Венец безбрачия

Муж клялся и божился, что снова будет лечиться, что это был просто срыв. Умолял простить его за обман, но Оля была непреклонна.

– Я не хочу такой жизни, как у матери! Я лучше буду одна с ребенком, чем с тобой! – заявила она, подала на развод и вернулась к матери.

– Почему мне не везет? – думала Ольга, но не отчаивалась. Она знала, что все равно найдет свое счастье. А сейчас нужно было подумать о сыне.

Малышу исполнилось три года, и Оля вышла на работу. Конечно, молодому специалисту без опыта платили совсем мало, но перспективы были хорошие, поэтому Оля была полна оптимизма. Совсем скоро на работу она стала торопиться не только потому что была ответственным сотрудником и мечтала о повышении, но и потому что там был Денис…

Он был ровесником Ольги, но уже сделал первые успешные шаги по карьерной лестнице, был на хорошем счету у руководства, и, что немаловажно, этому же руководству приходился внучатым племянником.

С Ольгой они сошлись на почве любви к живописи, когда на очередном корпоративе между ними внезапно вспыхнул спор об абстракционизме в живописи, который перетек в обсуждение творчества Кандинского, а потом в предложение сходить вместе на выставку.

Как только стало понятно, что они с Денисом испытывают друг к другу симпатию, Оля честно рассказала о том, что у нее есть маленький сын и о причинах, которые заставили ее разрушить прошлый брак.

– Я тебя прекрасно понимаю, – ответил Денис. – Сам ненавижу слабаков, которые не в состоянии побороть вредную привычку!

И Оля вздохнула с облегчением.

…Ни Ольга (теперь), ни Денис никуда не торопились. Они прожили вместе больше года, прежде чем решили оформить брак официально, и еще четыре года прошло, прежде, чем они решились на общего ребенка. Все было замечательно, их брак можно было считать удачным: они любили и уважали друг друга, если спорили или ругались, то умели обойтись без переходов на личности или оскорблений. Впрочем, разногласий и конфликтов у них было очень мало – они как-то умели договариваться и находить компромиссы. Ольга была счастлива – наконец-то она может сказать, что у нее есть нормальная семья: любящий муж и чудесные сыновья.

Увы – счастье оказалось недолгим. Младшему сыну исполнилось два, когда Денис, возвращаясь из командировки, попал в страшную аварию на трассе. Он выжил, но лишился ноги. Нет, его никто не оставил в беде – очень сильно помогли состоятельные родственники, оплатившие лечение и протез, поддерживали друзья, а сама Оля ни на шаг не отходила от мужа, пока он был в больнице, да и потом, дома, окружила его заботой.

Молодой сильный организм справился с последствиями травмы – насколько это вообще было возможно (Денис уже мог выходить на улицу), а вот душевное состояние оставляло желать лучшего. Денис не смирился со своим новым положением. Он гнал всех от себя, и друзей, и родных, но больше всего, конечно, доставалось жене и детям: они раздражали его больше всех. Он не желал обращаться к специалистам, отказывался даже общаться с психологом.

– Ничего мне не надо. Отстаньте все! – твердил он.

Ольга буквально почернела от горя. Она делала все, что могла, но пока результата никакого не было. Тем не менее, Ольга искала новые пути и способы, чтобы помочь мужу.

В тот вечер она возвращалась домой с новой надеждой – ей удалось договориться с психиатром, который согласился неофициально осмотреть Дениса – прийти к ним в гости и представиться однокурсником Ольги.

– А вдруг поможет? – думала она, открывая дверь. Уже с порога ей в нос ударил знакомый с детства запах перегара.

Денис храпел на кровати, около которой валялись две пустые бутылки. "Хорошо, что дети у мамы" – подумала Ольга сначала, и лишь потом поняла, ЧТО ИМЕННО произошло. С того дня и на протяжении месяца она больше не видела мужа трезвым…

– Мама, как же так? Третий, мама, ТРЕТИЙ мужчина в моей жизни… Да почему?

– Нет у меня разумного объяснения, Оль, – мать опустила глаза, – а то, что есть, ты и слушать не захочешь…

– Вот как? И какое же?

– Простила бы ты папу своего. Да и сама признала бы, что была неправа

– Ты мне еще про карму расскажи! – нервно рассмеялась Оля. – Бред полный! Лучше бы подсказала, как мне с Денисом поступить… Разводиться я хочу, мам…

Я за равенство во всём!

Евгений в своей жизни старался придерживаться современных взглядов. Причем, как в общественной, так и в личной жизни.

– Надо идти в ногу со временем! – любил повторять он. – я вам не ретроград какой-нибудь.

Взглядов своих он не то, что не скрывал, напротив, старался пропагандировать их при каждом удобном случае. Его друзья и коллеги (не говоря уже о родственниках) давно знали, что он не верит в "высокие" чувства, считает брак самой обычной сделкой, в которой каждый пытается обмануть другого, поэтому все условия нужно прописывать в договоре, а также читать то, что написано "мелкими буквами".

