Планеты

– Я тоже не откажусь, – кивнула империта, жалея только о том, что трайд вновь все испортит.

– Отлично! – воскликнул Руас и обратился к публике: – Дорогие лонды и линды! Мы чрезвычайно благодарны вам за внимание и за неослабевающий интерес к нашему представлению и будем необычайно рады снова видеть вас завтра в Театральной Зале Императорского Дворца, где вы станете свидетелями грандиозного феерического шоу! До встречи и спасибо!

Они устроились за уютным столиком в тени развесистого цветущего ханрасила, разлили розовую олию по бокалам.

– Сегодня был превосходный день, – заговорил общительный и веселый Руас. – Мы потрудились на славу, и гости были очень довольны, но такого успеха мы достигли, благодаря несомненным талантам этой очаровательной девушки и обаятельного молодого человека в высоком звании трайда. Я хочу поблагодарить их и выпить за наших новых, я надеюсь, друзей!

– Скажите, в чем секрет ваших невероятных фокусов? – поинтересовался Марион. – Я никак не могу понять, откуда взялся тот аргис, ведь не мог же он появиться из воздуха? Или это самое настоящее волшебство?

Артисты засмеялись.

– Позвольте нам оставить наши секреты при себе, уважаемый трайд! – ответил Айан. – Пусть эти фокусы будут для всех тайной и магией, иначе мы умрем от голода, оставшись без работы!

– Хорошо, я не настаиваю, – улыбнулся Марион. – Как я понял, завтра вы будете выступать во Дворце?

– Да, Император пригласил нас, – кивнул Руас. – И мы с Айаном задумали нечто поистине фантастическое и, если вы посетите завтра Театральную Залу, то все увидите своими глазами. Надеюсь, мы не ударим в грязь лицом, ведь подготовка была долгой и тщательной.

– Я обязательно приду, – загорелась Дели. – Мне очень понравились все эти волшебные штучки, только жаль, что я не смогу поучаствовать в вашем представлении, как сегодня. Это было здорово!

– Знаете, Филадельфия, вы бы могли стать третьим членом нашей труппы, – вдруг заявил Айан, повернувшись к империте. – Нам, как раз очень не хватает такой талантливой прелестной помощницы, как вы. После специальных тренировок вы бы стали настоящей королевой сцены!

Дели засмеялась.

– Вы шутите? Я – и на сцену? Это нереально!

– Почему же нереально? – удивился Айан. – Я видел вас сегодня и могу поклясться, что вы рождены, чтобы быть звездой.

Девушка потягивала вино, обдумывая услышанное, потом сказала с блеском в глазах:

– А это очень заманчиво, пожалуй, я даже соглашусь.

Артисты просияли, но Марион недоверчиво поглядел на империту, думая, что она шутит.

– Не дурите, Филадельфия, – сказал он, обращаясь к ней по имени. – Вы же сами понимаете, что это невозможно.

Глаза той устремились на него.

– Кто сказал, что невозможно? – полюбопытствовала она, нахмурившись.

– Не забывайте, кто вы, – офицер нажал на слово «кто».

– А вы не забывайте, кто вы, трайд. Вы не можете указывать мне, что я могу, а что – нет.

– Поймите, у вас другое будущее – более серьезное и ответственное, чем звезда сцены.

– Уж это не вам решать, какое будущее меня ожидает! – воскликнула Дели. – Если я захочу быть артисткой, то буду ей и никто мне не указ!

– Это глупо, – спокойно ответил тот.

– Не лезьте не в свое дело, трайд!

– Я лишь пытаюсь образумить вас. Сегодняшний успех вскружил вам голову. Слава ослепляет.

Неожиданно девушка вскочила, испепеляя глазами офицера, почти крикнула:

– Я не желаю вас слышать, трайд! Вы просто бездушное чудовище! – после чего быстро убежала под недоуменные взгляды артистов.

Она сидела у бассейна, зло и раздраженно глядя на счастливых детей, что беспечно плескались в воде, колыхая кувшинки желтого люмитуса. Веселые голоса, крики, смех, даже музыка теперь приводили ее в бешенство. Настроение было безнадежно испорчено, и эта разгульная ночь уже не казалась прекрасной, как несколько минут назад. Дели мрачно пила вино, проклиная трайда, свою несчастливую судьбу и Императорский Трон, а горькие мысли заставляли ее глаза покрываться влажной пеленой.

