Направо пойдёшь… Перципиент

– Свет, – горько вздохнул Юрий, – зачем ты меня обижаешь. Я собирался как раз оговорить этот момент. Ни я, ни Надя в жизни не возьмём денег у коллеги. Поверь, что у неё достаточно возможностей заработать. Ты просто не представляешь сколько к ней приходит состоятельных людей, подверженных депрессии и подобного рода недугам.

– Кстати об этом…

– О чём? – удивился Панасович. – О депрессии?

– Нет же, – рассмеялась Светлана. – Насколько я понимаю, о времени приёма надо будет договориться заранее? Нагрузка такого врача это вещь серьёзная.

– Света, повторяю, никаких проблем с приёмом не возникнет, – уверенно произнёс Юрий. – Как только ты с сыном решишься, то позвони хотя бы накануне, и приезжайте на следующий день.

***

Светлана распрощалась с коллегой в полной уверенности, что после возвращения домой с дежурства ей следует поговорить с сыном. Однако, беседу пришлось отложить до вечера воскресенья, потому что Лисицыны, как и собирались заранее, отправились в Липки, навестить родителей Петра и Павла, а также его семью.

Установив кресло для малыша в «Ниссан» Петра, к родным поехали на одной машине. В Липках все собрались в новом доме у Павла с женой, куда они перебрались из квартиры вскоре после свадьбы Насти и Севы. Счастливые Людмила Петровна и Алексей Павлович поспешили прийти на встречу с родными, поскольку жили неподалёку.

После продолжительного застолья Лисицыны разделились. Светлана, уложив внука, пришла на помощь Наталье в кухне, где они оживлённо разговаривали, убирая посуду. Настя с бабушкой не могли наговориться о Данилке, оставаясь в комнате, соседней с той, в которой спал малыш. Алексей Павлович отправился вместе с Петром на огородный участок возле дома, разбитый им совместно с Натальей. Следом за ними увязался четырнадцатилетний Мишка. Мальчик предпочёл бы пообщаться с Всеволодом, однако, вниманием брата завладел Павел. Отец Насти увёл теряющегося в догадках Севу прогуляться в дубовую рощицу, раскинувшуюся неподалёку от дома, где раньше жил Павел с семьёй, чтобы поговорить с племянником наедине.

– Сева, – начал он, – Настя вчера сказала, что у тебя опять был приступ, да?

– Так и есть, – огорчённо произнёс Всеволод. – Отклонений в здоровье абсолютно никаких, а обмороки продолжаются. Причём, так неожиданно всё происходит. Я и опомниться не успеваю, как теряю сознание. И ничего перед этим не чувствую, ни головокружения, ни каких-либо других признаков. Да ещё папа обратил внимание, что уже второй раз я теряю сознание в одно и то же время.

– Мистика какая-то! – с досадой воскликнул Павел.

– Ага, – кивнул Сева, – тётя Наташа сказала Насте, что на меня могли чуть ли не порчу наслать, – попытался он улыбкой смягчить своё отношение к абсурдному, как ему представлялось, предположению.

– Я знаю, – серьёзно подтвердил Павел. – Она и мне об этом говорила. И знаешь, я склонен некоторым образом с ней согласиться.

– Дядь Паш, да ты что?!

– Подожди, сынок, не перебивай. Послушай меня…

– Да, я слушаю, извини.

– Ну, так вот, – неторопливо начал Павел, подбирая слова. – Хотел спросить тебя, каким образом вы разошлись с Клавдией Провоторовой? Помнишь, для которой ты программу делал?

– Что значит, как? И при чём тут Провоторова?

– Без взаимных претензий?

– Какие могут быть претензии? – удивился Всеволод. – Заплатила она полностью, как и обещала. Пусть и не сразу после того как я предоставил ей программу. Но это вполне объяснимо. Прежде, чем расплатиться, она опробовала продукт.

– Вообще-то риск определённого рода для тебя был.

– Нет, – возразил Сева, – никакого риска. Она сразу оговорила, что оплата будет произведена не раньше, чем через неделю. Спустя пару недель мне перечислили деньги.

– А может быть, такая работа стоит намного дороже? – не унимался Павел.

– Нет, расценки мне примерно известны. Я же не впервые оказываю подобные услуги. Ну, разве что, впервые разработал настолько дорогостоящий продукт. Это если не принимать во внимание программу для комбината. На то вознаграждение мы с папой машину новую купили, – с улыбкой напомнил Сева.

– Хорошо, пусть так, – с удовлетворением заключил мужчина. – Тогда, зайдём с другой стороны. У самой Клавдии могли возникнуть к тебе притязания какого-либо рода?

– То есть? – озадачился Всеволод. – Какие могут быть притязания, если работа была выполнена в кратчайшие сроки и полностью её удовлетворила?