А еще Женя уважал феминисток и посмеивался над теми, кто ратовал за патриархальный уклад семьи.

– Вы просто не видите своей выгоды, – снисходительно объяснял он: – ну что за ерунда "власть в семье"? Что за должность "глава семьи"? Где прописаны его права и обязанности? Это все чуЙства и эмоции – нематериальные вещи. Ерунда. Оттого, что можно ударить кулаком по столу или по супруге – пользы, кроме удовлетворенного самолюбия, никакой. Нет-нет! Только равноправие!

– Ты хочешь сказать, что можешь жениться на феминистке? – недоверчиво спрашивали собеседники.

– Я хочу сказать, что женюсь ТОЛЬКО на феминистке, – не задумываясь, отвечал он.

Проблем в отношениях с женщинами у него не было никогда: мужчиной он был приятным во всех отношениях, умным, эрудированным, веселым. Да к тому же довольно быстро начинал обозначать свою позицию:

– Я уважаю женщин. У них должны быть равные права с мужчинами. Равенство во всем. Никакого диктата в отношениях!

Многие из его дам уже имели печальный опыт неудачных отношений: кто-то столкнулся с абъюзером, кто-то с домашним тираном, кто-то с самодуром. Фразу "молчи женщина, твой день – Восьмое марта" знали абсолютно все. Поэтому слова Жени звучали для них прекрасной музыкой.

А Женя не торопился с выбором, ведь брак – это, пусть и не на всю жизнь, но на довольно продолжительное время. Наконец он остановил свой выбор на Валентине. Это была симпатичная женщина-кардиолог, лет под тридцать, без детей и мужа в амнезе. Нет, отношения у нее, конечно, были, но, как это сейчас называется, "гостевой брак", который через два года закончился открытием, что ее "муж", оказывается, вполне официально и довольно давно женат. А ведь от нее требовал полного послушания, грозил кулаком и просил запомнить, что он "глава семьи" и только он имеет право голоса.

После этой неудачи, Валентина надолго разочаровалась в мужчинах и избегала отношений. Но теперь, слушая речи Евгения, она понимала, что вот он – "ее" человек: умный, чуткий, понимающий. Который не будет унижать женщину и бороться за мифическую "власть в семье". Он признает равноправие, а, значит, и равенство. И, не долго думая, Валентина ответила согласием на предложение переехать к Жене.

В общем и целом, жизнь у них складывалась. Без африканских страстей, конечно, все было продумано и рассчитано. И это устраивало обоих. В семейный бюджет они вносили одинаковую сумму, остальное тратили по своему усмотрению. Все траты обязательно проговаривались и обсуждались.

С домашними делами разбирались по очереди и по мере умения. Например, Валентина прекрасно готовила, а у Жени даже элементарный бутерброд получался каким-то кривым. Поэтому, когда была его очередь готовить, они просто шли в кафе ужинать или заказывали еду на дом. Когда в "дежурство" Вали сорвало кран, ей пришлось вызывать сантехника и платить ему из "своих" денег – ведь сама она чинить краны не умела…

Первое облачко на семейном горизонте появилось, когда сломалась машина и им пришлось ехать в магазин за продуктами на общественном транспорте. Женя вывез полную тележку из магазина и кивнул Вале на сумки: бери, это твои. Валя попыталась их приподнять и охнула – сил не хватало.

– Я не могу. Мне тяжело, – сказала она, но Женя, казалось, не понял:

– Так и мне нелегко. Но почему я должен тащить все один? Есть будем вместе, значит, и сумки должны таскать вместе. Справедливо?

– Справедливо, – вздохнула Валя.

Когда они добрались до дома, Валя уже откровенно задыхалась и с трудом смогла выпрямиться, поставив, наконец, сумки на пол.

– Не тяни с обедом! – крикнул из комнаты Женя, – есть хочу!

Валентина резко повернулась и даже вскрикнула от боли – в спине что-то щелкнуло.

– Жень, спина… Что-то не то. Можно, я полежу немного? – крикнула она в ответ, с тревогой прислушиваясь к своим ощущениям: в поясницу словно вогнали раскаленный штырь.

– В смысле? – Женя вышел в коридор. – А обед? Твоя очередь сегодня.

– Жень, мне бы до комнаты доползти… Какой обед? Я, кажется, спину сорвала…

– Прости, но это твои проблемы. Я жду обед. И давай не будем без этих двойных стандартов – как выгода, так равноправие, а как обязанности, так сразу "я слабая девочка". Равны, значит, равны во всем! – и он ушел обратно в комнату.

А Валя стояла и думала, что, вроде бы, Женя и прав, но все равно, что-то тут не то. Не так. Где-то в его рассуждениях есть ошибка, но поймать ее никак не удавалось. Она с грустью вспомнила, что от зарплаты остались жалкие копейки и заказать обед на дом никак не получится, поэтому, вздохнув и морщась от сильной боли в спине, она волоком потащила тяжелые сумки на кухню.

Она изменила мужу и развалила семью.