Планеты

Потом ихлак торжествующе воскликнул:

– А-а! Попался! Ну, берегись, подлый ворюга, сейчас я тебе оборву руки, не будь я Юл-Кан! – раздался чей-то пронзительный крик, полный боли, – видимо, ихлак приводил свою угрозу в исполнение.

Дым медленно развеивался. Мучительно кашляя, офицеры увидели, что пиратов и след простыл, остались лишь трупы. Посреди пещеры стоял Юл-Кан – грозный, с горящими глазами, с окровавленным мечом в одной руке, а другой он безжалостно тряс, словно тряпичную куклу, серебряноволосого пирата, по лицу которого медленно, но верно расплывался огромный синяк от кулака ихлака.

Тасури с Джанулорией бросились вон из пещеры, крикнув Юл-Кану:

– Не убивай его! – чем камарленец остался очень недоволен.

Но офицеры не успели: шаттлы были уже высоко в небе, когда они выскочили наружу.

Вернувшись, застали ихлака, с презрением обходящего покойников, проверял, не осталось ли живых. Белоголовый пират неподвижно лежал на полу. Возле него сидел взлохмаченный лонг.

– Все-таки ты его убил, – с укором покачал гривой т, ахьянец.

– Он живой, – успокоил его тот. – Просто я не думал, что он окажется таким хлипким.

Теперь они смогли хорошенько его рассмотреть: невысокий, очень смуглый, с ежиком непослушных серебряных волос, странно контрастирующих с темной кожей. Голову его охватывал небольшой обруч с золотым узором. Одет он был весьма необычно: легкие шаровары бледно-зеленого цвета с широким кожаным поясом, изысканно отделанным металлом, такая же бледно-зеленая жилетка нараспашку, окантованная желтой тесьмой и невесомые открытые сандалии, охватывающие ступни многочисленными ремешками. На груди большой круглый медальон. Вооружение его состояло из двух бластеров, ручного диадона и кинжала, но, кроме того, в навесной сумке нашлось несколько дымовых шашек, метательных звездочек и прочего хитроумного вооружения.

Пару раз сильно хлестнув его по щекам, привели в чувство.

– Штурвал и катапульта! – замычал он, открывая зеленые глаза. – Что за черт? – он уставился на офицеров. – Какого дьявола вы тут делаете, кээсцы?

– Мне кажется, это мы должны задавать вопросы, – сурово произнес Джанулория, неприязненно глядя на пирата.

– Катись к Звездному Призраку! – зло процедил тот, потирая синяк на лице.

– Ты знаешь, что твои люди сбежали, бросив тебя? – спокойно спросил энод-арон, приготовившись к долгому допросу.

– Они не мои люди. Это просто кучка недоумков, как и вы.

Тасури яростно взмахнул хвостом, но сдержался.

– Тем не менее, они уже далеко отсюда, а ты здесь, с нами, и будет лучше, если ты сам все расскажешь.

– С какой стати я должен что-то вам рассказывать? Я что, на исповеди? – пират насмешливо смотрел на стоящих перед ним офицеров.

Констат посмотрел на т, ахьянца, говоря взглядом: «Устроим ему взбучку – быстро все выложит», но тот ответил глазами: «Нет, рукоприкладство подождет, попробуем поговорить». Он снова повернулся к беловолосому, заговорил с непривычным металлическим оттенком в певучем голосе:

– Как действующий офицер Космической Службы, от имени Союза я обвиняю вас в несанкционированном проникновении на планету, расхитительстве собственности Камарлена и связи с марганами. Я имею право уничтожить вас, если вы окажете сопротивление или откажетесь отвечать на вопросы.

Пират презрительно скривил губы.

– Не убьете, потому что я вам позарез нужен. А отвечать на ваши вопросы не собираюсь. И не надо угрожать мне: не на того напали.

– Не в правилах офицеров угрожать кому-либо. Я предлагаю тебе добровольно все рассказать, потому что с этой планеты тебе все равно не уйти.

– Почему? – с любопытством спросил тот.

Т, ахьянец спокойно наблюдал за ним.

– Потому что ты – преступник, а преступников мы так просто не отпускаем. На Деллафии все равно из тебя выжмут все, а затем… – энод-арон сделал многозначительную паузу. – Думаю, ты не станешь покрывать своих дружков, после, как они удрали без тебя? К тому же было бы очень обидно понести наказание одному за всех, не так ли?

