Трон Знания. Книга 2

– Гюст! Почему мой конфидент до сих пор не у меня?

В кабинет вошёл Тауб Скорз – невзрачный человек, с которым можно ежедневно сталкиваться в коридоре, но так и не запомнить его лицо.

Поставив возле грязных ботинок потёртый портфель, Тауб со смущённым видом одёрнул не первой свежести пиджак:

– Прошу прощения за вид, мой правитель. Решил сразу к вам.

– Гюст! Оставь нас! – бросил Адэр.

Секретарь нехотя вышел.

– Граф Бариз перевёл деньги за замок на ваш счёт, – сказал Тауб.

– Банк уже сообщил мне.

– Есть покупатели на замок Грёз.

За долю секунды перед внутренним взором промелькнули аллеи, пруд, высокие башни и оплетённые плющом стены. Только там, вдали от отцовского дворца, Адэр чувствовал себя дома. С замком Грёз было связано много воспоминаний: любвеобильные ночи и тихие дни, долгожданное одиночество и шумные пирушки.

– Замок Грёз не продаётся. Что ещё?

– Бывалые люди поговаривают, что Тезар замер. А ещё говорят, что это не к добру.

Адэр сжал подлокотники кресла:

– Говори прямо.

Тауб открыл портфель и достал бумаги:

– Ювелирные конторы Тезара отказались от участия в аукционе.

– Что?!

Тауб протянул лист. Адэр пробежал глазами по строчкам. Между стиснутыми зубами с усилием пролезли слова:

– Не их уровень… – Скомкал документ в кулаке. – Не их уровень…

Тауб положил на стол ещё один лист:

– Это список дворян из Градмира, которые изъявили желание посетить выставку.

Царапая подлокотники ногтями, Адэр смотрел в фиолетовое небо за окном. Это только начало… начало расплаты за плебеев в зале Совета. В Порубежье стекутся зеваки. Присутствовать при унижении сына Могана дорогого стоит.

– Восемь человек… – несмело проговорил Тауб.

Адэр заскрипел зубами. Разве восемь человек в состоянии купить столько драгоценных камней, сколько может позволить себе одна ювелирная контора?

– Моя сестра?

– Её имени в списке нет.

– Всё? – спросил Адэр, надеясь, что Тауб покинет кабинет и даст ему возможность выплеснуть злость без свидетелей.

Конфидент посмотрел на последний лист:

– Мне велели испросить у вас разрешения на участие вашего рысака в скачках на кубок Маншера. Он двукратный чемпион, и организаторы надеются, что вы не нарушите добрые традиции.

– Когда скачки?

– Тут всё написано. – Тауб положил документ перед Адэром. – Если вы не возражаете, поставьте подпись на заявке.

Адэр сгрёб лист в ящик стола:

– Всё?

Тауб вновь прошёлся по натянутым нервам:

– Организаторы скачек выразили надежду на ваше присутствие на ипподроме Маншера. Теперь всё.

Отпустив Тауба, Адэр заметался по комнате. Чёрт бы побрал Малику с её выставкой! Уже сегодня, невзирая на поздний вечер, он ехал бы в Тезар. Лично проследил бы за подготовкой скакуна, за его перевозкой в далёкий Маншер. К чёрту подготовку и перевозку! Окунуться в забытую жизнь, погрузиться с головой в увеселения и вседозволенность, напиться до беспамятства и очнуться в окружении высокородных красавиц – вот чего ему не хватает.

Адэр рухнул в кресло, убрал с Писания папку. Хорошо… если в этом фолианте находятся подсказки по выходу из сложных ситуаций – достаточно открыть его наугад, взять словари, чтобы определить, на каком языке написан текст, и прочесть подсказку: ехать в Маншер или забыть о скачках.

Адэр раскрыл книгу. В лёгкие хлынул воздух из ущелья Испытаний, пропитанный запахом скал, ароматом трав и влагой ледяных водопадов. На развороте не было ни фразы, ни слова, ни точки! Адэр быстро перевёртывал страницы, прижимая ладонь к носу; запахи молниеносно сменяли друг друга. Иногда текст шёл сплошной стеной, иногда был коротким, как торопливая записка. Встречались и чистые листы: с десяток на толстый том.

Адэр захлопнул книгу. Надо чётко сформулировать вопрос. Бросить всё к чёрту или остаться?

Раскрыл книгу. Пусто! И тот же запах влажных скал… Что он делает не так? Посмотрел вокруг себя, словно хотел убедиться, что никто за ним не подглядывает. Приложил ладонь к груди, опустил на обложку, взял «Откровения», как брал Йола. Открыл. Скользнул взглядом по чистым страницам и с лихорадочной поспешностью затолкал книгу в стол.

– Гюст! Малика приехала?

– Нет, мой правитель, – донеслось из приёмной.

Адэр до поздней ночи ходил по залам, стоял возле распахнутых окон, бродил по безлюдным коридорам. Стражи, вышколенные Криксом, следовали по пятам, но не выдавали своего присутствия неловким движением или звуком шагов.

Адэр вошёл в Мраморный Зал. Упёрся взглядом в картину на передней стене. Скалистый обрыв. В склоне углубление. Пещера? Берег неровной линией уходит в море. На морской глади искрится лунная дорога, упираясь в размытое пятно, похожее на отпечаток пальца. Вдруг показалось, что по воде пошла зыбь, всколыхнулось отражение звёзд, и вновь всё замерло. Игра уставшего разума… Пора спать.

Адэр поднялся на третий этаж, посмотрел в глубь коридора. Из-под двери покоев Малики выныривала узкая полоска света.

В просторной гостиной на три окна горел ночник под лимонным абажуром. На подоконнике ведро и тряпка. Из мебели один диван, с него вскочила заспанная служанка. Адэр жестом приказал ей уйти, толкнул дверь спальни и, помедлив, переступил порог.

Стоя перед зеркалом, Малика вытаскивала из волос шпильки. Видимо, только что приехала и не успела переодеться. Возле босых ног – пыльные лаковые туфли и открытый чемодан с ворохом одежды.

– Сейчас три часа ночи, – произнесла Малика и ногой опустила крышку чемодана.

– Я не смотрю на часы.

Адэр окинул взглядом комнату. Обстановка изысканная, но всё какое-то одинокое: одинокое кресло и одинокая прикроватная тумбочка, на широкой кровати одинокая подушка, на подушке одинокая плюшевая собака с тоскливой мордой и унылыми стеклянными глазами. В вытянутом как слеза зеркале отражение одинокой женщины в строгом дорожном платье без претензии на женственность.