Вольные хлеба

– Люсь, нет билетов.

– Ничего, пойдём к началу.

Мы стоим у входа. Молодой человек подходит ко мне и предлагает билет.

– Спасибо, возьмите деньги, но пойдёт моя подруга, она специально приехала из Обнинска.

– Нет! – кричит Люся в открытых дверях. – Я не могу, иди ты!

– Нет, ты!

– Да решите вы, наконец? – смеётся молодой человек. – У меня только один лишний билет, я не могу взять вас обеих!

Но это был исключительный случай. Обычно мне везло на лишние билеты, даже в Большой театр.

Походы без билетов прекратились только через несколько лет, с моим замужеством. Мужу на это не хватало легкомыслия – если выходить из дома вечером, то уж знать, куда и зачем.

– Это всё твои студенческие замашки!

Я клала ему билет в кармашек пиджака, когда он уходил на работу, и встречались мы уже в театре. У меня всегда было туго со временем, я ведь всю жизнь пыталась объять необъятное. Я опаздывала с детства. Один знакомый моей юности напомнил мне:

– У тебя была теория – если не будешь опаздывать, ничего не успеешь.

И в тот день я опаздывала. Пролетела мимо билетёрши в театре Маяковского, наверно, за две минуты до начала спектакля. Наши места были заняты, я пригласила дежурную.

– У вас билет на вчерашний спектакль, – сообщила она невозмутимо, – пойдёмте, я посажу вас на свободное место.

– Но ещё муж должен прийти, у него второй билет!

– Я думаю, муж у вас здравомыслящий человек, догадается взглянуть на дату.

Конечно, она оказалась права.

Я ходила на все семинары, на все вечера, все диспуты в ЦДЛ.

А как-то забыла в общежитии членский билет. Спохватилась у входа, прошу вахтёршу:

– Пропустите меня, пожалуйста, я опаздываю! Я вам завтра членский билет покажу!

– Чей билет – папин, мамин?

Один диспут помню хорошо. Вёл его Данин, умница, обаятельнейший человек. Длинный стол, за одним его торцом – молодые учёные, за другим – мы, молодые поэты.

Всё шло довольно гладко, я молчала и слушала, хотя учёные были уж очень самоуверенны. И тут Данин задал им явно провокационный вопрос, но и они, и я проглотили этот крючок.

– Технический прогресс – это нормально. Но как быть с законами нравственности, морали?

И худенький очкарик заявляет:

– Я думаю, со временем мы выработаем какие-то постулаты и дадим их человечеству!

Этого я не могла перенести.

– Технический прогресс – очень увлекательная штука. Вот я, гуманитарий до мозга костей, поддалась, пошла в технический вуз. На самую передовую технического прогресса, в Радиотехнический! Весь наш класс пошёл в технические вузы, так это было заразительно. Сколько людей пошли не по своей дороге! А потом – или всю жизнь расплачивались, или выпрямляли этот зигзаг, если хватало силёнок! Но постулаты – это уже слишком, простите. Человечество их выстрадало, а вы хотите вывести, как ваши формулы!

Когда все расходились, Данин улыбался мне по-доброму.

15. Гости

У меня была своя комната, и появились гости! Это сейчас – гости договариваются о своём визите по телефону, или ты, опять же, по телефону, приглашаешь их. Телефона у меня не было так же, как в Ростове. И точно так же гости являлись без приглашения и предупреждения.

Первой, по-моему, была моя знакомая из Киева, мы жили вместе в гостинице в какой-то из командировок. Она тогда приехала на пластическую операцию, переделывать нос.

– Понимаете, меня принимают за еврейку, каждому ведь не объяснишь!

– Вы мне это говорите? Я же сама еврейка, между прочим, и никогда не скрывала и не скрываю этого!

– Это ваше дело, а мне плохо!

Она писала мне ещё долгие годы, моей жизнью не интересовалась, жаловалась на свою. И сейчас повторяла:

– Мне уже тридцать шесть, жизнь кончена. Как ты могла в своём возрасте бросить нормальную работу, тебе же не двадцать лет!

– Ничего, я ещё много чего успею, мы долгожители! – смеюсь я, но мне невесело. Друзья тоже удивляются, как я осмелилась изменить свою жизнь. Но они поддерживают меня!

– Старость – это не жизнь! – убеждённо говорит моя гостья.

– Смотря, какая старость, – почему-то защищаюсь я.

Хотя, если разобраться, разве это старость! Через три года у меня выйдет сборник стихов, я назову его «Лето», пора зрелости. А ещё год спустя выйду замуж! Но я ещё не знаю, что мне приготовила Судьба…

Она недовольно осматривает мою уютную комнату – комендант мне сказала как-то, что приводила экскурсию, когда я была на занятиях – во что можно превратить казённое помещение!

– Зачем тебе одной такая комната, это же общежитие! А люди приезжают, им остановиться негде.

Она у меня ночует, утром я кормлю её завтраком, и мы вместе выходим к троллейбусу. Больше я не получу от неё ни одного письма.

А потом закрутила меня Москва водоворотом дел, новых впечатлений и встреч. Наташа присылает рассказы для перевода, какие-то журналы берут мои стихи, неважно, что почти все они вернутся обратно, Саша пишет новые песни…

16. Жизнь без любви

С Сашей мы теперь можем встречаться, как только у него появляется хотя бы пара свободных часов.

Он женился осенью на девочке – она только окончила институт. И теперь я приезжаю не в старую его квартиру, к Теме Исааковне, а через дорогу, где он живёт с женой Ларисой и тёщей.

Хозяйки радушны, но какой-то холодок светскости, превосходства исконных москвичек предо мной, провинциалкой. Я не показываю вида, что меня это задевает. Пью дежурный чай с дежурным печеньем. Рассказываю, для смеха, про Кисловодск:

– Парень, как говорят, кавказской национальности сидел в вестибюле в столовой и продавал билетики на экскурсии. У меня были длинные светлые волосы, а у моей соседки по комнате такие же длинные, только чёрные, как смоль.