Планеты

– Надеюсь, что это так.

Они медленно переходили с одной аллеи на другую, не встречая ни одной живой души. В этот час мало кто заходит в Вечерний Сад, обычно его наполняют голоса, смех, влюбленные парочки лишь с наступлением сумерек, когда Сад становится особенно прекрасным и романтичным.

– А того ужасного пирата уже приговорили к смертной казни? Может он что-то знал о планах Калахаса?

– Нет, – покачал головой трайд. – Эрго рассказал все, что знал еще на Камарлене. Больше ничего нового он не сообщил, а пока его держат в Рокландоре[28 - Рокландор – деллафийская тюрьма на острове Аркон.]. Должно быть скоро будет суд.

– А можно мне присутствовать на суде? – воскликнула Дели. – Я столько всего расскажу про него, что судьям останется только дать добро на его смерть.

– Ему и без ваших показаний в любом случае грозит смерть. Не будьте же столь кровожадны, империта.

Девушка вдруг остановилась, сказала:

– Я совсем с вами заболталась, трайд, а мне ведь надо еще подготовиться к завтрашнему празднику.

– Я уверен, вы будете неотразимы даже в лохмотьях, – заверил ее тот.

– Вы с ума сошли? – округлила глаза Дели. – Чтобы я пришла на праздник в лохмотьях, как последняя оборванка? Может, вы и привыкли видеть меня в лоскутах на Камарлене, но я все-таки не нищенка.

– А кто же говорит, что вы – нищенка? Я лишь имел в виду, что вы прекрасны в любом случае.

– Только не лгите мне в глаза, трайд, ради космоса! То вы кричите на меня и рады убить, то вдруг сыплете комплименты.

– Как двуликий Янус? – подсказал Марион, улыбаясь.

– Точно! Как он самый! Я видела его однажды в видеотеке, и вы – точь-в-точь, как он!

Марион захохотал.

Дели обиделась.

– Что вы смеетесь? Между прочим, этот Янус – весьма неприятный тип, таких еще поискать надо.

– Я вас не понимаю, империта. Вы возмущаетесь, когда я кричу на вас, когда я говорю вам комплименты, вы тоже возмущаетесь. Как же разговаривать с вами?

– Разговаривайте со мной нормально, не перебарщивая ни с тем, ни с другим!

– Я постараюсь, империта, – кротко глядя на нее, произнес трайд. – Хоть это и нелегко. Но, тогда и вы постарайтесь не так часто оскорблять меня.

– Что? Когда это я оскорбляла вас?

– Да вот только что, к примеру, обозвав меня двуликим Янусом.

Дели изумленно уставилась на него.

– Это я обозвала вас Янусом? Это вы сами назвали себя Янусом!

– Впервые слышу.

– Да вы просто самый лживый, самый отвратительный офицер во всем космосе! – раздраженно топнула ногой девушка. – Вы не Янус, вы – обычный грубиян и хам!

– Могу сказать – взаимно, империта.

– Идите к черту! – разъярилась Дели и быстро пошла к Дворцу, бросив на офицера полный злости взгляд.

Трайд, чрезвычайно довольный, тихо смеялся, глядя ей вслед.

Дели подняла на уши весь Дворец, требуя самое лучшее платье, лучшую прическу, лучший макияж, замучила всех косметологов, портных, парикмахеров, желая выглядеть на празднике сногсшибательно.

Империта обожала всевозможные вечеринки и торжества. Без них, считала она, жизнь стала бы невыносимо скучной. Ей нравились предпраздничные сборы и суета, когда из тысяч платьев нужно выбрать то одно единственное, в котором она была бы богиней, нравилось веселье и смех, которыми бывают полны праздники, танцы, и та непередаваемая атмосфера очарования, которая будоражила и притягивала.

В суматохе она даже забыла о предстоящей коронации, всецело погрузившись в круговорот забот и приготовлений. Уже спустился прозрачный вечер, когда, наконец, все было готово: платье на манекене – шикарное и прекрасное, прическа задумана и макияж подобран.

Дели, удовлетворенно улыбаясь, предвкушала завтрашнее торжество. С этими мыслями она, утомленная за день, легла спать.

И вот наступило утро – солнечное, ясное, радостное – подстать ее настроению.

Прислуга сбилась с ног с самой зари, готовя праздничные блюда, украшая Дворец, выполняя малейшие прихоти придворных. Глашатаи уже вовсю оповещали Орфис и все другие города о начале праздника Цветов, рассыпая всевозможные поздравления деллафийцам. Город преображался на глазах: словно по мановению волшебной палочки, улицы, здания украсились огромными гирляндами из различных цветов. Навесили цветочные украшения даже водители эстелов и риоганов[29 - Эстел – небольшое летательное средство различных модификаций, различаются размером, скоростью, формой, вместимостью. Риоган – почти то же, что и эстел, но пользуются ими только офицеры ДОБ и ПаРаСКоН.].

Громадные букеты и букетики заполыхали на витринах магазинов, на столиках кафе и ресторанов. Головы и шеи всех прохожих увенчали прекрасные венки и бусы из крошечных соцветий. Праздник чувствовался во всем, и Дели это ощущала всем своим существом, любуясь Орфисом с балкона.

Служанка сообщила, что церемония открытия праздника начнется через 3 часа в Золотом зале.

