Планеты

Шармалия, едва завидя драгоценность в руках хозяина «Иролайхо», впал в какую-то глубочайшую сосредоточенную задумчивость и, похоже, не расслышал ее вопроса.

– Что? – наконец вынырнул он из своего омута. – Ах, простите… Да, и в самом деле, это прекрасное творение аронов было сделано для Правителей Деллафии в давние-давние времена. А потом Император Марилен подарил его своему верному телохранителю в знак благодарности, хотя делать этого было никак нельзя.

– Почему нельзя? – в девушке тут же проснулось жадное любопытство.

– Потому что, как верно заметил хозяин заведения, простым людям негоже владеть императорскими драгоценностями, – сурово сказал Шармалия, но тут же смягчился, улыбнулся. – Но теперь фиафаль, наконец, вернулся в лоно священной семьи, значит, так оно и должно быть. И я рад, что это случилось именно сейчас, в разгар праздника. И то, что он попал в ваши руки – это тоже не может не радовать. – Арон снова посмотрел на фиафаль в руках империты и проговорил совсем-совсем тихо, словно про себя, но Дели, сидевшая к нему ближе, все же услышала: – Вот и свершилось. Дай же сил, благословенная Деллафия, своему истинному Правителю, дабы достойно принять те перемены, что грядут… Грядут!

Дели показались эти слова весьма странными, даже зловещими, что совсем не вязалось с окружающей их радужной обстановкой. Она внимательно поглядела на Шармалию, пытаясь понять, что же стало причиной его задумчивости и этих непонятных слов. Неужели фиафаль? Империта повертела в руках занятную вещицу, но при взгляде на этот шарик ее наполняли лишь радость и удивление. Но, вновь подняв глаза на Арона, она увидела, что тот уже весел и беспечен, как и раньше, о чем-то негромко спрашивал Арбеля.

– А почему бокалы пусты? – с огоньком воскликнула она, обращаясь к своим спутникам, и решив ни о чем не спрашивать т, ахьянца. – У меня есть тост!

Арай с готовностью разлил вино.

– За мудрость и могущество Древних Аронов, – проговорила Дели. – Благодаря которым существует Союз Четырех и множество других прекрасных планет, коим Ароны не дали погрязнуть в хаосе. Да будет вечен Т, ахьян и мудрость и сила его детей!

– Да будет так! – согласился Арай.

– Да будет так! – качнул гривой Шармалия. В его глазах, устремленных на девушку, промелькнули печаль и тревога, но может это ей всего лишь привиделось.

Вскоре появился йоль[56 - Йоль – музыкант, певец, стихотворец (делл.)] и негромко запел приятным глубоким голосом:

Бродил я долго между звезд

Годами? Нет, столетьями.

Я видел все: Зерцея Мост[57 - Мост Зерцея – одна из самых отдаленных галактик внутреннего космоса.],

Вселенские обители[58 - Вселенские обители – здесь, поэтическое название планет.].

Я был сражен и потрясен:

Прекрасен космос, да!

Но снами вновь я унесен

К тебе, Дракон – звезда[59 - Дракон – звезда – солнце Деллафии, которая находится в звездной системе Дракон ІІ.].

Я вспомнил Деллафии свет,

Небес лазурный свод.

О, космос, красивее нет

Прозрачной сини вод!

И я летел быстрее ветра

Туда, где чудо – дерева,

Где ярче солнечного света

Сияет на лугах трава.

И где цветы, как песнь лави,

А воздух ароматом полн.

И я лечу к брегам твоим,

О, Деллафия, сладкий сон!

Они зачарованно слушали йоля, забыв обо всем на свете, и сердечно поблагодарили, когда песня завершилась.

– Да, хорошая песня, – качал гривой т, ахьянец. – Деллафийские йоли поистине очень талантливы. Жаль, на Т, ахьяне не сочиняют таких песен, жаль!

Марион между тем находился в обществе Анабели. Она не отходила от него ни на шаг, весело, беспечно щебетала что-то, водя офицера по всему оккою и не отрывая от него счастливых глаз. Деллафийка ужасно утомляла трайда, но он с любезной улыбкой делал вид, что все прекрасно, дабы не обидеть спутницу, думая, как бы поскорее улизнуть от ее назойливого внимания. К этому моменту ему уже осточертел и Дворец, и оккой со всеми его развлечениями и бесконечный хоровод лиц, и Анабель, и сам праздник. Хотелось вырваться из этого круговорота в покой и тишину и крепко уснуть.

