Вольные хлеба

– Вам надо выйти замуж. Что же вы, после курсов вернётесь в Ростов? Пора устраивать свою жизнь.

– Тема Исааковна, я бы с радостью, но не встречается человек.

– Никогда не поверю. Хорошо, я подумаю над этим вопросом.

И подумала! У двоюродного брата Ларисы, Сашиной жены, была крепкая холостятская компания, три закадычных друга. Один из них подумывал жениться. Друзья решили не пускать этот важный момент на самотёк, и самим посмотреть на предполагаемую невесту.

Тема Исааковна – пусть земля ей будет пухом! – закатила званый обед. Мужики были симпатичные, весёлые, и я совсем забыла, что на смотринах. Была, конечно, самой собой.

Жених был самый скромный из них, самый тихий и интеллигентный.

Дня через два я пришла не к Теме Исааковне, а в новый Сашин дом. Лариса встретила меня в прихожей:

– Светлана, вам очень повезло. Саша согласен на вас жениться. У него прочное положение, хорошая зарплата, квартира.

– Правда? А мне больше понравился ваш брат, Давид.

– Губа не дура! Но это не про вас, – почему-то оскорбилась она. На этом сватовство кончилось.

Такая у меня была прекрасная и удивительная жизнь. Одно омрачало, в ней не было любви. Друзья, знакомые, книги, театр, музыка – пожалуйста, только любви нет. А я без неё, как без воздуха!

Пан директор не звонил больше, и я ему не звонила, хотя очень хотелось. Зачем, если он не хочет меня видеть! Но автоматы – на каждом углу…

Я кормила кого-то своим борщом, кому-то чинила пиджак, даже выслушивала чьё-то объяснение в любви. А эта бредовая идея, позвонить ему – жила во мне, помимо моей воли. Проходят дни, недели. У меня не появляется решение позвонить. Появляется слово – ладно!

Звоню из автомата. Сначала долго выбираю его, потом останавливаюсь, вот здесь мы с тобой поговорим. И сразу понимаю, что не надо было звонить. Какие-то необязательные слова:

– Я так рад, что ты позвонила! Наши передают тебе привет. Она говорит – спасибо, и тоже передаёт вам привет. Они говорят спасибо.

И вдруг я говорю неожиданно для себя, не зная, зачем и почему…

Наверно, от невыносимости этого дружеского тона – что было, то было, а теперь мы просто друзья и бывшие сослуживцы!

– А знаешь, я замуж выхожу.

Назавтра он ждёт меня после занятий в комнате Нины Аверьяновны. Мы выходим из аудитории, и он встаёт мне навстречу:

– Здравствуй. Где мы можем поговорить?

– Да вот – пустая аудитория.

Все смотрят на него перед тем, как уйти, и взгляды недобрые. Он в своей военной форме с погонами, только фуражка в руках.

– Ну и куда вы собираетесь в свадебное путешествие?

Я представила себе Давида, собранного, решительного, он не спрашивал бы, куда я хочу поехать…

– Это мужское дело, куда повезёт, туда и поедем.

– А где же твоё кольцо?

– Моё кольцо по ошибке досталось другой женщине, – зачем-то говорю я на этот раз чистую правду, и иду к выходу.

И вот такие горькие стихи:

Кольцо

Мой любимый,
Моя радость,
Глянул мне в лицо:
– Ты же замуж собиралась,
Где твое кольцо?

Ах, кольцо —
Такая жалость,
Знаешь, дорогой,
Так случилось,
Что досталось
Женщине другой.

А потом —
Такая жалость,
Всех других скромней,
Потерялось,
Затерялось
Меж ее камней!

Спит она,
Когда не сплю я,
Видит мои сны,
У нее от поцелуя
Губы холодны…

Ну, а новое —
Как видно,
В дальнем руднике
Неоткрытое, таится
В золотом песке.

Мой любимый…

Подземная река моей любви поглотила этот очередной водоворот, и шла опять глубоко-глубоко, подальше от людских глаз.

Я не рассказывала о Пане директоре ни одному человеку, даже Люсе. Все мои друзья очень удивились, когда вышла, наконец, притча о любви, под названием «Если бы мне сказали». Была уже середина девяностых. Никто из них не мог поверить, что я, такая открытая, носила всё это горькое счастье в себе долгие годы.

Маме тем более нельзя было даже упоминать о его существовании в моей жизни, явном или виртуальном.

21. Лето