А в это время к Императорскому Дворцу слетались гости. Первыми прибыли имберианцы – Король Малуори и его жена Алри в сопровождении нескольких офицеров. Их длинные худощавые тела, облаченные в широкие роскошные накидки, сияющие украшениями и массивными коронами, очень походили на констата Тасури. Хотя для ненаблюдательного взгляда все имберианцы на одно лицо, но это далеко неверно.

Спустя короткое время на посадочной площадке появился легкий т, ахьянский шаттл, из которого шагнул высокий величественный т, ахьянец с пышной темной гривой, где местами проглядывали светлые пряди седины, говорящие об очень почтенных годах ее владельца. Но двигался т, ахьянец по-юношески свободно и стремительно, и его длинное красное одеяние разлеталось от быстрых невесомых движений, вырисовывая поджарое худое тело. Это был Главный Арон Т, ахьяна Шармалия – обладатель всех ступеней Таинственной Силы.

Далее одновременно прилетели Араи из Эссиадана и Фальрона[30 - Арай – Наместник Императора. На Деллафии два Арая: на Ороне и на Элиме – двух континентах, -которые осуществляют власть от имени Императора. На островах Наместниками Императора являются Аиты.]– Арбель и Фэль.

Наместники были настоящими деллафийцами – красивые, всей душой любящие Деллафию, поэтому и отдавали все свои силы на сохранение ее спокойствия и приумножение благ, заботясь о вверенной им земле не хуже самого Императора, за что последний их ценил и уважал.

А по обширным окрестностям, прилегающим к Дворцу, уже разгуливали праздные жители Орфиса в ожидании начала открытия торжества.

Во время праздников Дворец был открытдля всех, Император лишь усилил внутренние и внешние патрули во избежание беспорядков и суматохи.

А в самом Дворце стоял хаос. В одном его крыле охали и закатывали истерики приближенные Императрицы, в последний момент решившие сменить платье или прическу. В другом крыле прислуга хлопотала вокруг прибывших гостей. В третьем пыхтели повара, призывая все свое умение и фантазию, чтобы угодить всем вкусам пирующих.

Император со своими советниками обходили Дворец, давая последние распоряжения, следя, чтобы все было сделано, как надо, покрикивая на нерасторопных, хваля усердных. В оккое[31 - Оккой – окрестности, прилегающие к Дворцу.] наводились последние штрихи приготовлений.

Три часа пролетели незаметно. Громкие фанфары оповестили о начале торжества.

Дели не спешила. Вокруг нее крутились парикмахер, визажист, и она, с удовольствием ощущая их легкие, почти неуловимые прикосновения, не торопила мастеров, позволяя им проявить свое искусство. Наконец, отпустив их, девушка оценивающе взглянула на себя в огромное зеркало, удовлетворенно улыбнулась своему отражению. Да, она задумала поразить всех собой и ей это воистину удастся! С зеркальной поверхности на нее смотрела очаровательная юная особа с безукоризненно-прекрасным лицом, волосами, украшенными капельками блестящей лазури, облаченная в восхитительно-воздушное, небесно-голубое платье, лишенное каких-либо изысков, но от этого еще более чарующее. Оно клубилось, словно манящий туман, покрывая ее завесой тайны, и искрилось при малейшем движении, будто пронизанное светом звезд.

Все просто ахнут от изумления и восхищения, увидев ее, даже сам Император. Дели засмеялась, представив, как расширятся глаза гостей, когда она войдет в Золотой зал. Раз коронации не избежать, то она уж постарается сделать ее хоть немного веселее.

«Империта – это еще не Императрица, – думала девушка, глядя на свое отражение. – Еще не все потеряно, и я еще повоюю. Впереди целых два даальса веселья, значит не время унывать».

Пора было примкнуть к гостям, и империта, словно легкое облако, выскользнула из покоев. Бесчисленные коридоры, лестницы, переходы, в которых можно запросто заблудиться, и вот он – Золотой зал. Огромный, с изящными колоннами, инкрустированными рисунками из хлорисантов[32 - Хлорисант – драгоценный камень, добываемый на одной из колоний Деллафии – планете Шафрании. Бывает розовый, красный, синий и зеленый хлорисант.], уходящими в необъятную вышину потолка, откуда лился яркий, но не режущий глаз желтый свет, рассеиваемый многочисленными витражами и окнами. Стены зала украшены такими же узорами из розовых хлорисантов, что и колонны. Весь зал утопал в цветах. Они стояли в массивных вазах вдоль стен, вокруг колонн. Здесь были высоченные стебли рулании, увенчанные бутонами размером с голову, пушистые соцветия набула, похожие на разноцветные воздушные облачка, острые стрелки стамихаля, чуткие лепестки фиолетовой оронии, забавные кудряшки «любимца солнца», яркие, как кровь, ароалы, сгибающиеся под собственной тяжестью этании, белоснежные оладаны, блещущие каплями прозрачного сока «утренние звезды», спящие ориоланы. Были здесь и иссолы, и валуньи, и «смех ветра», и «огненный цветок», и катисы, и много-много других, не менее прекрасных, необыкновенных цветов, что радовали взгляд и дурманили своими тонкими, сладкими, непередаваемыми ароматами, витающими в воздухе невидимой пеленой.