Апостолы игры

Ромас, продолжая улыбаться, пожал плечами.

– Сяду, наверное… Кофе к коньяку, да?

Мунтялис выжидающе смотрел на Шахтёра. Похоже, кроме самого Ромаса и, надо полагать, Кокусайтиса где-то на квартире Артурчика, кофе сегодня никого по-настоящему не интересовал. Сбитый с толку вопросом Ванагас, наконец, усмехнулся.

– Точно! Мне же парни рассказывали – ты, как этот аппарат купил, всем без остановки кофе суёшь. Хорошая машина, да?

– Шикарная! Спасибо за наводку!

– Пожалуйста… Сдашь?

Насмешливый взгляд Ромаса не заставил гостя смутиться, только поморщиться.

– Ну да, хочется верить… Сука, и ведь не слить тебя теперь – слишком палевно… – принимая кружку из рук Мунтялиса, горестно спросил. – Как быть?

Ромас широко улыбнулся, слегка потревоженное утренними звонками хорошее настроение, стремительно возвращалось.

– Как всегда, когда снайпер на поле. Разыграть под него комбинацию и знать, что свой бросок снайпер исполнит как надо. За Литву!

– За Литву… – некоторое время Шахтёр рассматривал Ромаса, пока – то ли удовлетворенный увиденным, то ли, отчаявшись увидеть что-то большее – наконец, не открыл дверь. Снаружи за дверью терпеливо дожидался Арнас. Впустил его. Больше дел не касались. Выпили по пятьдесят граммов коньяка и по кружке кофе, поговорили – Ромас поговорил, а гости послушали – о Венесуэле и распрощались. После чего Мунтялис неторопливо помыл посуду, заварил ещё кофе и, взяв с собой подаренную Шахтёром бутылку, вернулся на диван. Включил остановленный ролик, мельком подумав, что, пока ещё можно, надо позвонить Римлянину.

* * *

– Нет, вы уж простите, но телевидение – это не для вас. Я как профессионал говорю. Юргита, солнце моё, камеру нужно держать ровно. Кокс – в камеру нужно улыбаться и разговаривать! Так, чтобы было видно: ты хочешь рассказать свою историю. Ключевое слово – «хочешь»! А то кажется, что ты всю ночь бухал и по подворотням шлялся, а в студию случайно, чисто кофеём разжиться, попал!

– Римлянин, я реально всю ночь тусил и к тебе на кофе пришёл. Который ты зажал, к слову, так что отвянь, да? Юрга, прости за грубость… – сонный, усталый и потому тяжело контролирующий раздражение Саулюс повернулся к Юрге. Та профессионально ослепительно улыбнулась:

– Да ладно, у нас в семье всё на ругани построено, чего уж там. Артурчик, золотко, ты объясни – тебе, правда, горит? Полвечера статью писал, с утра вскочил – и гостю спать не дал, и меня растормошил – в ютуб тебе надо… А у меня, между прочим, сегодня съёмка, меня, знаешь, как взгреют за несвежий вид?

– Что вы понимаете… – Римлянин, не отрываясь от чтения комментариев под роликом, закурил. – Медиа – это вам не сёрфинг, тут невозможно просто стоять в ожидании подходящей волны. Единственный способ оседлать волну тут – это создать её. Так что… – Римлянин стремительно затушил только начатую сигарету и поднялся. – Поехали, Кокс.

– Куда теперь? – обречённо вздохнул Саулюс.

– Я не говорил? – Римлянин на секунду удивился. – Хотя да, когда… Ты же вечером невменяемый был, а утром – обиженный. В «Летуву»[63 - «Lietuva» – гостиница в Вильнюсе], я вчера с Пранасом договорился интервью записать перед тем, как он в свою Польшу уедет. Юрга, подбросишь?

– Куда ж я денусь, – покорно согласилась девушка, понимающе переглянувшись с Кокусайтисом. – Только быстрее тогда. Мне через час нужно быть в студии. Прости, Саулюс, не попить тебе спокойно кофе в этом доме.

Юрга довезла их до троллейбусной остановки «Европа», выпустив как раз между Центральным Универмагом и гостиницей. Выскочив из машины, Римлянин небрежно махнул невесте рукой и стремительно достал телефон.

– Привет!.. Мы будем через две минуты… С Коксом… Да?.. А, ясно тогда… Понятно… Тогда через четыре… Хорошо, идём… – вернув телефон в карман, Артур повернулся к напарнику и скептически рассмотрел его. – Саулюс, ты как – играть можешь?

