На углу Пскопской и Йеллопуху

Странно было слышать рассуждения маленькой девочки о мужчинах, хотя Макар ни на минуту не забывал, что этому «ребенку» более тысячи лет.

– Далеко до водопада?

– За полем с подсолнухами.

– Крошка, ты не устала? Может, я тебя понесу?

Дюймовочка кивнула. Она была такой маленькой, что почти ничего не весила. Макар не побоялся выдать себя – Тея с девушками ушли далеко вперед. Их белые сарафаны виднелись на другом конце макового поля.

Сад, что находился по левую сторону от тропинки, и поля, что простирались справа до самого горизонта, поражали обилием красок. Жужжание пчел, жаркий ветер, волной пригибающий цветы, пение птиц в небе – все создавало иллюзию свободы. Исчезало чувство клаустрофобии, невольно просыпающееся на Пределе, где фальшивые окна открывались в никуда.

Макар вздохнул полной грудью. Все–таки Междумирье – волшебное место.

Пиу сидела на полусогнутом локте студента и доверчиво держалась за его шею. Никогда Макара не посещало желание иметь детей, но перспектива навсегда застрять в Междумирье, лишала его и такой возможности.

– Пиу, а на Заставе могут рождаться дети? Раз жители влюбляются друг в друга, значит, существует возможность появления ребенка?

– На Заставе все застывает. Я навсегда останусь маленькой девочкой, ты – молодым парнем, гном – мужчиной в самом соку, а зародыш, если таковой и был у женщины, попавшей на Заставу, так и останется неразвитым. За долголетие приходится расплачиваться. Многие только потому и соглашаются уйти с проходимцами, чтобы иметь детей. Ты не смотри, что Йеллопухцы сильно отличаются от Пскопских. Шагнешь в их мир, и магия сделает вас совместимыми.

– Окси, попади она в Гобляндию, стала бы гоблиншей?

– Она бы даже не заметила, как изменилась.

Сад резко закончился, и Пиу оживилась.

– Ловец, смотри, водопад! Опусти меня. Дальше я сама пойду. А ты иди к Бугеру. Вон, он греет бока на солнышке.

Макар заметил знакомые очертания валуна, стоящего на берегу овального озера. Бугер органично смотрелся рядом со скалами, что с трех сторон окружали водоем. Мини–Ниагарский водопад с грохотом падал вниз, делая воду непрозрачной из–за обилия пузырьков и воздушной пены. Вода словно кипела. Лишь небольшая полоса у самого берега была кристально–чистой и спокойной.

Девушки быстро раздевались, скидывая на песок сарафаны и обувь.

– Ой, а у меня нет купальника! – выкрикнула Надежда. – А можно я в трусиках искупаюсь?

– Рядом с нами мужчины, – предупредила Галатея, показывая на Бугера.

– Но он же каменный! – засмеялась Надя и быстро сняла платье.

«Зато я – нет», – мысленно застонал Макар. Он ожидал, что у новенькой хорошая фигура – ее мыслеграмма достаточно четко показала и открытые плечи, и гладкую спину, но все, что находилось ниже, открылось только сейчас, и напомнило Макару, что он молод и полон сил. Крошка Пиу, заметив его загоревшийся взгляд, бросила в него своей панамой и отвернулась. Кончики ее ушей ярко горели. Макару пришлось спрятаться за Бугера, который встретил его раскатом падающих камней, сильно смахивающим на смех.

– Мы еще поговорим о твоей жене, – пообещал ему Макар, понимая, что и Бугер его видит. Смех прекратился.

Студент упал на песок и привалился спиной к нагретому на солнце Бугеру. Закрыв глаза, он лениво прислушивался к разговору, гадая, узнает ли среди всех голос Нади.

– Как же! Жди! Придет он за тобой! – Окси с кем–то переругивалась. – После того, что ты отколола…

Ее язвительный голос узнать было довольно легко, как, впрочем, и писклявый – Крошки Пиу.

– Ничего я не отколола, – ответила Окси обладательница звонкого голоса. – Слишком много прыти у Захара, вот и пришлось осадить. Пусть свои лапы при себе держит, пока альфой не станет.

