Песнь Сюзанны

Я встречалась с ними прежде.

С кем? Джейком и Роландом?

Ага, с ними.

Где? Когда? Как ты смогла…

Мы не можем говорить здесь. Пожалуйста. Давай уйдем в более укромное место.

Место с телефоном, ты это хочешь сказать? Чтобы твои друзья могли тебе позвонить.

Я мало что знаю, Сюзанна из Нью-Йорка, но, думаю, ты хотела бы услышать даже ту малость, что известна мне.

Сюзанна придерживалась того же мнения. И пусть она не хотела признаваться в этом Миа, ей тоже не терпелось покинуть Вторую авеню. Случайный прохожий мог принять пятна на рубашке за пролитый шоколадный коктейль с содовой или кофе, но Сюзанна точно знала, что эти пятна не просто кровь, а кровь храброй женщины, отважно сражающейся за спасение детей своего городка.

Да еще мешки, лежавшие у ее ног. В Нью-Йорке она насмотрелась на мешочников, будьте уверены. А сейчас ощущала себя такой же, и чувство это ей совершенно не нравилось. Ее растили для лучшей жизни, как сказала бы мать. Всякий раз, когда кто-то проходил по тротуару или через скверик и бросал на нее короткий взгляд, у нее возникало желание сказать ей или ему, что она вовсе не полоумная, хотя таковой и выглядит: рубашка в пятнах, грязное лицо, длинные, спутанные волосы, сумочки нет, только три мешка у ног. Бездомная – да, но только второй такой бездомной просто нет, потому что ее лишили не только дома, но и своего времени; однако она в здравом уме. Она понимала, ей нужно посовещаться с Миа и разобраться, что, собственно, происходит, все так. Но не менее необходимым считала другое, естественное: помыться, переодеться в чистое, на какое-то время укрыться от посторонних глаз.

С тем же успехом можно желать луну с неба, сладенькая, сказала она себе… и Миа, если последняя слушала. Уединение стоит денег. Ты в том Нью-Йорке, где за один гамбургер могут попросить больше доллара, каким бы безумием это ни казалось. А у тебя нет ни су. Лишь с дюжину тарелок с заостренной кромкой да черный магический кристалл. И что ты собираешься делать?

Прежде чем она успела ответить на свой же вопрос, Нью-Йорк исчез, и она вернулась в Пещеру двери. Когда побывала там впервые, мало что запомнила: тело контролировала Миа и стремилась как можно скорее проскочить в дверь, но теперь видела все ясно и отчетливо. Там был отец Каллагэн. Эдди. И брат Эдди, в каком-то смысле. Сюзанна слышала голос Генри Дина, долетающий из глубин пещеры, печальный и обвиняющий: Я в аду, брат! Я в аду, не могу добыть дозы, и все это твоя вина!

И пусть Сюзанна никак не могла сообразить, как она оказалась в пещере и почему, этот противный голос невероятно разъярил ее: А в том, что жизнь Эдди пошла наперекосяк, виноват ты! – заорала она. Тебе следовало сделать всем одолжение и сдохнуть молодым, Генри!

Те, кто находился в пещере, и ухом не повели. Как такое могло быть? Неужто она перенеслась туда посредством Прыжка, как говорится, для полного счастья? Если так, почему не звучали колокольца?

Успокойся. Успокойся, любимая, зазвучал в голове голос Эдди, до боли родной. Просто смотри и слушай.

Ты его слышала? – спросила она Миа. Ты…

Да. А теперь заткнись!

– Как думаешь, сколько нам придется тут пробыть? – спросил Эдди Каллагэна.

– Боюсь, какое-то время мне потребуется, – ответил Каллагэн, и Сюзанна поняла, что видит эпизод прошлого. Эдди и Каллагэн отправились в Пещеру двери для того, чтобы постараться отыскать Келвина Тауэра и его друга Эрона Дипно. Произошло это накануне сражения с Волками. Каллагэн прошел через дверь. Черный Тринадцатый подчинил себе Эдди, пока священник отсутствовал. И едва не убил его. Каллагэн все-таки сумел вернуться вовремя и перехватил Эдди на краю пропасти, в которую тот, задержись он чуть дольше, неминуемо бы прыгнул. А в этот момент Эдди вытаскивал мешок… розовый, да, она не ошиблась, в Калье он был розовым, из-за книжного шкафа с первыми изданиями, принадлежащего доставившему всем столько хлопот сэю Тауэру. Магический кристалл, что хранился в мешке, требовался им, как и Миа, только для одного: чтобы открыть Ненайденную дверь.

