Оружие древних. Книга первая: Ричкон

–В смысле, в смысле. – перекривляла Самар. – Ой, делайте, что хотите. Но отец в восторг не придет. Это я вам точно говорю. – девушка демонстративно развернулся и прошествовала к двери у нее за спиной. Не в ту, в которую вошел парень.

–Кто-нибудь может прояснить мне, что все это значит? – взмолился «новобранец».

–Понимаешь, сюда не попадают обычные люди, считается, что вход запечатан для простого солдата. А тот, кто необходим команде на кафедре, то есть нам, попадет легко.

–Это похоже на…

–Да-да, мы знаем, на то, что запрещено. Но в том то и дело, что мы изучаем то, что запрещено. Так сказать, чтобы государство было во всеоружии. В былые времена училище было своего рода лабиринтом, куда запускали детей, которым исполнилось двенадцать. Они бродили по коридорам и открывали свои двери. Каждый находил ровно ту дверь, за которой ждало только его светлое будущее, развитие именно его способностей и становление, как личности. Дети, не наделенные никакими магическими способностями, открывали свои двери плотников, портных, пекарей, военных и прочее, чем могли заниматься люди. А дети со способностями находили типа таких дверей. Их, разумеется, было много. Но все прочие опечатаны. Оставили только эту. Сюда приходят люди с жаждой приключений, любознательностью, смелостью и, видимо, с какими-то все – таки магическими задатками. Но мы не знаем какими. На эту тему литературы мы не нашли.

–Я не понимаю… это ведь…

–Ересь. Да, мы занимаемся изучением ереси, как она влияла на людей. Не ересь, правильнее сказать, магия. Как ее можно применять, где сокрыты древние артефакты и многое интересное.

–Вау! Но… в голове не укладывается. Как же так? Искоренялось повсеместно, люди слово это произносить боятся… А вы тут… А много вас?

–С тобой четверо.

–Четверо? Кафедра?

–Не, ну у нас есть командир, отец Самар, мировой мужик! Рэй. Ты скоро с ним познакомишься.

–Но у меня присяга…

–Знаем, у нас тоже. Отдельно, конечно от других. Эти вопросы решит Рэй.

–Но Самар сказала…

–Меньше слушай ее. Ну, точнее, тебе придется слушать ее, она, вроде, главная тут, после Рэя. Но близко к сердцу не принимай. Она всегда ворчит. Ей все не такие.

–А если Рэй меня не примет?

–Примет, ты дверь нашел. Исключено. Тем более нам нужны люди. Всего трое, куда это годится!

–С этим я соглашусь, – пробормотал ошарашенный Паугни, а про себя подумал, – «Вот так прогулялся в столовую».

Глава 5. Страшный день

Две женские фигуры скрылись в густой сонной ночи. Тонкий, и без того слабо светящий, месяц, как и его две крошечные спутницы, скрылись в черном одеяле неба. Женщины поежились, какая-то необычная эта ночь. Страшноватая. На небе не было видно ни одной звезды, но сказать, что их закрыли тучи – нельзя. Словно небо очистилось от всего и стало просто черным. Они спешили. Даже там, где ночная материя проседала очень близко к земле, им не хотелось спать. Чудный напиток Фелиции придавал силы и решимости. Да еще и адреналин, не каждый ж день помогаешь другим изменить свою жизнь.

Женщины так были поглощены всем происходящим, что не заметили двух внимательно следивших за ними глаз. Да еще и это странное небо подгоняло их быстрей вперед. А большие круглые глаза преследовали их на протяжении всего пути. Бесшумные крылья поднимали крупное совиное тело в воздух, и словно по волшебству, переносили с места на место. В этой непроглядной ночи не было видно ничего, кроме двух круглых желтых глаз. Хорошо, что женщины спешили и не заметили преследования. Иначе все могло иметь совсем другой исход, ибо летающие сами по себе глаза – нечто страшное, необъяснимое и забирающее возможность мыслить трезво. Но они не видели, и сова спокойно продолжала свою плохо скрываемую слежку. Ибо кому-кому, а птице бояться было нечего. Ну, сова, ну, мимо пролетала, какое ей дело до всего того, что творится там у этих людей. До вмешательства в чужую личную жизнь, до появления волшебников, до «измены» нынешним правителям и устройству государства. Ее ничего не должно было волновать, но эта птица была весьма любопытна, нечета своим сородичам.

