За свой счет

– Приехали? Поздравляю! Как прошли гастроли?

– Прекрасно, только на каждой встрече пришлось рассказывать, как вы меня подвели.

– Всё готово. Вы можете завтра в десять ждать меня в метро? И вычитывайте скорей!

Витя вернулся ни с чем.

– Ты ждал его там, где вы договорились, ты уверен?

– Конечно. Это просто издевательство!

Телефон молчал три дня… И вдруг неожиданно ответил спокойный голос Рэны:

– Вас слушают.

– Извините за беспокойство, я могу поговорить с Анатолием Михайловичем? Он должен передать мне корректуры.

– Его нет в Москве. Он всё отправил по почте.

…Ничего себе! А я собралась в свой родной Ростов. Третья презентация без книг?

Почты не было неделю, и тут у меня сломался телефон. Он же не сможет мне дозвониться! Я побежала к маме. Совершенно неожиданно мне ответил спокойный голос моего издателя:

– Я не отправлял корректур. Я буду выпускать книги без вас.

– Как это без меня? – опешила я.

– По ГОСТу.

– Но я имею право… Вы не имеете права!

– Я всё написал в письме. Мы и так затянули со сроками. А корректоры есть в типографии.

Я стояла с гудящей трубкой в руке и думала – что делать, что делать, что делать?.. Этого нельзя допустить… На корректуре были реквизиты Калуги. Значит, надо срочно ехать туда!..

Электричка плелась, как заговорённая. Успеть бы до конца рабочего дня! Издателю своему я бы теперь и этикетку к спичечному коробку не доверила. Книги по ГОСТу! Будто это сковородки!

В терпеливой толпе на троллейбусной остановке мне объясняют – в городе две типографии, но, скорей всего, это газетная, они берут подработки.

Троллейбус пришёл наконец, каким-то образом поглотил всю толпу и через полчаса после конца работы высадил меня у проходной типографии.

Наверно, я ужасно выглядела, потому что первое слово дежурной было – успокойтесь.

– Успокойтесь, я напою вас чаем, сейчас всё выясним. Валюша, у вас есть в работе книжка «Волшебное стекло»? Нет? Автор – как вас по фамилии? Другая, понятно. Она сейчас выйдет, это начальник печатного цеха. Нет, цех у нас только один. Если не у неё – может, в производственном отделе у Раисы Тимофеевны? Вы не волнуйтесь, мы ей обязательно позвоним, она просто ещё домой не доехала. И директору тоже. Туалета у нас нет – видите сгоревший дом на той стороне? Туда мы и ходим, ничего.

Действительно, ничего. Как во сне: чем дальше, тем страшней.

Валя помнила мою книжку.

– Как забрал в январе корректуру, так мы его больше и не видели. А книжки стихов не было вообще.

– Спасибо вам, просто камень с души. Я так боялась, что вы всё напечатаете, а я корректуру не видала.

– Как это можно, у нас авторы всегда вычитывают.

– Я-то знаю, что автор должен вычитать, у меня это не первые книжки, да вот издатель мой не знает этого и знать не хочет.

– А почему вы в Москве не издаетесь? Это же не наездишься!

– Я и нашла издателя в Москве, мне даже в голову не приходило…

– И все деньги отдали ему, такие огромные деньги! Конечно, как тут не волноваться!

Раиса Тимофеевна ещё не доехала до дома. А директор отозвался сразу:

– Да, он приезжал к нам. Сказал, что ошибся с форматом, но сам всё исправит и привезёт готовый набор. Больше я его не видел. Гарантийное письмо было на одну книгу, вторую рукопись он вообще не привозил. И знаете, он не перевёл ни рубля. Может, Раиса Тимофеевна что-нибудь знает?

До поезда оставалось два часа.

– Поезжайте на вокзал, оттуда позвоните. А если не дозвонитесь, я ей утречком скажу, она вам сама позвонит, – сказала дежурная.