Воображаемый друг

– И смотри у меня, – предупредила она. – Из дома – ни ногой. Никаких вылазок. Я серьезно.

– Конечно, мам, – пообещал Кристофер.

Она его обняла и выпустила из машины.

Ребят он нашел в гараже, где отец Тормоза Эда хранил необходимое снаряжение для отдыха на природе, которое их семья использовала ровно ноль раз. Эдди гордо демонстрировал тележку с аккуратно погруженными окнами, купленными на деньги от продажи журналов «Плейбой».

– Говорил же: у отца есть толкалка, – сказал он.

После этого мальчишки принялись за дело.

Они расхватали карманные и туристические фонарики, а также старые спальные мешки, которые давно нужно было выбросить, но мать Тормоза Эда не удосужилась даже поручить это домработнице. В один из спальников загрузили хлеб, рубленую ветчину и арахисовое масло. Сверху побросали картонные тарелки, пластмассовые ложки, запас молока, «Фрут-лупс». И, конечно, две пачки «Орео». Спальник сделался похож на бугристую сигару.

Даже инструменты не все туда влезли.

И вот, пока мать Тормоза Эда отсыпалась после «ночного бриджа», мальчики устремились ко входу на строительную площадку «Коллинз Констракшн» в Лесу Миссии. По воле случая сторож в это время совершал обход, а рабочие на соседнем участке рыли котлован, так что ребята успели выбрать нужные пиломатериалы. Набрав по охапке небольших брусков, они направились к забору. Протолкнули тачку под проволоку, перемахнули через ограждение и двинулись по узкой тропинке через луг. Мимо вывески «Коллинз Констракшн».

Прямо к опушке Леса Миссии.

Остановились. Внимательно прислушались к тишине. Как Гензель и Гретель[36 - Гензель и Гретель – юные брат и сестра – герои сказки братьев Гримм «Гензель и Гретель» («Пряничный домик»), в которой детям угрожает ведьма-людоедка, живущая глубоко в лесу, в домике, построенном из хлеба и сладостей.] из старой сказки, которую им читали в детстве. Когда они еще боялись ведьм и волков.

– Ребзя, а может, стоило рассказать предкам, куда мы пошли? – подал голос Мэтт.

– Да ты что? Нас бы не отпустили, – сказал Майк.

– Но если мы заплутаем, никто не додумается, где нас искать.

– Кристофер здесь шесть дней бродил. Он тут, как у себя дома, – заметил Тормоз Эд.

Ища поддержки, Мэтт взглянул на Кристофера, но тот неотрывно смотрел на крупные разноцветные листья. Их в медленном танце обтекал ветер. Казалось, лес дышит.

– Вот именно. Так что не будь слюнтяем, – одернул Майк брата, который был на три минуты младше.

– Я не слюнтяй!

– Так докажи. Иди первым.

– И пойду, – сказал Мэтт, даже не шевельнувшись.

– Ну, давай! Чего ждешь? Деревья не кусаются.

– Сказал же, пойду!

Но сам прирос к месту. Уж очень было стремно.

– Ладно, парни, айда за мной, – наконец подал голос Кристофер.

И сделал первый шаг, закончив эти игры и не уронив достоинство Мэтта. Друзья потянулись за ним, постепенно углубляясь в лесную чащу.

Кристофер шагал по дорожке, пытаясь отыскать тропу, ведущую от стройки Коллинза к поляне. Но видел лишь, что за ними не остается следов. Наверно, земля слишком пересохла. Случись им заблудиться, никто бы их не нашел. Поляна хоронилась за многими акрами чащобы; никому бы даже в голову не пришло искать их в этой стороне.

На миг Кристофера посетило видение. Следы ребенка. Хлебными крошками рассыпанные по земле. Он видел самого себя, идущего по этой тропе. По этим следам. И не знал, сон это или явь. Понятно, что об этом даже заикаться не стоило: ребята скажут, что он совсем ку-ку. Впереди послышался треск. Ветка хрустнула, будто косточка.

– Крис, гляди, – прошептал Мэтт, указывая вперед.

На них смотрел олень.

Стоял, не двигаясь, на дорожке, как садовая скульптура. А потом, задержав взгляд на Кристофере, медленно направился в глубь леса. Туда, где Кристофер еще не бывал.

– Куда это он? – прошептал Мэтт.

Кристофер не ответил. А просто последовал за животным. Шаг, другой. К затылку подбиралась головная боль. Поднималась к вискам. Гнала все дальше. По узкой тропе. Кристофер повернул голову влево и увидел…

…выброшенный холодильник.

Ржавым скелетом лежащий на земле. Забитый листвой и ветками. Кто-то живой устроил в нем логово. Или неживой?

– Крис? – позвал Тормоз Эд, указывая вперед. В голосе его слышался страх. – Чего это там?

Подняв голову, Кристофер увидел, что олень углубился в какой-то большой тоннель. Или в устье пещеры. Укрепленное подгнившими бревнами. При ближайшем рассмотрении Кристофер понял: это заброшенная штольня. Чем-то очень знакомая.

– Туда лучше не соваться, – сказал Мэтт.

Но Кристофер не слушал. Его будто толкали вперед. Он вошел в темный тоннель. Ребята – за ним. Мир почернел. Ноги спотыкались о допотопные рельсы для вагонеток. В нос бил запах мочи – как будто в этом месте соревновались на дальность полета струи.

Тормоз Эд включил фонарик. Кристофер выхватил источник света у него из рук и щелчком погасил.

– Не надо. Спугнешь, – прошептал он.

– Кто кого – это я его спугну? – Эд не поверил своим ушам.

Вслед за оленем ребята выбрались из тоннеля. Кристофер, посмотрев под ноги, увидел, как ему показалось, следы многих сотен оленей. И другой живности, которая веками обитала и умирала в здешних лесах, даже не подозревая о существовании такой диковины, как люди. Вглядываться он не стал.

Четверка мальчишек вышла на поляну.

Только теперь они поняли, насколько темно было в тоннеле: глаза не сразу привыкли к свету. Каждый немного поморгал, прикладывая ладонь козырьком.

А потом они увидели дерево.

Единственное на сотню ярдов кругом. Точно в центре поляны. Похожее на корявую руку, оно, словно волдырь, прорвало щеку земли.

Все умолкли. И совсем забыли про оленя, который, уставившись на них, безжизненно застыл. А они стали продвигаться дальше. Шаг за шагом. Молча приближаясь к дереву. Майк, у которого затекли руки, толкавшие тачку, вдруг почувствовал необыкновенную легкость. Мэтт, у которого першило в горле от жажды и последствий ангины, заглушенной антибиотиками, сглотнул без намека на боль. Тормоз Эд, который уже минут пять прикидывал, как бы заныкать от остальных две пачки «Орео», думать забыл про съестное. А тупая головная боль Кристофера, с которой не справлялись ни детский тайленол, ни адвил, подмешанный к яблочному пюре, вдруг освободила место у него за глазами, и ему сразу полегчало. Боль ушла. Страх ушел. Их просто больше не существовало.

Кристофер подошел к дереву первым. Он вытянул руку, осторожно предположив, что на ощупь кора будет похожа на живую плоть. Но нет, она оказалась совершенно обыкновенной. Твердая, грубая кора, вся в трещинах, как в морщинах. Почему-то ему вспомнился Эмброуз, добрый старик из больницы.

– Строить будем здесь, – объявил Кристофер.

– Жутко тут, – засомневался Тормоз Эд, но быстро спохватился. – Обалденное место.