имелась маленькая оперативная группа, состоявшая из четырех человек, под командованием опытного инструктора Ханса фон Роттингера.

– Никак. Ведь Роттингер умер пять лет назад. У нас имеется молодой многообещающий сотрудник, который выполняет часть технической и оперативной работы, но обычно мы при необходимости ангажируем кого-нибудь из внешней организации. К тому же организовать прослушивание телефона или войти в квартиру теперь стало технически сложнее. Повсюду есть сигнализация и всякие другие прибамбасы…

Гульберг кивнул.

– А бюджет? – спросил он.

– Мы распоряжаемся примерно одиннадцатью миллионами в год. Треть идет на зарплаты, треть – на техническое обслуживание и треть – на оперативную деятельность.

– Значит, бюджет уменьшился?

– Немного. Правда, у нас сократился штат, то есть бюджет в пересчете на каждого сотрудника на самом деле увеличился.

– Понимаю. А в каких отношениях мы сейчас пребываем с Безом?

Ваденшё покачал головой.

– Шеф канцелярии и финансовый директор – свои люди. Формально только шеф канцелярии в курсе, чем мы занимаемся. Мы настолько засекречены, что нас просто не существует. Но на самом деле о нашем существовании знают еще несколько заместителей начальников. Которые всячески делают вид, что они не в курсе.

– Ясно. Следовательно, если возникнут проблемы, то для нынешнего руководства Службы безопасности это станет негативным сюрпризом. А как обстоят дела с руководством Министерства обороны и правительством?

– От Министерства обороны мы отгородились лет десять назад. А правительства сменяют друг друга.

– Значит, если начнется шторм, мы останемся в полном одиночестве?

Ваденшё кивнул.

– Это минус подобного менеджмента. Но очевидны и плюсы. Ведь наши задачи тоже изменились. После распада Советского Союза в Европе сложилась новая геополитическая ситуация. Нам все реже приходится охотиться за шпионами. Сейчас самое приоритетное направление нашей деятельности – терроризм. Но не менее важна оценка политической ориентации людей, занимающих ключевые посты.

– Это всегда было важно.

В дверь постучали. Гульберг увидел респектабельно одетого мужчину лет шестидесяти и молодого человека в джинсах и пиджаке.

– Привет, ребята. Это Юнас Сандберг. Он проработал у нас четыре года и отвечает за оперативные дела. Я о нем рассказывал. А это Георг Нюстрём. Вы с ним встречались.

– Здравствуй, Георг, – сказал Гульберг.

Они пожали друг другу руки. Потом Гульберг обратился к Юнасу Сандбергу и спросил, разглядывая его:

– А ты откуда?

– Сейчас прямо из Гётеборга, – шутливо ответил Сандберг. – Я навещал его.

– Залаченко… – произнес Гульберг.

Сандберг кивнул.

– Присаживайтесь, господа, – сказал Ваденшё.

– А Бьёрк? – нахмурившись, поинтересовался Гульберг.

Ваденшё закурил сигариллу. Эверт снял пиджак и откинулся на спинку кресла за столом для совещаний.