Янка при дворе царя Петра

Петр ее не понял, но согласно кивнул головой, плеер его давно заинтересовал. Янка поставила дискотеку восьмидесятых. Пока ехали, всю дорогу Янке казалось, что все происходящее, лишь сон. Она слушала музыку с закрытыми глазами.

Потом она поставила нашу попсу и под песню Димы Билана «Так устроен этот мир» они въехали на Кукуй.

Перед воротами Янка выключила музыку. Солнце уже склонилось к горизонту, и последние лучи его золотили верхушки облаков.

* * *

Немецкое поселение было до того похоже на описанное в романе Толстого, что Янка даже приоткрыла рот от удивления. А может и Толстой по какой-то счастливой случайности оказался здесь, подумала Янка, ведь так подробно описать все это можно, если увидеть собственными глазами. Перед взором зарябили нарядные домики, словно вырезанные из картона и затейливые газоны с фигурно подстриженными кустами.

Алексашка подмигивал девушкам, гуляющим по песчаным дорожкам. Петр сидел довольно важно, без улыбки посматривая на снимающих в приветствии шляпы немцев. Они с интересом глядели на Янку, а она помахивала им ладошкой, как это делали политические деятели, которых она видела по телевизору. Одноколка остановилась возле одного из домов, который Янка назвала бы особняком в два этажа, напоминающий музей. Петр и Алексашка еще толком не слезли с одноколки, как из дома появился сухонький человек в лиловом камзоле и большом темном парике. Он как мотылек спорхнул по ступеням.

– Ист ду дас Питер? – спросил он по-немецки. Петр засмеялся, загреб его в охапку и поцеловал:

– Здорово, Франц! А я прослышал, ассмаблей у Монса, да и дело к тебе есть.

– О, да! – заговорил тот обрадовано. – У Иоганна сегодня большой праздник!

– Да ну? – Петр удивился. – И какой же?

– День ангел его дочь! – Лефорт (это Янка поняла, как только увидела его) хитро прищурился и многозначительно поднял палец. Петр как-то неопределенно свистнул:

– Вот те раз! А Яким мне ничего не сказывал! – и пригрозил. – Ну, я ему!

Янка все это время молча разглядывала Лефорта, который поначалу не обратил на нее внимания. Лефорт, наконец, взглянул на Янку.

– А это кто с тобой, Питер?

– А, это Янка. – Петр подтолкнул Янку к Лефорту. – Изрядный малый, но толковый.

Лефорт с интересом посмотрел на Янку.

– Я могу показать тебе, мальчик, водяную мельницу, а может, ты хочешь взглянуть на музыкальный ящик?

– Спасибо, – вежливо ответила Янка. – Мне бы ноутбук в четыре ядра с четырьмя гигами оперативки и жестким диском хотя бы на двести пятьдесят гигов, а моя мечта на пятьсот. У вас случайно нет? – она лукаво прищурилась.

– А что сие такое? – опешил Лефорт. Петр все это время, казалось, о чем-то напряженно думал и вроде не слушал разговор, но после последней фразы Янки влепил ей звонкую затрещину.

– За что?! – Янка возмущенно обернулась.

– А чтоб голову не морочил, – пояснил Петр не ей, а Лефорту. – Побудь здесь! – велел он Янке, и, хлопнув озадаченного Лефорта по плечу, сказал. – Пошли, Франц, о деле поговорим.

Лефорт рассеянно кивнул, посмотрел на Янку, и они ушли в дом.

Янка почесала подзатыльник и вздохнула. Потом засунула руки в карманы джинсов и лениво начала прогуливаться возле дома, разглядывая архитектуру. Алексашка сидел в одноколке, следя, как слуги кормят лошадей, и насвистывал. Наконец Янке стало скучно, и она вышла за ворота на улицу. По улице степенно шли нарядные люди, проезжали брички, экипажи и все в одном направлении к дому Иоганна Монса. Янка посмотрела на часы. Чего у него там за дело, с досадой подумала она, так и на день рождения опоздаем. День рождения! Янка даже ахнула, вот это номер, а подарка-то у нас нет! Что же делать? Она начала быстро соображать, прохаживаясь взад-вперед по песчаной дорожке. Хлопнула дверь.

– Куда этот сукин сын делся? – послышался бас Петра.

– На улицу вышел, – преданно ответил Алексашка. Янка обернулась.

– Неслух! – увидев ее, выдохнул Петр и нахмурился. Вслед за ним подошли Лефорт и Алексашка. Янка ничуть не прореагировала на грозный вид Петра, а заговорщически нетерпеливо поманила его в сторону. Петр удивился, но подошел. Янка пригнула его, обняв за шею, и зашептал в самое ухо:

– Как же мы на день ангела пойдем без подарка? Нехорошо получится. – она серьезно посмотрела на него. Петр перехватил ее взгляд.

– А как быть? – тоже шепотом спросил он. – Кабы знать.

– Это не оправдание, – возразила Янка. – Ну, ничего, не кисни, я тебя выручу. Я один стих знаю, просто класс, ей понравится.

Петр усмехнулся, кивнул:

– Добро, Янка! – и выпрямился. Махнул рукой Лефорту с Алексашкой, и все вместе они пошли по песчаной дорожке. Тут Янка заметила на другой стороне улицы цветочную лавку, и ее осенило.