Женщины быстро добрались до дома Рана и Флоэны. Было неловко будить чужих людей в столь поздний час, но ведь они все уже решили.

Сула постучала. И еще, и еще…

Женщины начинали нервничать и сомневаться в задуманном.

Но юность и безрассудство, да еще и сильная симпатия, толкают людей на действия, и не всегда – глупые. Дочь Сулы хорошо знала расположение комнат, и знала, где находится спальня девушки. Но было страшно будить беременную подругу, мало ли чего. Поэтому Лина смело направилась к спальне бабушки Ратимы. Она смело постучало в окно. Разбудить пожилую женщину оказалось проще, чем кого – либо с парадного входа.

–Сула? Лина? Что случилось?

–Простите нас за такое вторжение, это может показаться глупо, но это очень важно для меня.

–Да, говори, конечно, милая! Что стряслось-то? – забеспокоилась Ратима.

И Сула с Линой наперебой рассказали о выдумке с булками. Ратиме стало смешно, но и в тоже время она прекрасно понимала и Лину, которой не светила семейная жизнь, и Сулу, волнующуюся за будущее дочери своей.

Женщина прониклась просьбой и отправилась будить Муну. Будущая мать спала плохо в силу своего тяжелого состояния. Разбудить ее не составило труда, и она, разумеется, согласилась помочь подруге.

–Может, ее жизнь сложится куда счастливей моей, – горько сказала она, надевая платье.

–Внучка… – опечалилась Ратима. Да что тут скажешь.

Предстояло возвращение домой, но женщин больше не пугало странное небо. Они были взволнованы происходящим, тем, что им предстоит, и переживали за состояние их беременной спутницы.

Муна искренне хотела помочь. О своей жизни она более не тревожилась, прекрасно понимая, что дни ее сочтены. И, как бы это ни звучало страшно, женщина мечтала умереть со своим малышом. Мысль о том, что ее кроха останется у мужа, заставляла ее часами плакать. А о том, что ребенок может родиться девочкой – она старалась вообще не думать. Молодая женщина лишь мечтала, что после смерти, есть все же место, где она сможет растить свою крошку. И эта мысль ее грела. Она даже представить себе не могла, что вскоре с ней произойдет череда удивительных, хотя и очень печальных событий, которые изменят все.

Лина была поглощена мыслями о предстоящей свадьбе. В том, что так и будет, она не сомневалась ни на секунду. Девушка представляла, что скажут подружки. Да, немного не честно, но она пообещала себе, что обязательно научится печь такие же булки. Чтобы никто не упрекнул во вранье. Мать всегда говорила, что Лина очень способная по домашнему хозяйству, значит и с какими-то булками справится. А выйти замуж за взрослого чужеземца, да еще и красивого, умного, работящего… О чем еще может мечтать девушка. И со всей деревне повезет только ей. Лине.

Девушка, даже не замечала, как улыбается сама себе. Глупо и искренне. И, конечно же, она не видела, как некая сова, внимательно следившая за всем этим странным походом, сузила свои глазки, глядя на нее, и презрительно фыркнула. Если бы кто-нибудь мог оказаться рядом с совой, он наверняка озадачился бы вопросом: показалось или нет. Могла сова пробормотать: «Неразумная девчонка», или это она угукнула.

Но как бы то ни было, сова была. А что она за птица, осталось в ночи не заданным вопросом.