Эдди поднял мешок, начал поворачиваться, застыл. Брови его сошлись у переносицы.

– Что такое? – спросил Каллагэн.

– Там что-то есть.

– Да, ящик.

– Нет, что-то в мешке. Зашито в материю. На ощупь – камешек… – И внезапно он уже в упор смотрел на Сюзанну, а она осознала, что сидит на скамье в скверике. И слышит не голоса, доносящиеся из глубин пещеры, а плеск воды в фонтане. Пещера таяла. Эдди и Каллагэн таяли. Последние слова Эдди донеслись до нее из далекого далека. – Может, это потайной карман.

И все исчезло.

2

Она не уходила в Прыжок. Ее короткий визит в пещеру был не чем иным, как видением. Но кто ей его послал? Эдди? Если он, означает ли это, что до него дошли ее слова, произнесенные в «Догане»? На эти вопросы ответить Сюзанна не могла. Но спросила бы у него, если б увидела вновь. После того как поцеловала бы тысячу раз, обязательно спросила.

Миа уже подняла красный мешок и медленно ощупывала его руками. На дне стоял ящик, это точно. Но между тесемками и ящиком обнаружилось маленькое затвердение. Эдди не ошибся: на ощупь похоже на камешек.

Она (а может, они – на тот момент это не имело никакого значения) развязала тесемки, вывернула верхнюю часть мешка наизнанку. Пульсирование, исходившее от магического кристалла, лежащего в ящике, конечно же, усилилось, но она постаралась отгородиться от него ментальным барьером. На внутренней поверхности мешка увидела… что-то похожее на шов.

Наклонилась ниже и обнаружила, что никакой это не шов, а застежка. Она с такой никогда не сталкивалась, эта застежка стала бы диковинкой и для Джейка, а вот Эдди сразу бы понял, что перед ним «велкро»[28 - «Велкро» – застежка-липучка разработки компании «Велкро», выведенная на рынок в 80-х годах и с тех пор получившая широкое распространение в одежде, обуви и т. д.]. Впрочем, Сюзанна слышала песню группы «Зи. Зи. Топ»[29 - «Зи. Зи. Топ (Z.Z.Top)» – рок-группа, созданная в Техасе в 1969 г. и до сих пор пользующаяся большим успехом. Более подробную информацию можно получить в интернете на официальном сайте группы zztop.com.], в которой отдавалось должное этому достижению технической мысли. Называлась она «Ширинка на „липучке“. Она сунула ноготь в застежку и потянула на себя. Застежка разошлась с мягким шуршанием, открыв маленький кармашек.

Что там? – завороженно спросила Миа.

Сейчас увидим.

Она сунула руку в карман, но достала не камешек, а маленькую черепашку. Судя по внешнему виду, вырезанную из слоновой кости. Резчик постарался, тщательно скопировав каждую миниатюрную деталь панциря, но красоту черепашке подпортили царапиной, отдаленно напоминающей вопросительный знак. Голову черепашка наполовину высунула из-под панциря. Глазки – маленькие черные точки, выглядели на удивление живыми. Заметила она и еще один дефект, на носу черепахи – не царапину, но крошечный скол.

– Она древняя, – прошептала Сюзанна вслух. – Такая древняя.

Да, так же шепотом ответила ей Миа.

С черепашкой в руке Сюзанне как-то сразу стало очень хорошо. С черепашкой она почувствовала себя в полной безопасности.

Смотри – черепаха, подумала она. Смотри – черепаха, панцирь горой, тащит на нем весь шар земной. Так? Она предположила, что, пожалуй, все вспомнила правильно. Ведь к Башне они шли по Лучу. Медведь на одном конце – Шардик. Черепаха на другом – Матурин.

