След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше

– Эй, Стуль Офан! – позвал Гульд, поймав взгляд слезящихся глаз мага. – Ты уже закончил?

В словах сержанта звучало полное безразличие, но это была его излюбленная манера задавать вопросы.

Толстый маг подошел ближе.

– Да, – хрипло ответил он, облизывая посиневшие губы.

«Непростое это искусство – толковать Колоду Драконов по следам убийства».

– И?..

– Это не демон, не секуль, не жорлиг. Это человек.

Сержант Гульд нахмурился, поправляя шлем в том месте, где шерстяная подкладка натерла ему лоб.

– Это мы и без тебя знаем. То же самое сообщил уличный прорицатель. За что, собственно, король жалует тебе башню в своем замке?

Лицо Стуля Офана помрачнело.

– Я пришел сюда по приказу короля, – бросил он. – Я придворный маг. Мои прорицания имеют скорее… – он на мгновение запнулся, – более бюрократическую природу. Кровавые убийства не моя специальность.

Гульд нахмурился еще сильнее:

– Ты прорицаешь по Колоде, чтобы вести бухгалтерию? Это нечто новое для меня, маг.

– Не болтайте глупостей, сержант. Я имел в виду, что моя магия касается… э-э-э… скорее, административных вопросов. Государственные дела и все такое. – Стуль Офан огляделся вокруг, сгорбив пухлые плечи, и содрогнулся, когда его взгляд упал на тело, накрытое соломой. – Это… это самое грязное чародейство, совершенное безумцем…

– Погоди-ка, – прервал его Гульд. – Стало быть, убийца – чародей?

Стуль кивнул, его губы дрогнули.

– Он весьма могущественный некромант, умеющий виртуозно заметать следы. Даже крысы ничего не видели – во всяком случае, ничего такого, что осталось бы в их мозгах…

Крысы. Чтение крысиных мыслей стало в Миноре своего рода искусством. Жадные до добычи маги дрессировали проклятых тварей и посылали их в старые курганы, где покоились кости тех, кто умер настолько давно, что их имена исчезли из памяти горожан. Это слегка утешило сержанта. Все-таки есть истина на свете, если маги и крысы видят одно и то же. И слава Худу, что существуют крысоловы, – эти бесстрашные мерзавцы плюнули бы чародею под ноги, даже если бы их слюна была последней каплей влаги на земле.

– А как насчет голубей? – спросил он с деланым безразличием.

– Они по ночам спят. – Стуль недовольно взглянул на Гульда. – У меня тоже есть свои пределы. Крысы – еще ладно. Но голуби… – Он тряхнул головой, откашлялся и глазами поискал урну. Таковой, естественно, поблизости не нашлось, и чародей, отвернувшись, сплюнул на булыжники. – Так или иначе, убийце пришлись по вкусу знатные особы…

– Не делай поспешных выводов, маг, – фыркнул Гульд. – Дальний родственник дальнего родственника. Средней руки торговец тканями, без наследников…

– Этого вполне достаточно. Королю нужны результаты. – Стуль Офан посмотрел на сержанта с намеком на презрение. – На кону ваша репутация, Гульд.

– Репутация? – горько рассмеялся сержант и отвернулся, на миг позабыв о маге.

«Репутация? Да моя голова уже на плахе, а человек в сером складывает в кучу камни. Знатные семейства пребывают в страхе. Они грызут хилые ноги короля в промежутках между льстивыми поцелуями. За одиннадцать ночей одиннадцать жертв. Никаких свидетелей. Весь город охвачен ужасом, и ситуация может в любой момент выйти из-под контроля. Я обязан найти эту мразь, он должен корчиться у Дворцовых ворот, насаженный на пики… Чародей – это что-то новенькое. Наконец-то появилась хоть какая-то зацепка. – Гульд посмотрел на прикрытое соломой тело торговца. – Мертвецы ничего не могут рассказать. А уличные прорицатели странно немногословны и заметно нервничают. Уже одно это должно было дать мне повод призадуматься. Явно некий маг, достаточно могущественный, чтобы запугать мелких сошек. И что еще хуже, некромант – некто, умеющий заставить души молчать или отправить их к Худу до того, как остынет кровь».

Стуль Офан снова откашлялся.

– Что ж, – сказал он, – в таком случае увидимся завтра утром.

