Случайная свадьба

Подобравшись ближе, вижу полицейские машины и эвакуатор, на который загружают автомобиль с покореженным капотом. Наверное, здесь произошло ДТП. Полицейские переговариваются между собой, а у меня перед глазами проносится мое похищение.

Под самым полицейским участком, на глазах у полицейского, который стоял, сунув руки в карманы, и спокойно смотрел, как меня запихивают в машину.

Вдруг это знакомые Максуда? Нет уж, я как-нибудь сама дойду.

Отхожу еще дальше от шоссе и дожидаюсь, пока эвакуатор увозит разбитый автомобиль. Следом уезжает полиция.

Я снова реву, размазывая слезы по щекам, и ругаю себя за подозрительность. Почему я решила, что эти полицейские обязательно меня сдадут Максуду? Может, наоборот, их с Хамзатом привлекли бы к ответственности? Сколько мне еще так идти или правильнее, на сколько меня еще хватит?

Внезапно раздается шум двигателя, и меня ослепляет яркий свет фар, заставляя заслонить глаза локтем. Хлопает дверца, и я слышу сердитый мужской голос:

– Все-таки спряталась! Чего ты с ними не поехала, глупая? – голос приближается, и уже говорит над самым ухом: – Ты же в той машине была, ехала на… массаж?

Меня хватают за руки, разворачивают их ладонями вверх. Моргаю от резкого света фар и вижу мужчину. Он с озабоченным видом рассматривает мои руки, вглядывается в лицо и сердито сплевывает.

– Кого они прислали, это же трындец какой-то. Твоя мама вообще в курсе, что ты… ммм… массажи делаешь? Не мамка, а мать, – наверное, на моем лице отражен такой ужас, что он добавляет: – Не бойся меня, я врач. Это я тебя вызвал из… из массажного салона. Так и подумал, что ты побоишься в больницу ехать, приехал тебя забрать.

До меня начинает доходить. В разбитой машине ехала массажистка, которую вызвал на дом этот незнакомый мужик. Поздновато, конечно, для массажа, ну, кому как удобно. Он услышал, что машина разбилась, и приехал оказать помощь. Как врач.

Явно не из местных, говорит без характерного акцента. Ну не может же Максуд знать всех абсолютно?

– Ну что ты стала как столб? Пойдем, – подталкивает меня мужчина в сторону машины, – я здесь остановился недалеко, осмотрим тебя, обработаем ранки. Выспишься. Тебя как зовут?

Хоть он и говорит недовольным тоном, в груди становится тепло оттого, что это выходит у него даже участливо, без насмешки.

– Так как тебя зовут? – переспрашивает незнакомец.

– Ма… – начинаю отвечать, и губы сами собой произносят: – Мадина!

Глава 4

– Ну выходи, чего сидишь? – мой спаситель распахивает дверцу заднего сиденья и заглядывает в салон. – А, Мадина?

Смотрю на него и отчаянно моргаю, стараюсь прогнать сонливость. Пока машина ехала по каменистой дороге, я похоже отключилась, и теперь пытаюсь сообразить, где я, кто я, кто этот мужчина и что он от меня хочет.

В салоне горит свет, и когда получается сфокусировать зрение, я вижу, как кошмарно выглядят мои руки. На ноги и смотреть не хочется.

– Что, не помнишь, кто я такой? – мужчина оказывается на удивление понятливым.

Теперь, когда мне не слепят глаза снопы света ксеноновых фар, можно его лучше рассмотреть. Взрослый, заросший и немного недовольный. В черной футболке и джинсах.

Мотаю головой, а потом выпаливаю совсем не к месту:

– Вы похожи на Росомаху!

– Что? – его брови в изумлении взлетают вверх, отчего сходство с моим крашем становится еще более заметным. – На какую еще росомаху?

– Не на какую. А на какого, – поясняю я. – Хью Джекман из «Люди Икс». Вы что, не смотрели?

– Кто ж не смотрел «Люди Икс»? – щурится мужчина. – Ладно, Росомаха так Росомаха. Мне даже приятно. Но ты все равно вылезай, я устал дико, а мне еще тебя осмотреть надо.

– У вас только волосы длиннее, – говорю, пока выбираюсь из машины, опираясь на его руку.

– Отрастил, – коротко кивает в ответ «Росомаха», проводя по волосам свободной от меня рукой.

Бегло осматриваю местность. Мы во дворе небольшого двухэтажного дома. Даже можно сказать, полутораэтажного, потому что окна первого этажа наполовину утоплены в землю.

– А вас как зовут… Ой! – ступаю на поврежденную ногу. Острая боль простреливает до затылка, и на глаза вмиг наворачиваются слезы.

– Что там? – мужчина подхватывает меня под руки.

– Нога! – оседаю на землю и всхлипываю. – Я связки потянула, когда падала.

Чтоб ты упился и тоже свалился в овраг, чертов Максуд. Еще и дружка своего Хамзата прихватил…

– Как меня зовут, да? – чешет затылок мужчина. – Так ты же сама сказала, Росомаха. Пускай будет, мне нравится. А вот с тобой что делать, не скажешь?

– Я сейчас встану, – бормочу и делаю героическую попытку подняться с земли.

– Ладно, сиди, – он наклоняется ко мне и крепко берет за талию.

Рывок – и я болтаюсь головой вниз, переброшенная через плечо. Прямо передо мной широкая мужская спина, обтянутая черной трикотажной тканью. Правда, перевернутая. Меня целомудренно удерживают за коленки, а не за зад, но я все равно краснею.

– Извини, что не как жених невесту, но сама понимаешь, спина. Я, ты знаешь, не очень молодая росомаха, – говорит мужчина извиняющимся тоном и шагает по направлению к дому.

– Не прибедняйтесь, – ворчу, цепляясь за его ремень. – Ходите вы довольно резво.

Не вижу его лица, скорее слышу, как он улыбается.

– Не тяни так сильно за ремень, детка, я потеряю штаны. Я немного сбросил в весе.

– И за что мне тогда держаться? – недовольно бубню. – У меня не такой большой выбор.

– Ни за что не держись, мы уже пришли, – он вносит меня в дом, спускается по ступенькам и сваливает на диван, стоящий в большой просторной комнате.

– Можно и поаккуратнее, – продолжаю бубнить, переваливаясь на здоровую ногу, – ладно не как невесту, но и не как мешок с картошкой.

– Ты есть хочешь, невеста? – не обращает внимания мой спаситель и кивает головой в сторону кухни. Она здесь же, на этом этаже, прямо по коридору. – Есть ветчина, помидоры сыр и лаваш. Можно сделать горячие бутерброды.

Меня снова простреливает, только теперь уже в мозг. А что, если я поем, и Росомаха тоже объявит меня своей собственностью? Дичь, согласна, ну а белый платок на голову не дичь? Откуда я знаю, на кого распространяются местные обычаи?

– Нет, спасибо, я не голодна, – отвечаю поспешно.

– Ну может, чай? Сок? Кофе тебе не нужно, – смеряет меня оценивающим взглядом Росомаха.

Мои глаза радостно вспыхивают, и тут же мгновенно тухнут.

Пить тоже нельзя. Мадина четко сказала, ничего. Даже воду нельзя. А пить так хочется, будто я по пустыне неделю шла.