Направо пойдёшь… Перципиент

***

Уложив вечером сынишку, Настя зашла в комнату, где после первого обморока теперь ночевал Сева. Он лежал на разложенном диване, повернувшись к стене на правый бок, и не услышал как Настя вошла, тихонько ступая босиком.

Скинув трикотажный халатик, девушка осталась в короткой ночной рубашке, нежно-розового цвета, на тонких бретельках. Скользнув на постель, она легла рядом с Севой, обхватив рукой его голый торс и прижалась к нему со спины.

– Настюша, – тихо проговорил он, порываясь повернуться к ней лицом, но она удержала его, поцеловав при этом Севу в плечо.

– Севушка, милый, – грустно произнесла она, – что же это с тобой происходит?

– Я и сам не могу понять, – горько ответил Всеволод. – Казалось бы, обследование прошёл, от и до. Здоров, хоть в космос отправляй. И на тебе, обмороки, ни с того, ни с сего.

– И к тому же, странные какие-то, – подхватила Настя.

– Вот же! Ни голова перед этим не кружится, ничего, ни малейших признаков.

– Мама Света говорит, что так опаснее всего. Можно ведь упасть где угодно и тяжёлую травму получить.

– Вот в том-то и дело, – раздосадовано воскликнул Сева. – Сколько ещё мне под присмотром у отца быть?!

– Севушка, хороший мой, – заволновалась Настя, – ну, что же делать? Вдруг тебе в машине плохо станет, а ты будешь один?

– Это да, – согласился Всеволод, – так можно и задавить кого-то. Но ведь со мной и на работе может такое случиться.

– На работе всё-таки люди кругом. У вас и медсестра, ты кажется говорил, прямо на вашем этаже. Если что, успеют первую помощь оказать.

– Да и вообще, – повернувшись, Сева улёгся на спину, – чувствуешь себя каким-то ущербным…

– Сева, – чуть переменив положение, Настя опять прильнула к мужу, положив руку ему на грудь, – зачем ты так говоришь?

– Насть, – печально глянул он на неё, – просто беспомощность эта напрягает. Зависимость ото всех…

– Севушка, – укорила его Настя, – нельзя так считать. Тебе все стараются помочь. Мама обследование провела, отец тоже почти всё время рядом, на работу тебя возит. И с Данечкой нам все помогают. Тебя все так любят…

– Ага, – улыбнулся наконец Всеволод, – даже Мишка лепту внёс…

– Какую же? – удивилась Настя.

– Он мне объяснил, что во Вселенной образовалась какая-то новая звезда. И что на некоторых, особо восприимчивых людей, это влияет таким неординарным образом.

– Успокоил, называется, – горько усмехнулась Настя.

– Вообще-то, действительно, успокоил.

– Каким образом, не понимаю, – продолжала недоумевать девушка.

– Сказал, – с иронией продолжил Всеволод, – что как только пройдёт период… адаптации, что ли…, – тихо рассмеялся Сева, – надо же, я точное название не запомнил, то все эксцессы прекратятся.

– Вот как, – улыбнулась Настя. – Я не знала.

– Так он мне позавчера звонил, спрашивал, как я себя чувствую, вот тогда и выдал свою теорию.

– А сколько продлится этот период, он не сказал?

– Говорит, что по-разному бывает. От нескольких недель до года.

– Ну-ну, – недоверчиво хмыкнула Настя, решив после рассказа мужа о Мишкиной гипотезе озвучить предложение своей матери, хотя сначала не собиралась этого делать. – По сравнению с этим, предположение моей мамы не выглядит таким уж неправдоподобным.

– Что сказала тётя Наташа? – заинтересовался Всеволод.

– Утверждала, что сейчас полным-полно злых, завистливых людей. И тебя могли сглазить.

– Типа, наслать порчу, что ли? – недоверчиво уточнил Сева.

– Ну, вроде того…

– И что же теперь, – Настя ясно ощутила, что Всеволод закипает, – к бабке какой-нибудь идти? Или экстрасенса искать?

– Нет, – ответила Настя, – ничего сверхъестественного. Мама говорит, что надо в церковь сходить, помолиться, может даже исповедаться… Ты как к этому относишься? – настороженно глянула она на мужа.

– Может и стоит, – пожал плечами Сева, обрадовав Настю тем, что он не воспринял предложение в штыки. – В принципе, – продолжал он, как бы размышляя с самим собой, – это нормально, обращаться к Богу, когда тебе плохо. Пожалуй, это свойственно большинству верующих. С радостью или с благодарностью за успех, редко кто догадается прийти в церковь, – с мягкой улыбкой повернул он голову к жене.

– Ой, – воодушевилась Настя, – а крестины, венчание это разве не радость?

– Конечно, радость, – согласился Сева, – но это такие события, знаешь ли, на всю жизнь. А есть мелочи, на которые мы особого внимания не обращаем, приписывая заслуги исключительно самим себе.

– Сева, – удивлённо взглянула на него Настя, – я никогда не задумывалась об этом. Ты так чудесно сказал!

– Полагаешь, – вновь улыбнулся Всеволод, – что я целыми днями размышляю об этом? Разумеется, нет. Сейчас в голову пришло, и только потому, что обеспокоен своим пошатнувшимся здоровьем. Вот так и получается, что обращаешься к Богу лишь в трудные для себя, либо для близких, моменты.

– Севушка, – теснее прильнула к нему Настя, – я так тебя люблю! Обожаю твой ум, внимание, твою бережность к нам с Данечкой и ко всем родным! Всего-всего тебя обожаю! От макушки до пяток! – она снова поцеловала его в плечо. – Такого как ты нет больше на всём белом свете! Ни у кого! Только у меня! Я очень-очень тебя люблю!

– Я тоже тебя люблю, ласточка моя родная, – нежно сказал Сева, обнимая жену.

А потом он поцеловал её, и слова стали не нужны.

Глава 5

После того как Светлана удостоверилась, что Сева с Настей и малышом благополучно добрались домой, она позвонила Панасовичу.

– Здравствуй, Юра, – поприветствовала коллегу женщина. – Тебе удобно сейчас говорить?

– Вполне, – тепло отозвался Юрий Александрович. – Здравствуй, Света! Слушаю тебя.

– Извини, пожалуйста, что беспокою в выходной…, – начала было Светлана.

– Света, перестань извиняться, – нетерпеливо перебил её мужчина. – Я же прекрасно понимаю, что ты позвонила не для того, чтобы услышать мой голос, – неловко пошутил он, несмотря на встревоженный тон Лисицыной, смущённо-обрадованный её звонком. – К тому же, в настоящий момент я релаксирую на даче. Только недавно расправились с шашлыками, – с улыбкой продолжил он. – Надя в доме, внука укладывает. Еле уговорили, разгулялся на свежем воздухе. А сын с невесткой отправились побродить по окрестностям. Так что, я весь внимание. Вот только опасаюсь, что ты ничем меня не порадуешь. Неужели, снова проблемы с сыном?

– Угадал, Юра, – грустно подтвердила Лисицына. – Опять то же самое.