– Мне надоело слушать твою пустую болтовню, – со скучающим видом заявил пират. – Убирайтесь на свою распрекрасную Деллафию и не суйтесь, куда не следует, пока целы.

До того молчавший Юл-Кан, вдруг громыхнул позади пирата:

– Рахим Дентр, позволь мне проучить этого ворюгу! Клянусь Халаром, он запоет, как зага!

Серебряноволосый испуганно покосился на огромного ихлака, в руках которого до сих пор блистал грозный меч.

– Уберите от меня подальше этого чокнутого аборигена! – громко сказал он, недоверчиво поглядывая на его сжатые кулачища, и снова потер синяк. – Где это видано, чтобы дикарь бил цивилизованного человека?

– Цивилизованного, говоришь? – жестко перебил его Джанулория. – Цивилизованные люди не воруют чужие драгоценности, не убивают ни в чем не повинных существ, не обогащаются на страданиях других! Этот дикарь имеет полное право не только ударить, но и убить тебя, потому что благодаря твоим стараниям он лишился не только своего дома, но и всех своих близких! Но он не станет делать этого, он намного цивилизованнее тебя.

– Марганы безобразничают? – усмехнулся пират.

Глаза Джанулории вспыхнули ярко, как две зеленые звезды, но голос его был тих, хоть и полон сдерживаемого гнева.

– Несчастный, а ты встречался когда-нибудь с марганами лицом к лицу, вот так? – т, ахьянец приблизил свое лицо к лицу пирата. – Чувствовал ли ты их когти и клыки в своей плоти? Ощущал ли ты их дыхание на своей коже? Видел ли ты, как они рвут в клочья свою жертву, еще живую? Нет? Тогда тебе непременно нужно все это увидеть, ощутить и почувствовать на своей шкуре, тогда и поговорим. Случай для этого, думаю, найдется, – с этими зловещими словами Джанулория оставил его в покое.

– Упрямый типчик попался, – устало и раздраженно сказал он, отойдя в сторону.

– Я же говорил – стукнуть его меж глаз! – горячился ихлак, ненавидяще глядя на пирата.

– Стукнешь – еще окочурится, чего доброго, а нам он живым нужен. Эх, всех упустили! – сокрушался энод-арон. – А, если не расколется?

– Куда он денется! Поначалу они все храбрые и неприступные, а подумает, обмозгует свое положение и, как миленький, все расскажет, – успокаивал его Тасури. – Пираты все одинаковые.

– Этот-то как раз не похож на остальных, – задумчиво протянул Джанулория. – Откуда он? Я никогда не встречал таких. Странная внешность.

– Какой-нибудь выродок, мало ли их в космосе? – удивился констат несвоевременному любопытству т, ахьянца. – Сейчас главное, что с ним делать.

– Если бы я знал! – Джанулория вдруг ощутил огромную внутреннюю пустоту. Они так спешили, так летели, так рисковали, чтобы найти злостных чужаков, принесших столько бед, и вот – один из них перед ними. Почему же нет радости, облегчения, а, напротив, тошно и тяжело? Если бы рядом был трайд! Т, ахьянец вздохнул, решительно тряхнул гривой.

– Свяжем его, чтобы не сбежал, и заночуем здесь. Завтра подумаем, что делать дальше. Сегодня думать нет сил.

Тут же крепко скрутили возмущающегося пирата, вдобавок для надежности привязали к одному из кристаллов.

– Штурвал и катапульта! – орал он благим матом. – Проклятые кээсцы! Метеорит вам в зад! Какого бельмеса вы привязываете меня, словно барана? Никуда я не денусь, Призрак вас дери!

Он еще долго ворчал и грозился, но его никто не слушал.

Ночь была в самом разгаре, когда вдруг до их слуха донесся далекий топот, усиленный гулким эхом. Вскочили, как ужаленные, ожидая очередной напасти. Вернулись пираты или это марганы? Топот доносился из глубины гор.

– Проклятье, развяжите меня! – потребовал пират, вертясь, как волчок, но на него не обращали внимания, всецело поглощенные приближающейся неизвестностью.

Ближе, ближе… Ни голосов, ни криков, ни рева, только чье-то тяжелое прерывистое дыхание и топот бегущих ног. Они неотрывно смотрели на черный непроницаемый проем туннеля, нацелив оружие. И тут, словно два вихря, в пещеру ворвались Марион и Дели – задыхающиеся, с безумными глазами, – но это были они!