Солнце уже давно перевалило за полдень, а отвязаться от девушки никак не удавалось, и Марион уже смирился с мыслью, что так и проведет в ее обществе весь остаток дня. Спасение пришло неожиданно в лице трех подружек Анабели, которые «случайно» оказались на их пути. Кокетливо, с нескрываемым женским любопытством они посматривали на трайда и беспардонно и задорно увели свою товарку под каким-то наивным предлогом. Марион мог поклясться, что сейчас три плутовки засыпают Анабель градом вопросов о нем, об их отношениях и прочих глупостях где-нибудь в укромном уголке, а Анабель, разумеется, распишет его, как идеал мужчины и что он без ума влюблен в нее. Усмехнувшись своим мыслям, Марион быстро зашагал к стоянке эстелов и риоганов.

Покинув «Иролайхо» в прекрасном расположении духа, Дели, Арбель и Шармалия решили прошвырнуться по магазинам. Вообще-то это была идея девушки, но Арон так горячо поддержал ее, что Араю не оставалось ничего другого, как сдаться и последовать за ними.

Едва они ступили через порог, как тут же вокруг них образовалась толпа: трансляцию церемонии коронации смотрели все без исключения, – что-то крича, восхищенно глазея, поздравляя. Их выручил персонал магазина, ловко и бережно выудив троицу из живого кольца. Империта накупила целую уйму вещей, не беспокоясь, пригодятся ли они ей когда-нибудь. Шармалия приобрел несколько оригинальных сувениров, а Арбель тщательно осматривал каждый предмет, дотошно спрашивал о назначении, изготовителе, стоимости и, в конце концов, так ничего и не выбрал. Вдобавок ко всему им преподнесли небольшие пустяковые, но приятные сюрпризы в честь праздника.

В других магазинах их ждало почти то же самое, разве что в одном из них они сыграли в азартную игру и выиграли эстел-рио – новехонький, четырехместный, легкий, как птица! Потом они почти до вечера бродили по Орфису пешком, облазив все красивейшие местечки, после чего, загрузив в эстел все свои покупки и подарки, вернулись в оккой, – счастливые, довольные, уставшие, полные впечатлений.

И вновь опустилась ночь – вторая и завершающая праздник. И так же, как и в предыдушую ночь было много смеха, танцев, развлечений, веселья. Пролетела она стремительно и незаметно, как стрела, пущенная из тугого лука.

И, когда начали выцветать яркие звезды, когда темнота задрожала под чуть светлеющим небом, когда аромат цветов стал особенно ощутимым и терпким, а гости немного обалдели от двухдневного веселья, тающая ночь взорвалась от гигантского, поражающего воображение светового шоу, озарившего окрестности на много рондов вокруг. Небесное безумие закончилось, испив все свои краски. Праздник Цветов был завершен. На востоке вырвался первый лучик солнца, коснувшись макушек деревьев Сада Утренней Зари.

Ссора с Императором произошла по модулю. Дели только переоделась и мечтала завалиться спать, но ее мечта разлетелась в пух и прах, когда она увидела на экране лицо отца.

– Надеюсь, ты не забыла о нашем последнем разговоре, Филадельфия? – с ходу спросил он, впившись глазами в дочь.

– Нет, Император.

– Вот и отлично. Сейчас спустись в Зал Ожидания, там найдешь Инканона. Он проводит тебя в подземелье. Ты меня поняла, Филадельфия?

Девушка вспыхнула от негодования, от такого неслыханного к ней обращения. Ее, империту, в подземелье? Эта подземная тюрьма была построена в незапамятные времена ее далекими предками, когда еще на Деллафии водились преступники и их безжалостно сажали в камеры. К особо злостным применяли даже пытки, но, возможно, это лишь вымысел. Но уже много сотен лет, как на планете искоренили преступность, и тюрьма теперь пустовала, лишь изредка сюда попадал какой-нибудь нерадивый деллафиец, да и то больше для устрашения, попав под горячую руку Императора.

А теперь Фидель хотел бросить туда ее, свою дочь, словно какого-то преступника! Раньше он лишь грозился тюрьмой, но ограничивался простым арестом, сейчас же, судя по всему, он собирался осуществить угрозу.

– Что? Вы посадите меня в камеру, Император? – изумленно подняла брови Дели.

– Да, довольно я нянчился с тобой и жалел. Нынче ты переступила все границы своим поведением, и я не намерен закрывать на это глаза. Ты – империта деллафийская и должна вести себя подобающе, если же не можешь держать себя в рамках приличия, то заточение в тюрьме поможет тебе образумиться. И так будет всегда, если ты и дальше намерена испытывать мое терпение, пока не научишься быть настоящей империтой!

– Вы не сделаете этого! – выкрикнула та, задыхаясь от гнева.

– Инканон ждет тебя! – напомнил Император грозно. – Сбежать не вздумай: стража не выпустит тебя из Дворца.