– Мне прописали жесткую диету, и теперь алкоголь у меня под запретом на всю жизнь.
– Это другое дело, – расслабился папа.
Можно достать бутылку водки и не оправдываться ни перед кем. У него здоровье крепкое.
Мы поели, выпили. Я пригубила вишневую настойку. Лиза хотела, поддержат папу, но ей налили вино. Алик, так устал, что еле проглотил кусок селедки да немного ржаного хлеба. Картошка осталась на тарелке, грибы он даже не попробовал.
Когда все вышли из-за стола, мама убрала посуду в мойку.
– Совсем ничего не ест, – пробубнила она себе под нос. – Может, не понравилось или привык к другой пище. В его доме, наверное, готовят дорогие морепродукты, салаты из свежих овощей, трюфели.
– Наверное.
Лиза помыла посуду. Я пошла в комнату, посмотреть, не проснулась ли Карина. Уже три часа, в это время она обычно обедает, а потом по телевизору начинается ее любимый мультфильм.
Бади встретил меня у двери. Услышал шаги и сразу навострил уши, приподнял мощную грудь двумя лапами и негромко гавкнул. Мол, нечего тут шататься, ребенок спит.
– Хороший мальчик, – сказала я, потрепав его за ухом. – Следи за ней.
Пес послушно лег около детской кровати. Теперь не отойдет ни на шаг, пока девочка не встанет.
После короткого перекура мужчины принялись за ремонт. Алик полез на лестницу, папа занял пост внизу. Мне поручили резать обои, которые мы заранее раскатали на полу.
– Интересно, – сказал Алик. – Почему клей розовый? Могли бы сделать синий или желтый.
Я взглянула на него снизу. Он высоко, потолки в квартире больше трех метров.
– А чем тебя не устраивает розовый цвет?
– Нет, ну почему именно розовый? Кто придумал такую фишку?
Промазав все швы в углах, он снова макнул кисть в банку с клеем. Папа, боясь, что он упадет, крепко схватился руками за лестницу.
– Можно подавать? – спросила мама.
– Давай, – махнул головой папа.
Мы принесли первый лист обоев. Алик подхватил сверху, мама встала под лестницу.
– Алик, левее.
– Сюда?
– Да. Только придвинь ближе к окну.
– Тогда будет не ровно, – возразил парень. – Я специально провел черту по уровню.
– А так появилась щель, – упрямо сказал папа.
Мама толкнула мужа в бок.
– В прошлый раз ты криво наклеил первую полосу, поэтому весь рисунок поплыл в сторону. Вот Алик сделал правильно. Пусть будет щель, за то обои лягут ровно.
Папа прислушался к совету жены. Без удовольствия, но возражать не стал. После двух рюмок водки ему уже все равно – вправо или влево.
Первую стену мы оклеили быстро. Сами не ожидали, что получится так красиво: ровно, без грубых швов между листами, без пузырей.
В комнате стало жарко. Окна наглухо закрыты, пахнет клеем. Моя футболка прилипла к спине. Алик снял майку и остался в одних коротких шортах. Я собрала обрезки обоев с пола. Пока мама растирала больное колено, а папа переставлял тяжелую лестницу с одного места на другое, Алик убрал рулетку в карман и встал рядом со мной. Плечом к плечу. Пятками прижались друг к другу. Невинное движение, а у обоих мурашки побежали по коже. Как в таком состоянии работать, когда его взгляд блуждает по моему телу. Он знает, что я без лифчика. И меня это тоже заводит. Рука случайно задела его бедро.
Мгновение, и мы разошлись по разным углам.
Ближе к девяти часам мы закончили вторую стену.
– Красота! – оценила мама.
Папа присел на табурет и, еле отдышавшись, сказал:
– Осталось всего чуть-чуть. Завтра доклеим.
Мы расслабились. Слава богу! За окном темно. Силы кончились, желудки просят еду, ноги трясутся от усталости.
Я отошла к двери, чтобы еще раз взглянуть на стену. Вдруг на обоях остались следы от клея?
– Как ты? – прошептал Алик мне на ухо.
– Валюсь с ног. А ты?
– Тоже.
Мама скомандовала:
– Дети, можете отдыхать. На сегодня закончили.
Алик ушел в ванную, взял с собой полотенце. Я намыла полы, а затем плотно закрыла дверь в комнату, чтобы избежать сквозняков. Папа еле дождался, когда можно будет выйти на балкон и подышать свежим воздухом. Жара плохо влияет на его слабые сосуды. Перед сном Лиза накормила детей и вывела Бади на прогулку. Мама прибралась в прихожей.
Перед ужином я зашла в туалет. За тонкой стеной послышался тонкий голосок Лизы.
– Так не больно?
– Нормально, – ответил Алик.
– Я тебе ее дам с собой. Завтра с утра, как встанешь, сразу намажь. Будет щипать, но ты потерпи. Она хорошая. Я только ей вылечила прыщи, у меня все лицо было красным.
– На работу тоже с ней?
– Не надо! Ты умоешься, побреешься. – На секунду она замолчала. – Ты вообще бреешься? У тебя такая гладкая кожа.
Я человек не любопытный, но тут меня зацепило. За целый день они слово друг другу не сказали, а сейчас вместе заперлись в ванной комнате. Я приоткрыла дверь. Алик сидит на полу, Лиза, опираясь на край раковины, сверху нависла над его лицом. Помещение не большое, тесно. Он в одних шортах, она в своем убогом халатике, застегнутом на одну пуговицу. Огромная грудь вывалилась наружу и касается его голого плеча.