– В смысле? – только и выдохнул Саулюс. Продолжая исследовать состояние друга, Римлянин пояснил:

– Лубинас вечером сцепился с каким-то латышами и назначил им на сегодня игру. Думал два-на-два со мной поиграть – латышей трое, один запасной, но раз и у нас тройка получается… В общем, Пранас очень тебе рад, так и знай…

– Не тех людей назвали пидорасами… – пробурчал Саулюс. Римлянин достал телефон и включил фронтальную камеру.

– Здравствуйте, уважаемые любители баскетбола, дорогие болельщики сборной Литвы! С вами я – Артурас Роматис и вместе с героем нашего предыдущего выпуска, моим хорошим другом Саулюсом Кокусатисом, мы идём на встречу со стартовым лёгким нападающим нашей нереальной и при этом истинно народной сборной – Пранасом Лубинасом. Пранас пообещал нам устроить сюрприз – какой, узнаем уже через несколько минут, как только спустимся на спортивную площадку Белого Моста, где нас и ждёт герой сегодняшнего выпуска…

На площадке Пранас в компании трёх рослых светловолосых молодых мужчин отрабатывал броски. Латышам на вид было лет по двадцать пять, и смесь сосредоточенности с которой они бросали и безмятежности с которой двигались, выдавала в них то ли любящих спорт студентов, то ли профессиональных атлетов. Лубинас, заметив невеселого Саулюса и снимающего на телефон разминку Артура, подбежал к ним.

– Здорово, мужики!

– Привет, Пранас! Хочешь сказать пару слов нашим зрителям?

– За Литву! – Пранас, широко улыбаясь, поднял в воздух кулак. – За Литву! Оставим слова! Не словом, а делом давайте покажем как, даже за пределами официальных матчей, мы защищаем наш литовский баскетбол! За Литву!

– С кем играем? – коротко спросил Римлянин, показывая Внуку за кадром большой палец. Саулюс удостоился презрительного взгляда: мол, учись, как надо на камеру работать. Кокс очередной раз вздохнул.

Играть нужно было со студентами-аспирантами. Вчера они, приехавшие на конференцию по актуальным вопросам оптической физики, отслушав и выступив в одном из зданий Вильнюсского Университета, вернулись в гостиницу, где, засев в баре, активно принялись отмечать свои успешные выступления. В какой-то момент их внимание привлёк новостной ролик по барному телевизору – ролик, посвященный организованной болельщиками встрече вернувшейся из Венесуэлы сборной Литвы. После него сосредоточились на сборной и принялись обсуждать её проблемы так же азартно, как до этого – проблемы оптической физики. Так же активно и так же громко – так, что сидевший неподалёку Внук, даже не зная латышского, понял, что сборная, частью которой он является – это несерьёзно, что такая команда может и стоит чего-то против мусорных игроков Южной Америки, но против реальных противников эти деды с отдышкой – не игроки. И реальные противники – это не обязательно даже профессионалы, достаточно поставить эту команду против хорошей любительской команды, да хотя бы против их университетской… Не до конца уверенный в том, корректно ли он расшифровывает второй из двух живых балтийских языков, Лубинас спросил у братьев-балтийцев по-английски, так ли он их понял. Потом, для верности, уточнил ещё и по-русски – и тогда выяснилось, что верно, что латышские студенты действительно считают и даже убеждены, что способны разъебать игроков этой сборной Литвы в любом очном противостоянии. Когда гипотеза была окончательно сформулирована и уяснена всеми участниками дискуссии, Лубинас предложил совершить следующий шаг: проверить гипотезу экспериментальным путём, доказать теорию практикой. Он был готов хоть выйти прямо в тот момент один-на-один против любого из латышской тройки, хоть, помня о встрече с Роматисом, отыграть на следующий день парами. Договорились о парном матче.

– Ну а три на три – это вообще классика уличного баскетбола! – подытожил рассказ Внук. Зафиксировал на видео рассказ Лубинаса, Римлянин повернулся к собравшейся в это время вокруг них молодежи. Выделил в толпе одного, больше всего вызывающего доверие, и вручил ему телефон: снимай внимательно.

Соперники поприветствовали друг друга дружелюбным похлопыванием. Покончив с приветствием, Внук бросил трёхочковый за первое владение. Попал – игру выпало начинать литовцам. Саулюс занял место под кольцом, вкопавшись, обречённо вздыхая и всем своим видом демонстрируя, что куда-то далеко отходить от кольца не намерен. Получил мяч и экономным крюком отправил его в корзину. Пока латыши готовились начинать атаку – опёрся рукой о столб. Заметивший это Внук крикнул:

– Саулюс, соберись! На игру нужно приходить подготовленным!

