Оружие древних. Книга первая: Ричкон

–Нужно теперь подкинуть эту бутылку ее благоверному, поди, не даст добру пропадать, – прошептала волшебница хозяйке дома.

–Этот-то! Нее, не даст пропасть. А что, на вкус?

–Самагон, чистой воды, – ухмыльнулась волшебница.

– Ну что, пошли? Что время понапрасну терять?

Женщины, справившись, нужна ли помощь молодым, и получив «разрешении» идти спать, быстренько покинули кухню. Вышли с другой стороны дома и отправились к ненавистному всем Боду.

Сова, уже решившая задремать на ветке дерева во дворе Сулы, встрепенулась, что-то недовольно пробурчала и отправилась за женщинами.

***

В то время пока женщины занимались чисто женскими делами: приготовлением зелий, прогулками по ночной деревне, готовкой и, разумеется, изменением судеб, Эг и Фенлюнс размышляли над новыми законами. Уйдя в свой не отремонтированный дом, первым делом молодые люди решили посмотреть, что творится в их государстве на самых верхах. Для этого, конечно, нужен был шар. Но его не было. Фенлюнс, не обученный грамоте волшебства, знал лишь только то, что иногда показывала ему мать. Практики у парня никогда не было. Конечно, у него были свои очень сильные способности, но любому самому прекрасному камню – нужен свой мастер для огранки. У ребят этого не было. Но Эг имел другую волшебную силу. Он вобрал в себя все, что только смог. И если некое волшебство было когда-то совершено, то можно было считать, что это была личная практика Эга.

Вскоре парни почувствовали навалившуюся усталость и догадались, что это дело рук их матери. Потом истомлённость отступила. Но они все еще бездействовали. Они просто не знали, с чего и как им начать.

Через время Эги прищелкнул пальцами и, счастливый, повернулся к брату.

–Я могу сделать шар из ночной материи и частички луны. Это, конечно, будет не совершенный шар, смотреть в него можно будет только ночью, но сейчас – самое то.

–Ты, правда, можешь это сделать? – искренне удивился Фенлюнс.

–Да. В реальности я, разумеется, никогда этого не делал, но уверен абсолютно, что выйдет.

–Научи меня!

–Пожалуйста! Смотри и запоминай.

Эг прикрыл глаза и потянулся своими ментальными руками к ночной материи. Оторвав, словно кусочек сахарной ваты, пушистый комок темного вещества, смотал его в клубок, шепча при этом, в общем-то, знакомые Фенлюнсу слова. Слова древнего, мертвого языка далитов. И все туже и туже сматывая клубок. Оставив шар в правой руке, и продолжая плести вязь тайных слов, Эг попросил луну подарить немного своей пыли, подставляя под сыплющийся с неба сияющий дождь – дар луны, левую руку.

Разумеется, в реальности ничего такого не происходило. Если бы некто проходил мимо дома, где творилась волшба, или даже находился рядом с парнями, вовсе не увидел бы чего-то необычного. Однако сова, сидевшая на дереве, все увидела, но ей нужно было лететь к дому Сулы, там тоже что-то происходило, куда более интересное, нежели государственные сплетни и кровати, в которых сейчас предстояло копаться молодым волшебникам. Поэтому птица, переминаясь с лапы на лапу, что-то невнятно ухнула, и полетела.

***

Как и ожидалось, утром за Муной явился очень пьяный и злой муж.

–Для такого достаточно было просто переодеться, ничего б не понял, – фыркнул Эг.

–Иди давай, милая, – подзадорил брата Фенлюнс, – господин твой явился.

Эг только глазами сверкнул. Ему предстояло выйти первым к объекту будущего посмешища всей деревни. Мать хорошо все устроила, люди только просыпались, а этот уже на ногах. Априори ему никто не мог встретиться на пути. И пока Бод еще не заголосил во все свое хриплое горло, Эг вышел во двор.

–Мы ж хотели, чтоб по-тихому, дома все произошло… – прошептала Сула Фелиции.

–Да, но если сейчас народ соберется, будет даже лучше. Свидетели как ни как.

Конечно, Эга не переодели в платье Муны, но поскольку та ходила в чем-то старом и выцветшем, то и Эга одели в широкую серую рубашку и безразмерные бесцветные шаровары, крепко затянутые ремнем. Ну, во избежание конфуза. Такая одежда ни у кого не могла вызвать вопросов, так как все прекрасно понимали, что чужеземцы еще не разжились своим добром и брали то, что им могли предложить.