– Ганна, а если он не станет вожаком стаи? Неужели только из–за этого с любимым расстанешься? Ты же не Окси, – вступила в разговор Пиу. Ее сандалики полетели туда же, где уже лежала панамка. Следом приземлился фартук, из кармашка которого выкатилась чернильница–непроливайка.

«Интересно, где Крошка на этот раз свой фолиант бросила? Ей столько веков, а ведет себя беспечно, как трехлетний ребенок».

Макар выглянул из–за Бугера. Пиу в майке и трусиках робкими шагами шла по мелководью. Вода была холодной, и кожа девочки покрылась мелкими пупырышками. Прижатые к тщедушному телу локти, тонкая шейка, цыплячьи ножки делали ее особенно ранимой, беззащитной. Рядом с Дюймовочкой Окси, уткнувшая руки в крутые бока, казалась великаншей. Ярко–розовый купальник почти не прикрывал пышное тело блондинки. Макар опять спрятался за камень.

– Ой, девочки, да я так, сболтнула для острастки. Помурыжу парня еще пару недель и соглашусь замуж выйти.

– Ага, сильно он мурыжится. Что–то я не видела твоего суженого–ряженого в два последних соприкосновения с Вервульфией. Не пришел мальчик мячик погонять…

– Окси, откуда в тебе столько злости? – кто–то вступился за Ганну.

– А чего она лицемерит? Гордую из себя строит – люблю, но до тела не допущу. Будь он альфой, Ганка сразу бы своему псу на шею кинулась.

– Окси, следи за словами! – строгий голос Галатеи звучал совсем рядом. Видимо, она сидела с другой стороны Бугера. – Еще раз назовешь вервульфов псами, и они тебя покусают.

– Если они не покусают, то я – наверняка. Я еще не забыла, как ты моему Захару глазки строила.

– Ой, да нужен мне твой пес! Будь он принцем, я бы еще подумала, а так… Только блох ловить.

– Оксана! Ты меня знаешь, – Галатея говорила тихо, но от звучащих в голосе зловещих нот по спине пошел озноб. – Забыла, как с зашитым ртом сутки ходила?

– Вот вы все такие. Ведьмы. Чуть что сразу рот зашивать. Вон к Ганке магию молчания примените, ей рот все равно не нужен. Захара след простыл, а больше никто к ней целоваться не полезет.

– Окси!

– Все, молчу. Эх, расступись народ! Королева купаться изволит!

Скалы эхом отражали громкое «ух» и «ах» плещущейся Окси.

Наглотавшись воды, закашлялась Крошка Пиу.

– Нет, так купаться невозможно. Малышка, давай я тебе волосы отожму, – это был голос Надежды. – Меня тоже волной от Окси чуть на скалы не выбросило.

– Эй, новенькая! Я все слышу!

– Окси в воде быстро устает, – Крошка Пиу шмыгала носом. – Как выйдет на песочке позагорать, можно будет безопасно поплавать.

– Я так и сделаю, милая. Пойдешь со мной?

– Нет, спасибо, я и так нахлебалась. Я на Заставу пойду. Вервульфы вот–вот появятся. А мне нужно еще за книжкой к Хочь–Убею зайти, может, у волков новые игроки в команде появились. Надо будет портреты этих проходимцев нарисовать.

– Тебя проводить к Хочь–Убею?

– Меня Тея проводит.

В поле зрения Макара появилась Крошка Пиу, на голове которой тюрбаном было накручено полотенце. Подхватив одежду, она побежала к Галатее, которая уже поджидала ее на тропинке. С ней уходила часть девушек. Все они распустили влажные волосы, отчего стали похожи на русалок. Даже Тея выглядела иначе – не собранные в тугой пучок волосы делали ее азиатскую красоту более мягкой, утонченной. Ведьма, ласково улыбаясь подбежавшей Пиу, подхватила ее на руки и расцеловала в обе щеки.

«Сколько же на Заставе женщин, которые никогда не будут иметь детей?»