Год лягушки

Кабинет оказался рентгеновским. Перекидываясь шутками да прибаутками с блондином, толстая рыжая тетка проделала необходимые манипуляции, обращаясь со мной ласково, но бесцеремонно, словно какой-нибудь голливудский гример с Николь Кидман.

Когда черно-белый портрет моих челюстей вместе со всех их содержимым оказался в руках у блондина, меня подняли с кресла, в котором я обреченно дожидалась конца жизни и повели дальше по коридору.

Вскоре я уже сидела в стоматологическом кресле, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать тихонько поскуливать, а прекрасный стоматолог пришпилил пленку на светящийся экран, вгляделся в нее и с какой-то даже радостью объявил:

– Пульпит!

С перепугу меня бросило в холодный пот. Стоматолог бросил на меня быстрый взгляд, пошуровал в шкафчике, и через мгновение я вздрогнула от резкого запаха нашатыря.

Блондин сунул мне нестерпимо воняющий кусок ваты в руку:

– Постарайтесь все-таки не умереть.

Кресло с тихим жужжанием поехало вверх, а мое сердце беззвучно покатилось вниз.

Подголовник поправлен, вокруг моей шеи повязана салфетка, справа от меня поставлен одноразовый стаканчик с голубоватой жидкостью… Блондин – уже в халате, и даже в медицинской маске – уселся на высокий табурет и подкатил поближе столик с инструментами. Щелкнул выключатель и в лицо мне ударил яркий свет.

– Шире рот! – зеркальце на хромированной ручке негромко стукнулось о зубы. – Ну, поехали!

Я приоткрыла один глаз, увидела блеснувшую на свету тоненькую, словно комариный хоботок, иглу шприца и зажмурилась еще крепче…

А потом боль прекратилась, и я от этого почувствовала себя такой счастливой, что даже необходимость сидеть с разинутым ртом, в котором, к тому же оживленно ковырялись, не портила мне настроения.

– Так, ну вот, можете закрыть рот, – наконец, сказал прекрасный стоматолог, и я открыла глаза. – Нерв я вам удалил, канал закрыл, зуб запломбировал. У вас еще парочка небольших дырок, но ими мы займемся в другой раз.

В жизни своей ни у кого не видела таких синих глаз.

– И что, болеть не будет? – демонстрируя чудеса интеллекта, спросила я.

Синие глаза прищурились:

– Что-нибудь, наверное, будет. Но не этот зуб. Нерва нет – болеть нечему.

– А… э-э… мышьяк? Вы положили туда мышьяк?

По лицу блондина было видно, что разговор со мной доставляет ему живейшее наслаждение:

– Куда «туда»?

– Э-э… – членораздельная речь давалась мне с большим трудом, и я искренне надеялась, что это из-за заморозки, а не из-за цвета его глаз. – Ну… В зуб!

– Нет. Хотел сначала, но потом раздумал.

– А вот скажите, – оживилась я и поспешно слезла с кресла, – а вот может такое быть: врач решил убить пациента, положил под пломбу мышьяк, пломба растворилась в слюне, а мышьяк попал в желудок и пациент помер?

– Что-то я не понял, объяснитесь. Вы хотите, чтобы я кого-нибудь отравил? Или боитесь, что я собираюсь отравить вас?

Господи, вот дура! Опозорилась, опозорилась на всю оставшуюся жизнь!

– Э… Нет…

– Слава Богу! Конечно, ради ваших прекрасных глаз я готов на многое, но убийство…

Мне и так было жарко от стыда, а от такой галантности я и подавно вся вспотела.

– Кхм… Вы не поняли – я… пишу детективы…

– А, ну это же совсем меняет дело! Обещаю вам сегодня же подумать над составом убийственной пломбы. И с ядом что-нибудь придумаем. Ну, мышьяк, правда, сейчас уже не применяют, но мы, медики, знаете ли, такие злодеи, такие отравители, всегда найдем, как отправить больного на тот свет. Но с вас причитается!

Спохватившись, я кинулась к своей сумочке, расстегнула молнию и, прежде чем приняться за поиски кошелька, который почему-то в ответственные моменты всегда ухитрялся забиться куда-то на самое дно, спросила:

– Э… Ы… Сколько я вам должна?

Блондин, не отвечая, улыбнулся, неторопливо подошел ко мне, вынул у меня из рук сумку и поставил ее обратно на стул.

– Я злодея погубил, я тебя освободил, и теперь, душа девица, на тебе хочу жениться.

Видимо, в моих глазах явственно отразилась готовность немедленно ответить согласием, потому что, не успела я и рта раскрыть, как он со смешком добавил:

– В свободное от писания детективов время, вы, наверное, подрабатываете на стройке.

– Почему вы так решили? – пролепетала я.

– Иначе не понятно, зачем вы таскаете в сумке кирпичи.

– Это книги, – объяснила я пристыженно, словно призналась в чем-то предосудительном.

– Ваши детективы?

Я покачала головой.

– Жаль, а то я хотел попросить у вас экземплярчик…

– Если хотите, – поспешно сказала я, – я принесу…

– Не хочу… Требую! Я же сказал – с вас причитается! Будем считать это первой частью моего… гонорара.

– Ну, конечно… А вторая часть? – опасливо спросила я.

Вместо того, чтобы ответить сразу, он пристально посмотрел на мои губы. Поцелуй казался совершенно неизбежным…

– Номер вашего телефона. Кстати, меня зовут Богдан. А вас?

– Ва… варя… – прошелестела я.

И вдруг надпись крупными буквами встала у меня перед глазами.

НИКОГДА! НЕ ЖДАТЬ! ТЕЛЕФОННЫХ! ЗВОНКОВ!