Дожить до рассвета

Дожить до рассвета
Татьяна Чебатуркина

Все преходящее в этом мире. Забываются великие люди и исторические события, большие неприятности и мелкие обиды. И только, пока жив человек, вечно цветет в сердце память о тех волшебных, благословенных минутах исполненного счастья в объятиях любимой или любимого. Только этой мерой отпущенного тебе свыше дара каждый может измерить истинную ценность своего существования. И приходит понимание того, на что и ради чего променяли первые люди на Земле – Адам и Ева – вечную жизнь.

Дожить до рассвета

Татьяна Чебатуркина

Редактор Ольга Ананьева

Дизайнер обложки Наталья Ананьева

© Татьяна Чебатуркина, 2020

© Наталья Ананьева, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-2506-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДОЖИТЬ ДО РАССВЕТА

ПОВЕСТЬ

Аннотация

Все преходящее в этом мире. Забываются великие люди и исторические события, большие неприятности и мелкие обиды, неимоверные нагрузки и скучные месяцы. И только, пока жив человек, вечно цветет даже в уставшем от постоянных забот, прочном сердце память о тех волшебных, благословенных минутах исполненного счастья в объятиях любимой или любимого. Только этой мерой отпущенного тебе свыше дара каждый может измерить истинную ценность своего существования. И приходит понимание того, на что и ради чего променяли первые люди на Земле – Адам и Ева – вечную жизнь.

Предисловие. Незнакомка

Сентябрьский денек разгулявшегося бабьего лета изо всех сил пыжился уже под вечер удержать нежаркое солнце на небосклоне, но оно, разливаясь в вышине необыкновенным золотисто-пурпурным покрывалом, обещало на завтра ветреное утро.

Пассажиры белоснежного круизного красавца – теплохода явно перевешивали левый край, толпясь на всех палубах, чтобы увидеть надвигающуюся панораму гигантского железнодорожного моста через Волгу.

А город уже строился на высоченных кручах обрывистого берега, являя собой полную анархическую изнанку окраин: неразбериху жилищных построек, крупных промышленных предприятий, массивных железобетонных конструкций, мелькающих машин на обрывках автострад, новых высоток.

Волны пенились за кормой, притягивая взгляды изумрудной чернотой сопротивляющейся многометровой толщи воды рукотворного водохранилища, которую с неким напрягом преодолевал теплоход.

Правый же берег разбегался и прятался в зелени огромных деревьев и кустарников, разросшихся на многочисленных островах, которые караулили одинокие моторные лодки заядлых рыбаков.

А впереди уже явно высвечивалось кружево второго гигантского автомобильного моста, связавшего города Саратов и Энгельс

И в этой оживленной, разбавленной суматохе радостного ожидания встречи с родным городом после недельного отсутствия за время круиза до Астрахани и Волгограда раздавшийся внезапно крик: «Человек за бортом!» – был настолько чужим и нереальным, что многие пассажиры лишь в недоумении повертели головами, стараясь понять, кому в голову пришла такая несуразная шутка.

Громада теплохода, подчиняясь немедленной команде капитана, еще несколько минут по инерции поборолась со встречным течением, а потом уступила, остановившись посередине безбрежного простора могучей реки.

В воду полетели спасательные круги. Трое мужчин, не раздеваясь, «бомбочкой» рванулись с нижней палубы вслед уплывающему вниз по течению яркому пятну красной курточки упавшей за борт женщины. Какая-то перекрашенная блондинка преклонного возраста так истошно закричала: «Утонула!», что все сразу очнулись от невольного оцепенения, загалдели, суматошно начали перемещаться вдоль бортов, что-то спрашивая друг у друга, чтобы только освободиться от невольного ужаса случившегося.

Команда теплохода сработала слаженно. Потерпевшую с помощью лебедки подняли на борт. Она от испуга успела нахлебаться воды, но ее быстренько привели в чувство, вежливо потеснив самых любопытных с кормы.

Молодая женщина лежала на узкой односпальной кровати в свободной каюте медпункта, закрыв глаза. Сумочка с ее документами утонула. Судовой доктор, миловидная шатенка с роскошным маникюром, в бежевом стильном платье под коротеньким халатиком терпеливо дожидалась, когда ее невольная пациентка, наконец-то, заговорит, но та упорно молчала.

Помощник капитана успел составить примерную картину происшествия со слов очевидцев: когда большая часть пассажиров любовалась наплывающими картинами вознесшихся многоэтажек, привычным видом благоустроенной набережной, знакомыми кварталами улицы Чернышевского, вдруг эта молодая женщина, придвинув кресло к самому борту, взобралась на него и решительно прыгнула в воду, стараясь не попасть под винт. От кого она хотела убежать? Что так ее напугало уже в самом конце путешествия? Или это была попытка самоубийства? Что и кому она хотела доказать своим отчаянным поступком?

Когда женщину привели в чувство, первыми ее словами были:

«Только бы дожить до рассвета!»

Глава 1. Полет

Отходи в сторону, когда с горы катится большое колесо, а то оно сломает тебе шею. Но хватайся за него, если оно поднимается в гору.

«Король Лир», У. Шекспир

У каждого мужчины где-то на свете есть женщина, созданная только для него. Она не лучше других, но она единственная, кто ему по-настоящему нужен. Это тайна, у которой нет объяснения….

(Автор неизвестен).

Юля вышла из охлажденного полумрака зрительного зала огромного кинотеатра и сразу вспотела в обжигающем знойном июльском суховее, прилетевшем из далеких азиатских пустынь.