Лубинаса, это было видно, вчерашняя стычка задела за живое. Он играл заряжено, без умолку критиковал партнёров, особенно Кокусайтиса, за отсутствие азарта, отказывался от лёгких свободных бросков ради возможности красивого показательного завершения. Пытался ставить через руки, нарывался на блоки, терял в проходах мячи – но продолжал и не успокоился, пока поочередно не унизил всех трёх опростоволосившихся в защите против него латышей. Латыши же, играя на результат, к показательным действиям Лубинаса относились спокойно, пропущенное – отыгрывали, потерянные Внуком мячи успешно, благодаря ленивой защите Саулюса и постоянно отвлекающегося на ведущуюся съёмку Роматиса, реализовывали в очки, и вызывали новый всплеск эмоций Лубинаса. Так игра дошла до 10–9. Литовцы разыгрывали на победу.

Пранас выбросил мяч в поле Римлянину. Римлянин прошёл вдоль трёхочковой и резко отдал под кольцо стоящему спиной к щиту Коксу. Кокс поворачивался чтобы завершить всё тем же неэнергозатратным броском, но услышал кричащего по-английски, чтобы и латыши поняли, Внука: «Мне, я закончу!». Замер – и зажав мяч пальцами одной ладони таки совершил полукрюк, только не целясь в корзину, а набрасывая над щитом выбегающему вдоль линии аута от угла площадки Внуку. Пранас выпрыгнул, поймал мяч, забил и сам повис обоими руками на кольце.

– Если вы не потеряете азарта к игре и любви к баскетболу, – приземлившись, наконец, пожал соперникам руки, – То уже в скором времени, я верю, вас ждёт большое баскетбольное будущее! А пока – учитесь!

Пока Лубинас довершал игровую победу над латышами моральным разгромом, Роматис принимал поздравления от публики. Вместе с поздравлениями получил обратно и свой телефон. Вверху экрана, намекая на пропущенный звонок, светилась проткнутая стрелкой красная телефонная трубка. Перезвонил. Около минуты слушал своего собеседника, а потом взорвался:

– В жопу себе, блядь, свои десять тысяч засунь, чмо продажное! Хуй я вам приостановлюсь!..

– Что случилось? – отдыхавший под кольцом Саулюс подбежал к другу. Римлянин продолжал бушевать в телефон.

– Что случилось? Отстранили нас, блядь, вот, что случилось. Нахуй, нас, да, Каролис? Настоящая сборная поедет – а мы, спасибо, до свиданья. Вот вам в пасть денюжка и не высовывайтесь… Так, да? – Римлянин сделал выразительный локтевой жест и, непроизвольно дёрнув головой, заметил, что окружён публикой, заметил, что публика достала телефоны и снимает его. Замер на секунду и, хотя Лиздейка уже давно повесил трубку, громко проговорил в телефон. – Каролис, хуй собачий, ёбанный конь, что же ты делаешь?

Убрал телефон в карман и прошёл прямо к объективу того парнишки, которому до этого доверил снимать игру.

– Уважаемые любители баскетбола, дорогие болельщики! Только что литовская федерация баскетбола приняла решение, что нашу нереальную команду в Лондоне заменит сборная профессиональных баскетболистов. Что ж, пожелаем удачи парням! Мы высоко подняли флаг и передаём его им – передаём, и надеемся, что они не уронят…

Выдержал паузу. Огляделся, удовлетворенно отметив, что все, включая даже латышей, следят за ним. Наклонился очень близко к камере.

– Кроме того, литовская баскетбольная федерация просит меня прекратить рассказ о нашей скоропостижно бывшей сборной. На это я могу ответить только одно: смотрите следующие выпуски цикла «Unreal real national team» на нашем канале! Эта история должна быть рассказана – и она будет рассказана, я обещаю вам это!.. Снял? Перешли мне, пожалуйста! – Он хлопнул подростка по плечу, дождался, пока тот перешлет файл и отошёл к оставшимся в стороне Внуку и Саулюсу.

– Это правда? – спросил Пранас. Римлянин кивнул.

– Лиздейка звонил. Говорит – утром узнал, сам распсиховался и до сих пор переваривает. А тут ему ещё начальство позвонило и попросило на меня повлиять… Мудаки…

– Однако, волну ты себе создал, – меланхолично заметил Кокс. Римлянин усмехнулся:

– Это да! Обожаю интернет – если бы я в прошлом году его потенциал понимал, может и не пришлось бы грузчиком работать…

– К тому же грузчик из тебя так себе… – кивнул Саулюс. Помолчали.