– Подержи, я сейчас! – торопливо сунула она Петру сумку и полетела через улицу. Все недоуменно переглянулись. Янка подбежала к лавке, к счастью она была еще открыта. Симпатичная девушка, улыбаясь, встретила Янку:

– Желаете купить цветы? – с приятным акцентом спросила она.

– Самые красивые, и, если можно, розы! – попросила Янка, шаря в карманах.

– Битте! – продавщица принесла букет алых роз и завернула их в красивую бумагу. Янка, наконец, извлекла из кармана ту самую монету, которую стащила у Петра, и, поблагодарив, заплатила. Не дожидаясь сдачи, схватила букет и бегом назад. Подбежала к Петру, вырвала у него сумку и сунула ему букет.

– Вот, это вместо подарка! – едва отдышавшись, сказала она. – Пошли!

Все рассмеялись и пошли дальше.

– О, Петер, твой приятель знает, что надо дарить молодой девушка! – смеясь, сказал Лефорт. Алексашка шел чуть сзади и посмеивался. Петр смутился, засопел и только кинул благодарный взгляд на Янку. А она чувствовала себя героем. Наконец они подошли к большому дому, примерно такому же как у Лефорта, чуть разве поскромнее. В полутемном коридоре Алексашка нагнал Янку.

– Учти, Янка, кого государь любит, того и бьет! – шепнул он ей и поспешил за Петром. Янка сначала не обратила внимания на его слова, но потом поняла намек и вздрогнула.

* * *

Они очутились в светлом просторном зале. Горели свечи в хрустальных люстрах, пылал камин. Гостей было сколько, что у Янки зарябило в глазах от обилия блеска и красоты нарядов. Ей даже показалось на мгновение, что это кино. У нее закружилась голова, и она чуть не врезалась в остановившегося Петра. Он величаво оглядел всех с высоты своего саженного роста. Все гости тут же повскакали с мест. Кавалеры замели шляпами по полу, а дамы, шелестя шелком своих пышных платьев, низко присели в реверансе. Из-за стола выскочил толстый человек в пегом парике и расшитом золотом кафтане. Это был хозяин – Иоганн Монс.

– О, гутен абен, герр Питер! – воскликнул он после поклона и бросился навстречу. – Я рад вас видеть! Проходите, битте!

Петр прошел за ним и занял почетное место за столом. Янка перестала стесняться, и смело уселась рядом с ним. Лефорт пошел приветствовать знакомых, а Алексашка сел с другой стороны от Петра. Петр с волнением огляделся вокруг: нет, Анны еще не было. Посмотрел на букет, усмехнулся. Янка тем временем рассматривала зал. Улавливалось в нем что-то знакомое, будто где-то она видела это раньше, только в меньших размерах. Эти зеркальные окна напротив настоящих, эта лепка на стенах, картины, люстры, плафон на потолке. Как на съемочной площадке, подумала Янка, прислушиваясь к гулу голосов.

Тут торжественно заиграл оркестр, все гости встали и зааплодировали. Петр тоже встал, с волнением раздувая ноздри.

* * *

С противоположной стороны зала появилась девушка в белом пышном платье, ее светло-русые волосы были украшены цветами. Она была похожа на принцессу из сказки. Янка тоже залюбовалась ей. Красивая, с завистью подумала она и вздохнула. У Петра бешено забилось сердце. Он как завороженный, сжимая букет и не спуская с девушки глаз, пошел к ней навстречу в образовавшийся коридор. Она тоже увидела его и остановилась. Петр подошел к ней, протянул букет:

– Поздравляю тебя, Аннушка! – тихо произнес он и смутился. Анна низко присела в реверансе, приняла букет и улыбнулась.

– О, Петер, благодарю вас!

Петр взял ее за руку. Оркестр заиграл менуэт. Петр повел Анну в танце. Все гости тоже начали танцевать. Такое мгновение упускать было нельзя, и Янка вытащила фотик. Освещения было достаточно, так что даже не воспользовалась вспышкой. Сделав три дубля, Янка рассмотрела фотки. На одной Петр был на первом плане. Янка быстро упаковала все в сумку и продолжила наблюдать за танцующими. Увидела Меньшикова в компании девиц. Он что-то рассказывал, те смеялись. Янка тоже улыбнулась. Потом поглядела на стол, и у нее даже кишки схватило: чего там только не было! Янка быстро оценила обстановку, половина гостей танцует, за столом почти никого, а те, кто сидит, общаются между собой, потягивая вино, хозяин разговаривает с друзьями. Янка, не теряя времени, оценила стол. И вдруг среди изысков и винных кувшинов она увидела большое блюдо с чем-то похожим на угольки одинаковой формы. Янка протянула руку, взяла один, понюхала и чуть не задохнулась от восторга. Печеная картошка! Как же я без тебя соскучилась, с радостью подумала Янка. Картошка, правда, была не соленая, но это было даже лучше. Янка нашла на столе что-то жареное, типа мяса. А оно было и соленое и перченое. На этот раз Янка чуть не объелась. Налила себе вина, хлебнула. А вино ничего, подумала она, не крепкое и на вкус как слегка подбродивший компот. Уф, пора проветриться, проползла в голове очередная мысль. Янка еле вылезла из-за стола и вышла в сад, похожий на парк. Стало уже темновато, и лишь свет из окон дома был освещением.

* * *