«Два часа драила полы перед началом утреннего сеанса, и ничего! А сейчас только одно желание – нырнуть под душ или, как нереальная мечта, поплавать в родной сельской речушке, а потом валяться, не замечая времени, на грязном песке под бешеным солнцем».

Отъезд домой на каникулы пришлось отложить – никто из техничек кинотеатра не хотел работать летом, все просились в отпуска.

Юля сначала стеснялась такой непривлекательной работы. Как же, студентка Саратовского социально-экономического института имени Г. В. Плеханова, золотая медалистка, не зажимается на последних рядах с настойчивым ухажером, а таскает тяжелые ведра с водой и несуразную швабру. Но за полгода привыкла к моторной гимнастике, перестала комплексовать, радуясь совершенно искренне заработанным рублям, тем более что бабуля, у которой снимала комнату в половинке дореволюционной хибары, уехала к дочери в Москву нянчить внука и уговорила Юлю покараулить квартиру, скинув половину месячной платы.

Прошла неторопливо по переполненному гуляющими людьми проспекту Кирова, который стал пешеходным в одно время с Московским Арбатом в 1985 году. Купила пачку мороженного, встала в тени старого дерева недалеко от металлической фигуры влюбленного с цветами под металлическими часами, наслаждаясь ванильной прелестью замороженных сливок, глубоко вздохнула. За первый год учебы никакого пылкого романа не случилось. Одноклассники растерялись по разным городам, куда занесла каждого судьба с полученными успешными баллами ЕГЭ. В студенческой группе с явным перевесом девушек все были заняты своими проблемами. Пока училась, одиночество так ощутимо не настигало. Или просто сейчас сердце заныло от тоски по дому. Захотелось на простор от скученной зажатости старинных зданий, мелькающих машин, спешащих прохожих. На маршрутке отправилась на Соколову гору.

Соколова гора – самая высокая точка Саратова – расположена в его северо-восточной части недалеко от центра. Эта гора в свое время дала название самому городу. Как известно, в древности ее называли «Сары тау», что в переводе с татарского означает «Желтая гора». Впоследствии это название несколько адаптировалось к русскому языку для удобства произношения, так появилось слово Саратов.

В 1975 году, задолго до рождения самой Юлии, на Соколовой горе был заложен Парк Победы, а в 1982 году на вершине горы был установлен памятник, получивший название «Журавли».

Увлеченная энтузиастка и отчаянная мечтательница, учительница истории и классный руководитель Юлиного класса каждое лето уговаривала родителей отпустить детей, начиная с пятого класса, в увлекательные путешествия по родному краю. Так, они побывали на экскурсии в городе-герое Волгограде, на месте приземления Юрия Гагарина, на забытом соляном озере Эльтон, в Санкт-Петербурге, и, конечно же, в Саратове. И после окончания средней школы выбор Юли был однозначный – учеба только в городе своей мечты.

Размахивая пластиковым пакетом, она, не останавливаясь, процокала каблучками по ухоженным дорожкам мимо знакомых экспонатов музея боевой техники под открытым небом. В нем были собраны более ста восьмидесяти экземпляров, начиная от штурмового истребителя, бронепоезда с зенитками военных лет до современных самолетов и Национальной деревни – этнографического комплекса с тремя улицами и пятнадцатью подворьями.

Позже, вспоминая этот жаркий день, Юля очень четко осознавала какое-то внутренне напряженное стремление выскочить из суеты полуденного города на распахнувшийся простор воздуха и близкого неба и обязательно с видом на безбрежную водяную гладь.

Она стремительно взлетела по окаймленной светлым парапетом лестнице на окружность смотровой площадки, над которой буквально парили светлые пилоны с серебристым клином летящих журавлей и золотой звездой в центре.

Воздвигнутый на высоте 160 метров над уровнем моря на рукотворном зеленом холме мемориальный комплекс был виден практически из многих точек Саратова и Энгельса и с двадцатикилометрового расстояния вверх и вниз по Волге. Панорама многомиллионного города с редкими силуэтами роскошных православных храмов, с их позолоченными куполами в обильной зелени вековых деревьев и старинных парков, сбегающие с возвышенности к Волге заметные проспекты, причудливые коробки многоэтажных домов – вся эта почти картинная неповторимость известного областного центра восхищала и настраивала на самый торжественный лад.

Но долго растворяться во внутреннем ликовании Юле не пришлось. Рядом, облокотившись на парапет, буквально в двух шагах от нее застыла спортивная фигура незнакомого молодого человека. Юля вздрогнула. Там, внизу, у реактивных самолетов и военных катеров переговаривались девчонки и мальчишки какой-то экскурсионной группы. Пестрые постройки в национальной деревне рассматривали туристы с круизного теплохода, но лестница, по которой она поднялась на вершину комплекса, была в такую жару абсолютно пуста.

«Откуда мог взяться так внезапно этот парень на открытой площадке? Не свалился же, в самом деле, с сорокаметрового пилона, оторвавшись от какого-нибудь журавля…», – удивление ее прервал приятный низкий голос незнакомца:

– Интересно, за сколько секунд ты стометровку сдаешь? Летела, как будто за тобой черти гнались! Ты, наверное, на художника учишься? Или с мамой и папой поругалась? Ничего, помиритесь! Здесь всегда такое необыкновенное чувство внутренней свободы испытываешь, словно на исповеди в церкви перед батюшкой.

Юля настороженно молчала: «Мало ли придурков по городу шатается? Вот и этот забрел сюда, повыше. Что у него на уме, Бог один знает, если за мной припустил? Вот будет сцена, если приставать начнет, и придется отбиваться пакетом с кроссовками для мытья полов!»