Неевклидово пространство

– А надо как?

– Не знаю… Может, по-людски.

– По-людски? Право, затрудняюсь… – Алекс вновь поймал себя на шутовских интонациях Райана. – Люди, миз Роул, здороваются при встрече. И прощаются, когда уходят, – невесть с чего понесло детектива. Он притормозил и более спокойно добавил: – Воспитанные люди, во всяком случае.

В глазах китиарки мелькнул огонек понимания.

– Здра-авствуйте, детектив Коллингейм, – она изобразила поклон. – Как дела?

– Здравствуйте, миз Роул. Спасибо, хреново. А у вас?

– Спасибо, еще хуже, – мрачно буркнула Тайни.

Алекс уже пожалел о своей выходке, но китиарка не остановилась на достигнутом. С приклеено-вежливой улыбкой на лице, деланно-заботливым тоном она поинтересовалась:

– А что случилось с вашим напарником? Олдменом, кажется?

– С ним случился отпуск на Парадизе, – скопировал интонации Коллингейм. – Знаете ли, с людьми такое случается.

– А с вами?

Непонятно, на что намекала Роул, и детектив позволил себе интерпретировать вопрос по-своему:

– А со мной не случилось. Всё, дела, дела…

– Личные? – якобы с надеждой в голосе поинтересовалась Тайни. Вот же язва!

– Уголовные, миз Роул, уголовные. А тут еще повышенный интерес со стороны высших кругов…

– Вам не привыкать, – не то утешая, не то издеваясь, прокомментировала собеседница.

– Не хотелось бы, – кивнул Алекс.

Тайни промолчала в ответ. А потом произнесла:

– А тут еще китиарцы со своими разборками. Всё ясно.

И отвернулась к окну.

– Хорошо вам, – позавидовал детектив. – Мне вот совершенно ничего не ясно.

– Например. – Роул обернулась.

– Например, вы снова оказались рядом совершенно случайно?

– Нет, я осознанно сюда летела. Издалека.

– Почему?

– Хотелось бы польстить вашему самолюбию и сказать, что я по вас соскучилась…

– Ну, так смелее, льстите. Не сдерживайте желаний, идущих от сердца, – Алекс взмахнул рукой, демонстрируя, как идут от сердца эти самые желания, и в очередной раз ругнулся в адрес Райана Смита и его прилипчивой манеры поведения.

– …но дело в том, что я летела к Эмилю. Из-за меня он оказался по уши в проблемах.

– Из-за тебя?!

– Алекс, – китиарка взглянула на приборную панель. – Нам осталось лететь пятнадцать минут. Ты можешь потерпеть?

– Не понимаю, почему нельзя поговорить прямо здесь.

– Потому что я не хочу, чтобы нас слышали.

– Роул, а мании преследования у тебя не обнаружили?! – вырвалось в сердцах у Коллингейма.

– Не обнаружили, – уверила та.

– Наверное, тогда болезнь была в зачаточном состоянии. С тех пор она пустила корни, распушила ветви, скоро первые плоды принесет…

– Алекс, – устало произнесла Тайни, – ты просто не представляешь, на что способен Вик.

– И на что?

– Даже я этого не представляю. Но в том, что касается информации, он гений. Гений даже по нашим меркам.

– И ты всерьез полагаешь, что он убил, – «и изнасиловал» чуть было не проболтался Алекс, поймав слова на самом кончике языка, – Оуэна только для того, чтобы тебя увидеть? Тебе не кажется, что есть способы попроще?

– Есть, – согласилась Роул. – Но они совсем не такие интересные.

– Тайни, а почему он не стал подавать на гражданство?

Раз нельзя разговаривать о деле, можно поговорить о чем-нибудь другом. Или о ком-нибудь другом.

– Потому что он псих.

– Я это слышал. Но он не производит впечатления психа. Нормальный мужик. Только китиарец.

Роул, видимо, заметила неприязненные нотки в последнем предложении и покосилась в сторону Алекса с насмешкой.

– А что на тебя запал, – продолжал Коллингейм, – так ты сама говорила, что ничто человеческое вам не чуждо.

– Стыдно сказать, но я сама не знаю, почему, – неожиданно призналась Роул. – Если бы у него были какие-то симптомы, я бы их заметила. Это моя профессия.

– То есть, может, он и не псих? – уточнил детектив.

– Алекс, он на протяжении всего знакомства манипулировал мною.

– Молодец, – одобрил Коллингейм. – Как ты думаешь, если я спрошу, как ему это удавалось, он поделится секретом?