– Империта… – раздался рядом голос.

– Убирайтесь к дьяволу! – огрызнулась та, не поворачивая головы.

Марион подошел ближе.

– Империта, не взвинчивайте сами себя… – начал было говорить он, но Дели, стремительно повернувшись к нему, окатив ненавидящим взглядом, яростно перебила:

– Не взвинчивать себя? Да вы знаете, что я хочу удушить вас больше всего на свете? Вы убили на корню мое настроение, что я не хочу теперь ни веселиться, ни смеяться! Какого черта вы вообще появились во Дворце, ведь вы так любите тишину и одиночество? И что вы таскаетесь за мной повсюду? Вам мало места в оккое? Ну что вы таращитесь, как невинная овечка?

– Вы можете сколько угодно ненавидеть меня, но послушайте, империта, я пришел сюда не для того, чтобы затевать с вами новую ссору, а поговорить. Я вам не враг, и желаю вам только добра, а вы все мои слова воспринимаете в штыки, не удосуживаясь даже выслушать меня. Я прекрасно понимаю ваше нежелание быть Императрицей, но это не значит, что вы должны бросаться в крайности, становясь циркачкой или кем-то еще. Послушайте совета человека, который прожил чуть больше вас и который повидал многое – и хорошее, и плохое, и научился разбираться в жизни.

– Если так, то не учите теперь жить и меня, трайд! Я сама знаю, что мне нужно и в ваших советах я не нуждаюсь!

– Я так не думаю, империта.

– Вы решили взять на себя роль Императора? Только учтите, несмотря на то, что вы умеете говорить красивые слова, вы остаетесь отъявленным наглецом, лезущим не в свои дела!

– Видимо, говорить с вами по-человечески невозможно, вы просто-таки напрашиваетесь на ссоры, а потом жалуетесь и кричите, что я порчу вам настроение.

– Вы, трайд, самый гадкий человек во всем космосе! Более бездарного и наглого офицера я не встречала. Вам больше подходит быть не офицером, а космическим пиратом! Вы такой же дерзкий, пакостный, самоуверенный и отвратительный!

– Вы соизволили усомниться в моем профессионализме, империта? – в упор посмотрел он на нее. – Сомневаясь во мне, вы сомневаетесь и во всех офицерах КС, а это серьезное оскорбление офицерской чести. Я требую у вас взять свои слова обратно!

– И не подумаю!

– Хорошо, империта, – Марион медленно отстегнул свой болис, арт и, положив его на землю перед девушкой, произнес правило из Устава ПаРаСКоН: – Если какое-либо лицо усомнится в офицере КС или в его профессионализме, офицер, в независимости от своего звания, обязан сложить с себя нагрудный знак до тех пор, пока честь офицера не будет восстановлена. Вы этого добивались, империта?

– Ах, какая трагедия – трайд Марион лишился своего болис, арта! Из вас, в самом деле, вышел бы неплохой актер, – усмехнулась Дели, даже не подозревая, что тот не шутил, а, действительно, был серьезно оскорблен. – Только этот ваш спектакль не поднял мне настроения.

Марион взглянул на нее потемневшими от гнева глазами.

– Я в свою очередь очень сомневаюсь в наличии ума у дочери Императора, и поэтому беспокоюсь за будущее Деллафии и Союза в целом.

– За такие слова, трайд, вы лишитесь не только болис, арта, но и офицерского звания и отправитесь в пожизненное изгнание на какой-нибудь Нхасс!

– Вы сказали, что я достоин трибунала и изгнания, – негромко произнес тот. – Может и так, но на месте Императора я бы не давал вам столько свободы, а задал бы вам хорошую взбучку для науки.

И тут девушка, в порыве неудержимой ярости, со всей силы толкнула офицера, и Марион, не ожидавший ничего подобного, с размаха плюхнулся в бассейн. Дели, не взглянув на него, сейчас же удалилась.