Мысли вслух во сне и наяву. Книга первая

После сказанного Таней, в комнате стало тихо. Никто не решался нарушить тишину. Юлия подошла к окну и стояла пару минут спиной к комнате, а потом заговорила:

– Нет, это не потому. Аудитория здесь не причем. Все дело в содержании обсуждаемого вопроса, и что мы понимаем под словами «международное сообщество», «присоединение Крыма» или «аннексия Россией Крыма».

– Ну, да. Согласна, – тихо сказала Таня, – так называемое международное сообщество, конечно, будет считать, что присоединение Крыма к России имело характер аннексии, последовавшей за вооруженным вмешательством России во внутренние дела Украины. Можно даже новости не читать и не слушать. Оно у нас такое – международное сообщество. Когда двадцать три года назад на территории Белоруссии, в Беловежской пуще три деятеля, в кавычках, разделили, развалили, ввергли в хаос огромную великую страну с многонациональным населением, которое жило в мире и согласии, объединенное единым русским языком, чтобы слышать и понимать друг друга и, при этом, разговаривая и создавая произведения искусства каждый на своем национальном языке, твое, пресловутое международное сообщество, словно веревку проглотило, и в восторге рукоплескало развалу нашей страны. А что теперь? Забыть нашу великую историю? Вычеркнуть из нее времена наших предков? Кем мы тогда будем после этого?

– А теперь нам перекроют кислород, – тихо пробубнил Андрей.

Таня резко повернулась к нему.

– Кислород? Тебе не хватает кислорода? Здесь, дома, в России?

– Я не о том. Снова все ополчатся на нас. Введут дополнительные ограничения на въезд в страны, начнут мыть нам кости, и кричать, что мы агрессоры. Не очень манит быть изгоем в мире. Снова станем изучать великое искусство по картинкам.

– Согласна. Совсем не манит. Но и быть хорошими для всех надоело. Когда мы подвигаемся и протягиваем руку, то там, в мировом сообществе, это воспринимается, как наша слабость. И они начинают наглеть. А наглых я не люблю.

– Андрей, этот вопрос не разрешим, – Юлия мило улыбнулась Тане, – наша Татьяна Владимировна горячая поклонница нашего Президента. Владимир Владимирович ее просто околдовал. Чтобы он не сотворил, для нее это высший класс. Я не удивлюсь, если она возглавит клуб поклонников Президента.

– Поздно.

– Что поздно? – спросил Андрей.

– Поздно создавать такой клуб, – громко сказала Таня. – Он уже давно создан. Я православная, хоть и не соблюдаю постов и много чего прочего, но библейскую заповедь «не сотвори себе кумира», как и другие, я знаю, всегда помню и пытаюсь им следовать. Но если наш Президент пошел навстречу пожеланию населения Крыма и не повернулся к ним спинов в угоду пресловутого международного сообщества, то я с ним. И потом, понятие «международное сообщество» вообще не имеет содержательного смысла, оно чисто риторическое. У разных стран была, есть и будет разная позиция.

Юлия фыркнула.

– Была? Возможно, да. Будет – сомневаюсь, а вот есть на сегодня только единая позиция. И с этим не поспоришь.

– Я бы не стала пока так утверждать, а немного подождала, – улыбнулась Таня. – Я вот смотрю: в ООН, например Китай, воздержался, а это тоже не отрицательная позиция.

– О! – горько усмехнулась Юлия. – Это обычная практика в ООН, когда очень хочется, но родители, я имею в виду США, не велят. Лавров сказал, что Россия в результате голосования на Генассамблее не оказалась в изоляции. Он, по-видимому, имел в виду именно воздержавшихся, да еще и тех, кто в голосовании не принимал участие.

– И что у нас в итоге? – весело спросила Таня. – А в итоге у нас: из 193 государств «против России» проголосовали – 100.

– Чепуха! – махнул рукой Илья. – Поздно спохватились.

– А 93? – спросил осторожно Андрей.

– А 93, по-видимому, имеют свои причины не голосовать ни против, ни за. И это радует, но и вызывает раздумье, почему? И этих причин, кроме как: «очень хочется проголосовать за Россию, но не хочется ссориться с США», может быть очень много всего, в том числе: «хочется проголосовать против России, но не хочется с ней ссориться».

– И это правильно! – Илья долго и весело смеялся. Наконец заулыбался и Андрей. В это момент в комнату влетела Ольга, громко хлопнув дверью. Юлия даже не шелохнулась, сидела отрешенная, словно все эти разговоры не касались ее.

– Вы уже знаете? – закричала она. – Нам теперь конец.

– Оля? – к ней тихо обратилась Таня, – у тебя все в порядке?

– А? – Ольга резко повернулась в ее сторону. – У меня? Да!

– Ну и, Слава Богу. Теперь сядь, успокойся и расскажи реакцию на событие твоих друзей.

Ольга, последовав предложению Тани, тихо подошла к столу и села, а затем вдруг быстро заговорила:

– Мои знакомые, как с цепи сорвались. Я с трудом от них отбилась. Одни пугают меня железным занавесом… и все такое, а я вот подумала, моя командировка в Париж состоится?