–Аааа, тыыыы – ехидно прошипел Бод, но тут же взгляд его отупел на мгновение, мужик потряс головой, – привидится же… Ах ты тварь эдакая!!! Дома она не ночевала!!!

Эг, разумеется, играл крайнее непонимание и удивление. Входя в роль, так сказать, ведь настоящие зрители еще не подтянулись. Он обернулся, словно ища, к кому же обращается Бод, но никого не увидев, показал пальцем на себя.

–Да, ты, ты, дрянь такая, ох я тебе задам сейчас!!! Будешь знать, как больного мужа дома бросать, – Бод засучил рукава и шатающейся походкой направился к недоумевающему Эгу.

–Поди, проспись, ненормальный! – еле сдерживая улыбку от предвкушения последующих событий, обратился Эг к Боду.

–А! Да как ты смеешь с мужем так разговаривать, с.., – дальше посыпались жуткие ругательства.

–Прости, с кем?

–Она еще и издевается, – совсем рассвирепел Бод.

В это время проспавшиеся односельчане уже повыскакивал из теплых домой, срочно отгоняя скотину в стадо. Спешившие мимо двора замедляли свои шаги, а потом и вовсе забывали о скотине, которая принималась жрать все на своем пути. Выглянет хозяйка соседнего двора, увидит чужую Пеструшку, объедающую ее клумбы за забором, выбежит для выяснения происходящего, да тут же и позабудет, увидев небывалое действо.

А действо было поинтересней всякого спектакля. Нетрезвый Бод шатаясь бегал по всему двору за веселящимся Эгом.

–Вот, до чего доводит употребление крепких напитков в больших количествах!!! – смеясь, кричал народу Эг.

–Она еще над мужем потешается, дрянь такая растакая! – хрипел запыхавшийся Бод.

–Позовите детей, пусть посмотрят, к чему приводит подобный образ жизни, – не унимался Эг.

Народ веселился. Мужики ржали во все горло, женщины закрывали лица руками, ибо такого позора даже за чужого мужа снести было трудно, но тоже тряслись в беззвучном смехе, вытирая слезы. Дети сами прибежали, у них же чутье на всякие интересные события в деревне, и, тыча пальцами в Бода, весело заливались.

–Детей! Ах ты, сейчас я тебя поймаю. Всю дурь из тебя выбью, – а Бод не видел никого и ничего, кроме ненастоящей жены, – И выродка твоего вместе с тобой прибью.

Толпа ахнула. Смех смехом, но все знали Муну и очень хорошо к ней относились и видели, что ходит она тяжело. Да и что Бод ее побивает, тоже все слышали, сплетни быстро распространяются. Тут уже и староста подскочил, не будучи в курсе происходящего. Его разбудил шум, и пока он вставал с кровати, натягивая штаны, Сула быстро поведала ему все, что нужно знать.

–Бод, – заревел староста, хватая взмыленного горе-мужа за шиворот. – Ты чего тут устроил? Срамишь себя на всю деревню.

–Я? – вытаращил глазища Бод, – Да вы посмотрите на эту, мать ее, жену, – мужик смачно плюнул в сторону Эга. – Из дома родителей убежала, ночью! – заговорщицки, подняв палец к небу , молвил Бод. – Тяжело она носит, как коза скакала. О! Вон, люди все видели! – ткнув пальцем в толпу, оттопырил нижнюю губу, видать, для пущей убедительности, отдышался Бод.

–Прости, ты сейчас о ком, – староста, явно был в замешательстве, не веря, что так можно надраться.

–Она! – указав на, пожавшего плечами, Эга.

–А она – это кто, – начинал потеть староста.

–Да вы что?! – заревел Бод. – Муна, жена моя!!!

Староста подошел к Эгу, взяв парня за плечо, повернулся к Боду.

–Ты утверждаешь, что это твоя Муна?

–Дык, кто ж еще. Она, тварь такая!

Толпа напряженно ждала, что скажет староста. Ялли некоторое мгновение обдумывал, потом повернулся к людям. Он помнил последнее, что крикнула ему Сула, когда он уже выходил на улицу: «По закону можно разводить на усмотрение старосты». Видать, парни принесли новую грамоту с законами, и Сула, переживавшая за Муну, уже выяснила нужную ей информацию. Ялли слегка улыбнулся, хорошая у него жена. Повезло. Потом он подумал, что в такой ситуации его вся деревне и без законов всяких поддержала бы. Ну, куда это годится, жить пригожей девице с таким ненормальным, что уже в мужиках жену свою видит.