Не предавай любовь

И все же… Увидев Гурмина и перехватив его оценивающий взгляд, он интуитивно понял: последний год в лицее будет нелегким.

Глава 2

Катя

Катя пришла и школы около четырех – несмотря на субботу, у нее были допы. Она еле держалась на ногах, голодная и уставшая, но больше всего измучили ее не трудные уроки, а переживания. Антон Васильевич как раз был у мамы, а по двору прохаживался какой-то коренастый мужчина в сером плаще. Врач, поняла Катя. Она поздоровалась с ним, а он, церемонно поклонившись в ответ, окинул ее любопытным взглядом.

Мама и отец (Кате было пока непривычно называть так этого высокого, красивого, почти незнакомого мужчину), конечно же, спорили, но по интонации мамы Катя поняла: мама уступает.

– Ты что, Никитин, вообще у меня дочь хочешь отобрать? – услышала Катя.

– Варя, пойми, – повторял Антон Васильевич, – это лучшая школа в городе.

Катя вошла, оба разом замолкли.

– Катюш, – мама подняла на нее усталые глаза, – познакомься, это твой отец.

Мама сидела на разобранной, смятой кровати – видимо, спала, когда заявились совсем неожиданные гости. Она была в домашнем халате. В комнате пахло больницей. На столе лежали блистеры с лекарствами и стояла коробка. «Автоматический тонометр с манжетой», прочитала Катя, подойдя ближе.

Антон Васильевич поднялся со стула. Любой человек, посмотревший на него сейчас, поверил бы, что он видит свою дочь в первый раз. Такой же взгляд был у него, когда они встречались накануне: умиление, радость.

– Катюша, я так счастлив, – хрипло сказал отец. – Варя, можно нам с Катей поговорить с глазу на глаз.

– Можно, – суховато сказала мама, отворачиваясь к окну.

– Чаю хотите? – спросила Катя на кухне.

– Нет, – сказал Антон Васильевич. – Ты выпей. Устала?

Катя кивнула. Она всегда была немного заторможенной после учебы.

– Я продукты принес, – сказал отец. – Поешь.

Катя принялась раскладывать по полкам содержимое двух тяжелых пакетов, для себя достала из них хлеб и палку колбасы. Хлеб был с семечками и кусочками моркови, Катя и так бы его ела, без ничего, но Антон Васильевич отобрал у нее колбасу и занялся бутербродами. Хлопнула дверь. В комнату к маме зашел врач. Катя подошла к двери, услышала шипение аппарата, хруст ампулы и слова медика:

– Варюха, нельзя так. Ты что делаешь-то с собой, полоумная женщина?

Прозвучало это как-то фамильярно, даже грубовато, Катя думала, мама сейчас взорвется, но та устало сказала:

– Миш, а какой у меня выход?

– Если ты сейчас не возьмешься за свой организм, со всеми в него втекающими и из него вытекающими, я тебе авторитетно, как врач, заявляю – оставишь дочь сиротой в очень скором времени. Чего смотрим? Думаешь, шутки шучу? Полгода восстановления, это в лучшем раскладе.

– Я не могу. У меня работа, Катя, у нее выпускной класс.

– Уж сейчас, по-моему, Варюша, волноваться тебе не о чем. Антон обо всем позаботится.

– А я вот как раз волнуюсь о том, КАК позаботится. Я могу ему доверять? А?

– А мне можешь? Если хоть мне доверяешь, немедленно в больницу. Потом санаторий. Потом снова терапия.

– Миша, откуда у меня на это деньги? У Кати репетиторы, на выпускной нужно отложить.

– Я тебе о чем…

– Снимаете? – спросил Антон Васильевич над ухом.

– А? Да, – Катя отошла к столу, взяла бутерброд, стала есть, прихлебывая чай, опершись о мойку.

– Ты что делаешь? – с недоумением спросил отец.

– Ем, – растерявшись и проглотив кусок бутерброда, не разжевав, ответила она.

– А почему за стол не садишься?

– Привыкла, – Катя смутилась, села на табурет. – Накрывать на стол долго, а так…

– Ясно. Все на бегу, короче. Отвыкай. Я так себе в молодости чуть желудок не угробил. Вот, я помидоры порезал. Витамины. Сколько платите за жилье? – Антон Васильевич со вздохом обвел взглядом кухню.

– Девять всего, – сказала Катя. – Дешевле не бывает.

– Верю, – поморщившись, сказал отец.

Кухня у них и впрямь была страшненькая, темная, без вытяжки, дом тут уходил под землю до самых окон, полы были холодными, пар оседал на обоях и стеклах, а свет даже летом был тусклый.

– Вы меня из школы хотите забрать? – спросила Катя почти равнодушно.

Сегодня весь день переживала, предполагая такой расклад, а сейчас так устала, что все равно уже было.

– У меня пасынок учится в одиннадцатом лицее, с гуманитарным уклоном. Лучший лицей в городе.

– Ага, я слышала. И платный. И далеко, за городом.

– Кать, – Антон Васильевич помолчал. – Вот у тебя сегодня какие уроки были?

– Ну… алгебра, химия, биология, обэжэ…

– И все надо учить, даже те, которые тебе не нужны. А там все естественные науки ознакомительно, только математики для экзамена чуть больше. Глеб на журналистику планирует. А ты на филфак?

– Да.

– Вот видишь!

– У меня репетиторы.

– Продолжишь и к ним ходить.

– У меня друзья.