С миниатюрной черепашки, найденной в потайном кармане мешка, она перевела взгляд на скульптуру у фонтана. За исключением разницы в размерах и материале – скульптуру у скамьи сработали из какого-то темного металла, который кое-где поблескивал медью, – черепахи были совершенно одинаковыми, вплоть до царапины на панцире и клинообразного скола на носу. На мгновение у нее перехватило дыхание, да и сердце, похоже, тоже остановилось. В этом невероятном походе к Башне она шла от события к событию, иной раз ото дня ко дню, ни над чем не задумываясь, просто влекомая тем, что Роланд называл ка. А потом что-то происходило, что-то из ряда вон выходящее, позволяющее ей пусть на чуть-чуть, но увидеть более общую картину, и вид этот заставлял ее замирать в благоговейном восторге и изумлении. Она чувствовала силы, которые не могла не то чтобы понять, даже представить себе. Некоторые, как шар в ящике из «дерева призраков», олицетворяли зло. Но эта… эта…

– Вау, – произнес кто-то. Скорее, выдохнул.

Она подняла глаза и увидела бизнесмена, судя по костюму, весьма процветающего, который стоял у скамьи. Он проходил через сквер, возможно, направляясь на какое-то столь же важное, как и он сам, мероприятие, совещание, конференцию, а может, даже на заседание в ООН, штаб-квартира которой находилось поблизости (если, конечно, ее за эти годы не перенесли в другое место, город, страну). Но вдруг остановился у скамьи как вкопанный. Дорогой дипломат выпал из правой руки. Глаза широко раскрылись, взгляд не отрывался от черепашки в руке Сюзанны-Миа. Лицо расплылось в широченной, несколько глуповатой, словно ее обладатель обкурился травкой, улыбке.

Убери ее! – в испуге воскликнула Миа. Он ее украдет!

Пусть только попробует, ответила Детта Уокер. Голос звучал расслабленно, ее забавляла эта идея. Выглянуло солнце, и Сюзанна всем своим существом вдруг осознала, что день-то, если отбросить все остальное, прекрасный. Великолепный. Потрясающий.

– Прекрасно, великолепно, потрясающе, – вновь заговорил бизнесмен (а может, дипломат), который напрочь забыл о своих делах. Повторил практически те же слова, что возникли в голове черной женщины, но с чем он их соотнес: с днем или с черепашкой, вырезанной из слоновой кости?

С обоими, подумала Сюзанна и тут же решила, что понимает незнакомца. И Джейк тоже бы понял… да еще лучше, чем она! Она рассмеялась. В ее голове рассмеялись Детта и Миа. Миа, пожалуй, против воли. И бизнесмен – или дипломат – тоже рассмеялся.

– Да, я и про день, и про черепашку, – подтвердил бизнесмен, на английском он говорил с легким скандинавским акцентом. – Какая очаровательная у вас вещица! – Какая очарофательная у фас фещица!

Да, черепашка очаровательная. Маленькое очаровательное сокровище. И однажды, впрочем, не так уж и давно, Джейк Чеймберз нашел что-то на удивление похожее. В книжном магазине Келвина Тауэра Джейк купил книжку Берил Эванз «Чарли Чу-Чу». Почему? Потому что книжка позвала его. Позже, аккурат перед тем, как ка-тет попал в Калью Брин Стерджис, автор у книжки сменился. Им стала Клаудия-и-Инесс Бахман и тем самым попала в члены постоянно расширяющегося катета Девятнадцати. Джейк положил ключ в эту книжку, и Эдди вырезал двойник ключа в Срединном мире. Ключ Джейка завораживал людей, которые его видели, и они с готовностью выполняли любые просьбы мальчика. Как и у ключа Джейка, у черепашки из слоновой кости был двойник; она, Сюзанна, сидела рядом с ним. Черепашка завораживала людей точно так же, как и ключ Джейка. И вопрос теперь заключался лишь в одном: появится ли у них готовность исполнять просьбы того, кто держал черепашку в руке?

Судя по тому, как скандинавский бизнесмен смотрел на черепашку, Сюзанна решила, что ответ скорее всего будет положительным. Подумала: Дад-а-чака, дад-а-паха, не волнуйся, крошка, у тебя черепаха! От этого глупого стишка Сюзанна едва не расхохоталась.

А Миа она сказала: Позволь мне все уладить.

Уладить что? Я не понимаю…

Знаю, что не понимаешь. Вот и позволь мне все уладить. Договорились?

Ждать ответа Миа не стала. Повернулась к бизнесмену, радостно улыбаясь, подняла черепашку так, чтобы он мог получше ее разглядеть. Переложила из правой руки в левую, заметила, как его взгляд последовал за черепашкой, хотя голова с величественной гривой седых волос не шевельнулась.