Гульд поморщился:

– Рано или поздно убийца непременно ошибется… Ты уверен, что это человек?

Маг кивнул.

– Мужчина, я полагаю?

– Ну да. В определенных пределах.

Гульд изумленно уставился на мага, вынудив того отступить на шаг:

– Что это значит? В каких еще определенных пределах?

– Ну… гм… по моим ощущениям, это человек, мужчина, хотя в нем явно есть нечто странное. Я просто предположил, что он постарался напустить туману, скрыть свою личность – с помощью каких-нибудь простых заклинаний или вроде того…

– Думаешь, могущественный чародей, который способен заставить молчать души и стирать память крысам, станет трусливо прятаться за какими-то защитными заклинаниями?

– Н-да… – нахмурился Стуль Офан. – Пожалуй, тут и впрямь что-то не так…

– Обдумай это хорошенько на досуге, маг, – посоветовал Гульд, и хотя он был всего лишь сержантом городской стражи, собеседник поспешно кивнул в ответ. А затем спросил:

– Что передать королю?

Гульд засунул большие пальцы за пояс с мечом. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз доставал оружие, но он с радостью воспользовался бы возможностью сделать это сейчас. Сержант окинул взглядом толпу вокруг, море лиц, все плотнее сжимавшееся вокруг кольца стражников.

«А ведь это может быть любой из них, – подумал Гульд. – Тот хрипящий нищий с отвисшей челюстью. Те два крысолова. Или даже вон та старуха с увешанным куклами поясом – какая-то ведьма, я уже видел ее раньше. Всякий раз она является на место убийства и теперь готова взяться за очередную куклу, одиннадцатую, – помнится, я допрашивал ее шесть дней назад. Да и волос на подбородке у этой карги достаточно, чтобы принять ее за мужчину. Или вон тот темнолицый незнакомец, в доспехах под роскошным плащом, с великолепным оружием на поясе; не исключено, что убийца – он. Наверняка какой-нибудь чужеземец, у нас никто не пользуется ятаганами с одним лезвием. Так что преступником запросто может быть каждый: небось убийца явился взглянуть на дело своих рук при дневном свете, позлорадствовать над самым опытным в городе стражником, знающим толк в подобного рода делах».

– Скажи его величеству, что у меня есть список подозреваемых.

Стуль Офан издал кашляющий звук, который вполне мог выражать недоверие.

– И еще передай королю Сельджуру, – сухо продолжал Гульд, – что я счел его придворного мага довольно полезным, хотя у меня есть к нему еще много вопросов, и я ожидаю, что означенный чародей приложит все усилия, чтобы дать на них ответ.

– Да, конечно, – хрипло проговорил Стуль Офан. – Я к вашим услугам, сержант, если король прикажет.

Он повернулся и направился к ожидавшему его экипажу.

Гульд вздохнул. Список подозреваемых – легко сказать.

«Сколько магов в Скорбном Миноре? Сотня? Две сотни? Сколько среди них действительно одаренных и могущественных? А ведь нельзя сбрасывать со счетов еще и тех чародеев, что постоянно прибывают сюда на торговых кораблях и возвращаются затем восвояси. Кто же убийца: чужеземец или кто-то из местных, ступивших на путь зла? Высшее колдовство способно совратить даже самый мирный разум. Или это некая несчастная тень вырвалась на свободу из какого-нибудь полуразвалившегося кургана? Нигде вроде бы в последнее время не копали строительных котлованов… Хотя кто его знает. Надо бы уточнить у ровняльщиков. Вообще-то, вряд ли здесь замешаны тени: это, так сказать, не в их стиле».

Колокола яростно зазвонили и смолкли. Нахмурившись, Гульд вспомнил приказ, который он отдал молодому капралу.

«Проклятье, неужели парень понял меня буквально?»

Эмансипор Риз сидел в тесном, полупустом в это время зале таверны «Пряность». От дымного очага, на котором готовили завтрак, воняло рыбой. Он пристроился за стоявшим отдельно круглым столом у задней стены и коротал время в обществе Зануды и Крыги, которые продолжали заказывать все новые и новые порции эля по мере того, как время приближалось к полудню. Отвращение, которое Эмансипор обычно испытывал к этим портовым крысам, таяло с каждой кружкой, полной пенящегося напитка. Он даже начал прислушиваться к разговору собутыльников.