Больше всего переживаний было у Сулы. Помочь дочери обрести свое счастье – дело хорошее и простое, но вот то, что предлагала Эрида… Хоть и интересно, но очень опасно. Все – таки волшба была запрещена. И каралась очень и очень… С другой стороны, кто мог об этом узнать. Если и поползут по деревне слухи, муж на собрании быстро их пресечет. Это он умел: отбить охоту болтать всякую ерунду. Так что – все должно сработать. Все получится, подбадривала себя Сула и бодро шагала по направлению к дому.

***

Фелиция, пока все не спящие ушли в ночное «путешествие», а домашние – видели прекрасные сны в своих кроватях, варила зелье. Конечно, не то, что должна будет варить Муна, а иное. Женщина, даже если б не нуждалась ни в каких зельях, не удержалась бы от этого занятия при таком количестве ингредиентов. Она творила лекарственное снадобье для Муны и дочери Сулы, что тоже была в положении. Хотя работу Фелиции еще не определили, но женщина сама решила, чем будет заниматься. Быть повитухой в деревне – лучшее, что можно было придумать для волшебницы в ее положении. Ну, во-первых, она первая бы видела ребеночка, а там и задатки к волшбе или отсутствие их. А во-вторых, помогала бы раздуть зародыш хоть каких-то способностей, коли бы такие были. Поэтому, пользуясь случаем, нужно проявить себя в этом нехитром деле.

Закончив со снадобьем и давно приготовив все для Муны, спокойно дожидалась участниц «заговора». Наконец-то на пороге послышалась возня, и на кухню зашла странная ночная компания. Женщины помогли Муне войти и усадили на стул. Женщина тяжело дышала и была бледна, как тот самый месяц, что скрылся с глаз деревенских жителей.

Фелиция тут же подала горемычной чашку с чаем, после которого той явно полегчало, она даже слабо улыбнулась.

«Бедняжка, – подумала Фелиция, – хорошая девушка, сразу видно. Энергетика светлая и чистая. Наверно, Эг в ней тоже что-то почувствовал, что так проникся к ее горю. Для него, пожалуй, не свойственно сострадать кому бы то ни было. Хотя… Откуда я знаю, что я вообще знаю о своем сыне, таком, ином. Ну и не скажешь ничего – симпатичная, хоть и забитая. Тут и волшебством можно не обладать, дабы разглядеть это».

Девушка, действительно, выглядела несчастно. Даже слабая попытка улыбнуться, не сделали ее глаза более счастливыми. В них блестели лишь грусть и тоска. Фелиция, заглянула в них и ужаснулась, увидев, о чем, в сущности, думает будущая мать. Она погладила ту по голове и по-матерински сказала, чтобы та поверила, что все будет хорошо, что скоро все наладится. Но та снисходительно улыбалась и кивала головой, как она делала для мамы и бабушки, чтобы те сами верили своим словам. Фелиция быстро поняла это и, заглянув в глаза, строго так сказала, чтоб та выкинула всю ерунду из головы. Муна словно очнулась от сна и странно, немного испуганно, посмотрела на Фелицию. Та ей улыбнулась и сказала, что прежде, чем заняться выпечкой, Муна сварит себе чай. На ходу сочиняя про ее, Филицину, бабушку, которая готовила этот чай для беременных.

Муна была настолько слаба и безразлична к происходящему, что даже вопросов не стала задавать, а послушно начала выполнять указания женщины.

–А как же дело?– всполошилась Лина, видя несоответствия своим планам.

–Успеется! Ночь сегодня будет длинная, – успокоила Сула дочь.

Фелиция только бровью повела. Это было неожиданное заявление от хозяйки дома, но такое точное. «Эх, хорошая травница будет!» – в очередной раз восхитилась задатками Сулы волшебница.

–…и брось еще три вон тех желтеньких цветочка. Хорошо мешай, чтоб не подгорело. Умница. Как закипит, помешай еще пару минут и снимай. Должно хорошо настояться. Пить будешь завтра в обед. Можешь поверить, все как рукой снимет. Будешь летать, как бабочка, – трещала Фелиция.

Подмигнув Суле, Фелиция забрала зелье, переливая в бутыль, из какой обычно разливают горячительные напитки.