– А что другие? – тихо спросила Таня.

– Другим – это пофигу.

– Ясно. Зачем им Крым? Они рванут в «родные» Майами, а Крым на карте не найдут. Крым нужен тем мальчишкам и девчонкам, которых избивали и убивали, а этим действительно «пофигу», как ты сказала. У них главное не Родина, а деньги родителей.

Юлия словно проснулась и с сарказмом засмеялась.

– Не знаю, не знаю. Все теперь в подвешенном состоянии. И командировки и наше финансирование. Мы глянец на русском языке, только один из глянцев на разных иных языках. Наши хозяева там, а мы здесь. Могут запросто, и прикрыть нас.

– Юлия, перестань пугать всех. Оля, – ласково обратилась к ней Таня. – Конечно, твоя командировка состоится. Насколько я знаю, билет на самолет у тебя уже в сумочке и гостиница заказана и с музеем есть договоренность. Да и наши хозяева, как выразилась Юлия, не будут спешить отказываться от своих, очень не маленьких доходов. Уж поверь мне. Да и потом, для нас работа всегда найдется. Наш народ, слава богу, любит читать. А если будет меньше их глянца, то, возможно, это даже будет лучше. Мы создадим свой глянец. И он будет, наверняка, лучше их.

– Где ты найдешь рекламодателей? – фыркнула Юлия. – Да и будет ли вообще теперь реклама?

Таня пожала плечами и, повернувшись лицом к Юлии, стала медленно рассуждать вслух.

– Так, – начала она, – наш рынок такой огромный, что косметические компании и ведущие брендовые фирмы будут насмерть стоять, чтобы не потерять его. Следовательно, реклама им будет, как прежде, необходима. Если нас начнут гнобить, а это они непременно будут делать, то, прежде всего, достанется промышленным корпорациям, ВПК, банкам, в общем, экономике. Естественно наступит спад производства, снизится покупательная способность населения, но зато наступит время наших предпринимателей, фермеров. Конкуренция – это не только красивое слово. Надо в следующем номере журнала напечатать через две страницы лозунг: «Производи свои товары – страна!» Мы что, без рук, в конце концов? Появятся новые рабочие места, таланты найдут свое место в науке, искусстве.

– Какая ты наивная, – вздохнула Юлия. – Тебе бы на броневик, а ты тут сидишь – недооцененная.

– Это она та, недооцененная? – хмыкнул Илья. – Ее статьи перепечатываю другие журналы, делают переводы на иностранные языки и печатают в других глянцах.

Таня не стала отвечать, а просто улыбнулась.

– Слава Богу, у нас достаточно зерновых культур, а ведь когда-то мы завозили зерно, а теперь продаем, – радостно вставила Ольга. – Мне папа рассказывал.

– Молодец. Именно так и нужно думать, – кивнула в ее сторону Таня и вдруг громко рассмеялась. – Вам ничего это не напоминает?

– Митинг, который вы тут устроили, – зло буркнула Юлия.

Все это действительно походило на митинг. Таня вспомнила слова Кирилла, сказанные им, сидя в ресторане Восточного экспресса, в котором они путешествовали из Бангкока через Малайзию в Сингапур с остановками на экскурсии, и, глядя в окно, где мелькали убогие тайские хижины, а их хозяева стояли вдоль железнодорожного полотна и смотрели на окна проносящегося мимо роскошного поезда: – «Так начинаются революции!»

– Верно, сказано, – Таня обернулась и улыбнулась Юлии.

– Тебе хорошо, – тихо проговорила Оля, – ты уже полмира объехала, много видела, а я…

– А ты только пляжи и ночные клубы, – перебив Ольгу, засмеялся Илья.

– В Крыму была? – спросила Таня.

– Нет.

– А надо бы. Там наши предки приняли православие. Херсонес Таврический его колыбель. Побывать в пещерных монастырях, в генуэзских крепостях, хорошо сохранившихся до наших дней, интересно и познавательно. Согласно Кючук-Кайнарджийскому мирному договору Крым стал частью Российской империи и вошел в ее состав как Таврическая губерния. В девятнадцатом веке Ливадия стала южной резиденцией русского императора. В Ялте, Ливадийском дворце решалась судьба мира по итогам второй мировой войны. Уж это-то вы должны знать. А города: Феодосия, Керчь, Севастополь и его защитники в двух страшных войнах; великие полководцы, которые не жалели своих жизней за Россию; потопленные русские корабли у входа в Севастопольскую бухту….. Вы о Крымской войне знаете? Вам в школе о ней рассказывали? А ведь они нас обложили тогда и с юга и севера. – Тяжело вздохнув, Таня махнула рукой. – Впрочем, это их постоянная тактика.

– Ничего им в школе теперь не рассказывают и в учебниках не пишут. У них теперь новые учебники, оттуда…, – Юлия закатила глаза. – Вы с Кириллом последние кого учили русской истории. Зато они знают про «чудовищный» Советский Союз, даже чего и не было, но ловко придумано. Лапши наварили с избытком, и теперь вешают им на уши. Безграмотное поколение растет.