Ромео для балерины

– Откуда узнал обо мне?

– Пришлось потрудиться: взломать базу данных МВД, – признался Вэйс, показывая уровень своего вооружения.

– Ого! – уважительно протянул Европа.

Действительно, это было самое сложное для Уварова: четыре часа напряжённой работы. После, с банками, он разобрался намного проще…

– Как я понял, ты узнал, где хранится общак, – не юля, констатировал факт Лев Евгеньевич. – Молодец. Но ты же понимаешь, что их система безопасности банков сильно отличается от нашей: это тебе не мелочёвку снимать с российских счетов.

– Да неужели?! – ухмыльнулся Вэйс, и эта ухмылка очень не понравилась Европе. – А вы снимите 5 долларов хоть в "Сарасине и компании", хоть в "Барклиз" банке…

Европа нервно взял телефон и вышел, уже в дверях его застал голос Уварова:

– А можно мне попросить кофе, крепкий с сахаром?

Одновременно с Михасом, несущим поднос с кофе, в комнату вернулся Лёва Централ с красным от прилившей крови лицом: видимо, подскочило давление. Вэйс забеспокоился: как бы не хватил его, Европу, удар.

– Система безопасности банков в шоке: валюта исчезла. Вся. Твоих рук дело?

– А я и не отпираюсь, – спокойно ответил Вэйс, прихлёбывая кофе. – Надеюсь, кофе не отравлен? Иначе валюту обратно не вернуть…

А её можно вернуть? – с надеждой в голосе спросил Европа.

– Пять минут работы.

Европа молчал и смотрел на Уварова, тот тоже внимательно смотрел на Лёву.

– Что ты хочешь, говори.

– Чтобы от меня отстали раз и навсегда и никогда не трогали! Ну и компенсацию за моральный ущерб – меня вызвали на разговор, когда я отказался, меня избили и угрожали оружием, заставили волноваться мою невесту, а у неё серьёзная душевная травма, два дня насильно удерживают, угрожая битами перебить мне ноги. Нормально?!

Европа хмурился и нервно постукивал пальцами по креслу.

– Общак ваш в целости и сохранности, просто вам и банку он недоступен, пока. До вашей жизни мне нет никакого дела: вам держать ответ… перед Богом! Я защищаю свою жизнь. И если хоть один волосок упадёт с моей головы или с головы моей девушки, все ваши накопления исчезнут уже навсегда. А Сёма Воркута, Аркан, Веня Большой, Монгол и остальные получат уведомления: "Лёва Централ поимел их с общаком".

Вэйс включил телефон, зашёл в интернет и набрал несколько цифр. На телефон Европы тут же пришла смс-ка: "Привет от Европы". Дядя Миша тоже уже спешил поделиться новостью, ему тоже пришла смс-ка.

– Пока все получили пробники, – предупредил Вэйс.

– Впечатляет, – мрачно буркнул Лёва.

– Если я сломаю шею на соревнованиях на мотоцикле – это не в счёт. Но если будет малейшее подозрение, что меня убрали, – на следующий день мои друзья активизируют программу ликвидации всех счетов. Да, предупреждаю сразу, по-тихому перевести в другой банк не получится: я прикрепил программу слежения за средствами. Поэтому в ваших интересах меня беречь.

– Тебе бы в ФСБ работать…

– Так звали уже три раза. На кой оно мне! – отмахнулся Уваров. – Я – мирный человек, если меня не трогать…

Европа откинулся в кресле и задумался. Вэйс угадал его мысли:

– В героя играть не буду, в полицию не пойду. А если вызовут, скажу, что бандиты были в масках и что никого опознать не сумею.

– Умный ты мужик, Вэйс! – Европа помолчал, потом добавил. – Семь миллионов можешь оставить себе, за моральный ущерб, и разойдёмся, как в море корабли. Хватит?

– Вполне.

Вэйс вернулся в свою комнату к компьютеру. Через три часа позвал Михалёва и Европу. Тот позвонил в Лондон и Швейцарию. Вернулся с ухмылкой:

– Со счетами всё нормально, меня уверяли, что просто был сбой в системе…

– Ну, нужно ведь им свою репутацию как-то спасать, – засмеялся Уваров. – Русские счета проверьте.

– Да, уже пришли смс-ки. Жаль мне тебя отпускать, Вэйс.

– Что, всё-таки грохнуть хочется? – с сарказмом произнёс Алексей. – Не советую искушать судьбу…

– Да нет. Такого профессионала бы нам… Ладно, куда тебя отвезти?

– Откуда забрали. Там мой мотоцикл на стоянке. И телефон мой пусть Михас вернёт.

* * *

Как только телефон оказался снова у него, Вэйс позвонил Лее.

– Вэйс! Пожалуйста! Сделай всё, что они хотят, Вэйс! Ты меня слышишь?! – плакала она в трубке.

– Лея! Я еду домой. Все нормально, Лисёнок! Все проблемы улажены, я же обещал, – как мог, пытался успокоить Лею Алексей. – Я очень соскучился!

– Сделай всё, как они хотят, умоляю! – всхлипывала она, словно не слыша его.

– Ты в Листовом, дома?

– Да, я жду тебя… Я не смогу без тебя… – перешла она на шёпот.

Она ждала его на крыльце, как только Алексей заглушил мотоцикл, бросилась к нему. Он выбрался из седла, снял шлем и прижал её к груди, повторяя:

–Всё хорошо, я с тобой, девочка моя, я с тобой.

Лею била дрожь: Уваров гладил её по спине и не мог успокоить. Так они стояли, пока Лея не затихла. Потом он поставил мотоцикл в гараж, взял её за руку и повёл в дом. Она не отходила от него ни на шаг, не отпускала руку, льнула к нему. Когда Уваров отправился в душ, шагнула за ним.

Он, было, пошутил: "Со мной пойдёшь?! " – но увидел её глаза и осёкся.

Глаза Леи были больные, внимательные и тревожные. И ещё… она не улыбалась и ничего не говорила. В душ он пошёл один, но вымылся наскоро и быстро вернулся к ней. За ужином Турава сидела рядом, уткнувшись губами ему в плечо, глядя в одну точку, не проронив ни слова. Прибрала кухню, вымыла тарелки: она делала всё на автомате, даже двигалась не грациозно, как обычно, а как механическая кукла. "Лея! Что с тобой?!" – запаниковал Алексей, чувствуя недоброе.

Он очень рассчитывал, что в спальне, под его поцелуями, она оживёт. Без изменений… На поцелуи, ласки не отвечала, просто прижалась к его груди, как испуганный зверёк, цеплялась за его руки и плечи и смотрела мимо него, пустыми отсутствующими глазами…

Вэйс по-настоящему испугался. Он включил свет, посадил Лею перед собой, обхватил её лицо ладонями, повернул к себе: встряхнул и заставил посмотреть в его глаза. "Лея! Лисёнок! Что с тобой, девочка моя?! Ты меня узнаёшь?!" Турава висела в его руках, как тряпка, посмотрела на него, не видя его, Вэйса, секунды две и снова отвела взгляд мёртвых пустых глаз. Потом обвила его за шею и прижалась к нему, как ребёнок. Уваров понял: молния стресса прошла сквозь неё, что-то нарушив внутри. "Маленькая моя! Прости меня!!!" Он укрыл её одеялом, обнял и уснул, нежно обвивая руками своё сокровище.

Утром, найдя в телефоне Леи номер Байера, позвонил ему: