Трон Знания. Книга 2

Схватила второй стул. Иштар скользнул по пледу и вскочил с другой стороны кровати. Он ничего не мог понять. Безумие женщины застигло его врасплох. В голове царил сумбур. Малика срывала занавеси с окна, швыряла в Иштара поленья и всё время кричала: «Твоё? Подавись!» А он закрывался руками и убеждал себя, что это сон.

Малика схватила подушку. «Твоя? – Затолкала в камин. – Подавись!» Сорвала с кровати плед и простыню, вытерла об них ноги.

Упёрла кулаки в бока, сдунула с лица прядь волос:

– Мебо!

В комнату вбежал страж.

– Застегни мне платье.

Страж возился с застёжками, а сам то и дело зыркал по сторонам. Наконец с платьем было покончено. Безумная женщина удалилась. Иштар сел на край перины, окинул взглядом разгром в комнате. Что это было?..

***

В начале коридора Малика сняла туфли. Задержав дыхание, прошмыгнула мимо охранителей, стоящих возле апартаментов Адэра. Вошла в свои покои, включила свет и выпустила туфли из рук – из огня да в полымя…

– Мои слова для тебя ничего не значат? – сказал Адэр и поднялся с кресла. – Разве так должна вести себя целомудренная девица?

Малика выставила перед собой ладони:

– Адэр…

– Тебя не удерживают даже мои метки! Может, я не там их ставлю? – Он схватил её за локти и втащил в спальню.

Понимая, что силы неравные и крики поднимут на ноги замок, однако ни к чему, кроме как к всеобщему поруганию, не приведут, Малика судорожно соображала, как остановить Адэра. Будь он трезвым, было бы легче взывать к его благоразумию. Но на неё смотрели налившиеся кровью глаза, и окутывало хмельное дыхание.

– Сколько ночей вы не спите? – спросила Малика.

– Какая разница?

– Вы ужасно выглядите.

– Плевать.

– Идём!

– Куда?

– В душ.

Адэр нахмурился:

– Шутишь?

– Нисколько. Скоро суд. Вам надо привести себя в порядок.

Адэр едва успел снять обувь. Малика втащила его в ванную комнату, затолкала в душевую кабинку и встала рядом.

Свет из спальни, проникающий в открытую дверь, отшатнулся от струек воды и заметался по мраморным стенам. Платье намокло и потяжелело. Малика поёжилась. Ей нравился горячий душ, но, чтобы привести Адэра в чувство, она готова потерпеть. Прохладный дождь отскакивал от широких плеч ей в лицо. Она зажмурилась; внутри разрастался страх. Адэр озадачен, поэтому молчит. На смену растерянности может прийти всё, что угодно: или с новой силой вспыхнет злость, или похоть развяжет ему руки.

– Ты где была?

Малика вздрогнула и потянулась к дверце душа. Адэр стиснул её локоть.

– Ты где была?

– Я не знаю, в чём провинилась. Почему вы надо мной издеваетесь? Неужели вокруг мало девушек? Они дадут вам всё, чего вы хотите.

Адэр прижался лбом к её лбу:

– Веди себя достойно, и я не приду к тебе больше.

– Я веду себя достойно.

– Невинные девушки ночами спят, а не ходят неизвестно где.

– Я замёрзла.

Адэр обхватил её за плечи и притянул к своей груди:

– А так?

– Мне холодно!

Он поцеловал Малику в лоб, скользнул горячими губами по щеке. Ладонью повернул её лицо к себе, коснулся губами её губ. Малика отвернулась.

Адэр упёрся рукой в стену и запрокинул голову:

– Мне тоже холодно.

– Уйдите. Мне надо переодеться.

Адэр взял полотенце и вышел из ванной. Малика скинула мокрое платье, натянула халат. Схватившись за край умывальника, согнулась. Она никогда не сможет отдаться своим чувствам. В груди натянулись тонкие струны и зазвенели болью. Малика невидящим взглядом обвела стены, уцепилась за туманную дымку зеркала, надсадно задышала. Только не сейчас… только не при нём…

Адэр стоял возле окна. На широкой спине капельки воды. На узкой талии полотенце, скрывающее бёдра.

– Подойди, – сказал он и раздвинул шторы.

Малика приблизилась. Адэр притянул её за руку, повернул лицом к окну и обнял сзади. Ночью в непрозрачном стекле заметно не то, что происходит снаружи, а то, что делается внутри, внутри комнаты… и сердца. В окне были видны пшеничные волосы, прильнувшие к чёрным волосам, широкий лоб возле родинки-звёздочки на виске, упрямый подбородок на хрупком плече, приоткрытые губы возле смуглой щеки, измученный взгляд, устремлённый в потухшие глаза.

– Если плебейка выходит замуж за дворянина, – прошептал Адэр, – она не становится графиней, маркизой, или княгиней. Она остаётся плебейкой. Если она выйдет замуж за короля – короля не будет… Её муж – граф, маркиз, виконт – покидает государственный пост. Знатная фамилия теряет положение, и о семейной чете забывают. Их дети и внуки – всего лишь дети и внуки маркиза и простолюдинки – смотрят из окон родовых замков на правительственные кортежи, слушают рассказы о балах, скачках и маскарадах. А маркиз вспоминает залы и коридоры дворца. Он смотрит на своих детей и внуков и понимает, что из-за собственной слабости лишил их всего. Только его правнуки вправе претендовать на титул, если не успеют опуститься на самое дно. Правнуки, которых маркиз вряд ли увидит рядом с королём. И знаешь почему? Единожды выпав из верхов, знатной фамилии почти невозможно подняться.

– Зачем вы это рассказываете?

– Я хочу, чтобы ты боялась. Каждый день, каждую минуту боялась уничтожить человека, готового ради тебя на всё.

Малика опустила голову.