– Бывает всякое, – безапелляционно заявил Павел.

– Дядь Паш, – продолжал недоумевать Сева, – или я отупел с этими обмороками, или ещё что, но никак не могу сообразить, куда ты клонишь. Общались мы с ней нормально, и кстати сказать, не очень часто. С самого начала выяснилось, что отторжения между нами не возникло. В противном случае, как заявила Клавдия, она не намерена была бы продолжать наше сотрудничество.

– Вот как, – внимательно глянул на него Павел.

– Ну, да, – горячо подхватил Всеволод. – О том, что я не грубил, полагаю, вообще не стоит упоминать. Ты ведь знаешь, что мне это не свойственно. Не грубил, не насмехался, не высказывал превосходства, в общем, вёл себя вполне корректно.

– Сева, – вздохнул мужчина, решившийся на откровенный разговор с мужем своей дочери, ради его же блага, – помимо деловых отношений, существует такая вещь, как влечение к женщине. И происходит это не так уж редко.

– Ну, ты даёшь, дядь Паш! – воскликнул Сева.

– Хочу сказать тебе, – остановился Павел, повернувшись к своему спутнику и глядя ему прямо в глаза, – что в жизни происходит по-разному. Случаются и легкомысленные моменты.

Наблюдая за возмущением на лице Всеволода, мужчина умолк на несколько мгновений, подбирая правильные слова и пытаясь определить допустимую долю откровенности, которую он мог позволить себе с племянником. А Сева в свою очередь размышлял, каким образом разубедить Павла, не переходя границы тактичности по отношению к женщине, о которой шла речь.

«Сказать о её возрасте, – терялся Всеволод, – совершенно недопустимо. Да и, честно говоря, на тот момент мне и в голову не пришло гадать о том, сколько ей лет. Нельзя сказать, чтобы я ею не очаровался, поскольку, выглядит она действительно потрясающе, но… ни о каком легкомыслии по отношению к ней я и не помышлял. Напомнить отцу о Насте представляется мне совсем кощунственным. Как можно сравнить Настю с кем бы то ни было из женщин?!»

– Видишь ли, – первым нарушил молчание Павел, – даже если у мужчины и происходит нечто такое на стороне, то я больше, чем уверен, что жена должна быть избавлена от этих известий при любых обстоятельствах.

– Дядь Паш, клянусь тебе! У меня и в мыслях не было ничего подобного!

– Но мне, – продолжал мужчина, словно не услышав Севу, – ты можешь сказать, абсолютно не опасаясь за последствия. Севка, я способен понять тебя, как никто другой. Подожди, – поднял он руку, увидев, что Всеволод порывается возразить, – дай мне досказать. Не считай, будто я горжусь этим. Наоборот, мне очень неприятно предстать перед тобой в невыгодном для себя свете. Я, сынок, в отличие от твоего отца, не всегда в своей жизни ходил по дороге направо.

– Ну, зачем ты…?

– Сева, я же попросил тебя не перебивать! – возвысил голос Павел. – К тому же, речь идёт не просто об откровенности между нами, а прежде всего, о твоём здоровье, а может быть даже о безопасности жизни.

– Хорошо, извини, я слушаю.

– Так вот, – твёрдо продолжил Павел, – Петру, к счастью, удалось избежать в своей жизни подобных ситуаций. Честно говоря, раньше я сомневался в том, что он ведёт себя в высшей степени порядочно только из-за своих моральных принципов. Скорее всего, причина этому его любовь к Светлане. Но суть не в этом.

– А разве ты сам не любишь тётю Наташу? – горячо воскликнул Всеволод.

– Люблю, – уверенно сказал мужчина, – и всегда любил. Мы с ней столько всего пережили вместе. Я никогда в жизни не думал расставаться с ней, даже во время своих самых бурных увлечений. Беда только в том, что иногда интерес к другим женщинам перевешивал мои чувства к жене. Ну, никак не мог я с этим совладать!

– И что, – внезапно улыбнулся Сева, – ты считаешь, будто у любого мужчины, кроме моего отца, возникают внезапные порывы, когда их влечёт на сторону?

– Нет, – категорично заявил Павел, – я так не считаю. И дело здесь не в том, чтобы допытаться, увлёкся ты этой женщиной или нет.

– А в чём? – продолжал изумляться Всеволод.

– В том, – решился наконец Павел, – что я хорошо знаю Клавдию. Знаю, на что она способна в своём стремлении завоевать того, кто пришёлся ей по нраву. У меня была с ней связь, Сева. Достаточно давно, во время командировки в Италию, – мужчина всё-таки предпочёл умолчать о длительности своих отношений с Провоторовой. – Поэтому я и пытаюсь выяснить, не проявляла ли она к тебе симпатии, либо откровенных посягательств.

– Совершенно точно, нет! – убеждённо воскликнул Сева.