Не один дома

– Дэниэл, – сказал Брукс, – сегодня ты отправляешься со мной в больницу, и это не обсуждается. Мы проведем ряд тестов.

– А если Рита вернется, а меня нет дома?

– За домом присмотрит твоя сестра, не так ли? – произнес Брукс, глядя на Лизу.

– Конечно, – подтвердила она, – я останусь здесь. Об этом можешь не волноваться.

– Доктор, скажите честно, вы считаете, что я спятил?

– Нет, не считаю, – ответил Брукс, – а если бы и считал, то называлось бы это по-другому. Главное, что ты осознаешь и принимаешь тот факт, что столкнулся с проблемой и не до конца оправился после весенних событий.

– Я понимаю. Я действительно хотел бы окончательно выздороветь, чтобы вернуться к полноценной жизни. Однообразное существование в полуживом доме мне не по душе. Как долго я пробуду в больнице? – спросил Дэниэл.

– Все будет зависеть от результатов анализов и тестов, – сказал доктор. – Дня два-три. Если результаты меня не удовлетворят, то стационарное лечение может затянуться и на недели. Если ты не возражаешь, мы можем поехать прямо сейчас.

– Хорошо, я только схожу попрощаюсь с сыном.

– Я буду ждать тебя, – улыбнулся Брукс.

Дэниэл ушел наверх, а Лиза, убедившись, что брат их не слышит, спросила Брукса:

– Доктор, то, что происходит с Дэниэлом, то, о чем вы мне писали… он излечится?

– Вероятность полного выздоровления очень мала, но шанс есть, – ответил Брукс.

– Это последствия травмы головы, да?

– Не только. После повреждения мозга как физического органа, может развиться некая форма слабоумия, могут возникнуть проблемы с опорно-двигательным аппаратом, с памятью, речью или со зрением. То же, что я наблюдаю у Дэниэла связано, скорее с тяжелой психологической травмой, чем с физической.

– Вы хотите сказать, что он до конца своих дней будет страдать от галлюцинаций и ночных кошмаров?

– Часть симптомов мы будем купировать медикаментозно, немного, возможно, поможет работа с психологом и гипноз, причем, если до этого дойдет, то загипнотизировать придется и Дэниэла, и Макса. Часть заботы о выздоровлении ляжет на ваши плечи, мисс Коллинз.

– Я понимаю…

– Мисс Коллинз. Ваш брат многое не помнит. Или не хочет помнить. Будучи в больнице и я, и вы объясняли ему, что именно произошло с ним и с его семьей. Но его сознание отказывается принимать действительность. Мы должны осторожно заставить его самого вспомнить, что же случилось весной. Вспомнить не только непосредственно день аварии, но и то, что поспособствовало ей… Вы понимаете, о чем я?

– Если честно, то не совсем, – ответила Лиза.

– Мы не можем ему сказать, что за рулем была Рита, – пояснил Брукс, – что его в машине не было. Он и так это знает, но нарочно отверг этот факт и забыл о нем. Эта информация заставит мозг чрезмерно напрягать память. Надо действовать мягче. Нам необходимо как-то связать его с прошлым, чтобы цепочка событий сама восстановилась у него в голове. У меня будет к вам еще одна просьба, скорее всего, совсем для вас неприятная: прошу, разыщите ту женщину и устройте ей встречу с Дэниэлом после его возвращения из больницы. Разумеется, в вашем и моем присутствии, но он должен увидеться с ней.

– Вы уверены? – спросила Лиза.

– В случае с вашим братом нельзя быть ни в чем уверенным наверняка, но этот вариант для его психики будет более щадящим, чем взять и просто показать ему отчет об аварии. Мне и, как я уверен, вам, не хотелось бы закрыть его в сумасшедшем доме до конца его дней, а потому предлагаю использовать все имеющиеся у нас рычаги, способные повлиять на его сознание, чтобы то наконец приняло действительность и научилось в ней жить.

Дэниэл вышел из комнаты сына, в его руке была книга.

– Ты берешь ее с собой? – спросил Брукс, вставая из-за стола.

– Да, Макс предложил, а я не смог отказать ему, – ответил Дэниэл. – Лиззи, – обратился он к сестре, – прости, ты только приехала, а мне приходиться оставлять на тебя дом.

– Ничего, Дэниэл, – сказала сестра, – я люблю тебя и очень хочу, чтобы ты поправился. О доме не волнуйся, все будет хорошо.

– Только прошу, – шепотом сказал на ухо сестре Дэниэл, обняв ее, – не смотри в зеркало ни в моей комнате, ни в комнате Макса. Там обитает зло…

Лиза испуганно посмотрела на брата, он поцеловал ее в лоб, захватил куртку и вместе с доктором Бруксом вышел из дома.

Одна в доме. Или не совсем одна? Лиза знала, что ей здесь нечего бояться, но после рассказов брата и Брукса все же страшно ей было. «Где пульт? – подумала она, – Дэниэл был прав, решив включить телевизор громче». И зачем он только сказал ей напоследок, чтобы она не заглядывала в зеркала? Теперь ее так и тянуло посмотреть в них, ожидая неизвестной опасности. Странное желание – увидеть там то же, что и брат. Но почему? Ведь у нее с головой все в порядке, травм она не получала, галлюцинации ее не преследуют. А откуда ей знать, видит она сейчас галлюцинации или реальные вещи? На то они и галлюцинации, что лишь видящий их уверен в том, что они реальны, а если никто рядом не может этого опровергнуть, то он и не узнает о том, что это лишь плод его воображения.

Лиза замотала головой, словно выгоняя из нее дурные мысли, нашла в телевизоре сериал, который время от времени смотрела, не особо следя за судьбой героев в нем. «Сюзан», – прозвучал в голове собственный голос. Лиза проверила список контактов в своем телефоне, хотя она уже знала, что не найдет там ее номер. Свой телефон Дэниэл, разумеется, забрал в больницу. Лиза решила найти Сюзан в социальных сетях, воспользовавшись ноутбуком Риты. Все, что она о ней знала – это были ее имя и фамилия, а еще то, что брат изменял с ней своей жене. Потратив не меньше получаса, она все же нашла Сюзан Саммерс, 32 года. Полная противоположность Рите: длинные светлые волосы, зеленые глаза, пухлые губы, расплывшиеся в улыбке на половину лица. Лиза ненавидела эту женщину и своего брата за то, что он крутил с ней роман, скрывая это от жены.

– Как же теперь удобно тебе, Дэниэл, просто взять и забыть все, что ты натворил, – пробормотала Лиззи вслух. Хотела бы она сказать, что ее брат поплатился сполна за свои грехи, но не могла: плата была заплачена слишком высокая. Пострадал не только он.

Как он давно не ездил в машине, но еще дольше он не сидел за рулем. Дэниэл был уверен, что последний раз автомобилем он управлял в тот роковой мартовский день. Это так и было. Действительно, это так и было. Только он был за рулем другой машины, она не попадала в аварию, но все же чехлы, снятые с ее сидений, долго отстирывали от его крови в химчистке.

Больница. Обычная больница, не психушка. И это не могло не радовать. Значит Брукс не обманывал его: он не считает Дэниэла сумасшедшим. На первом этаже царил хаос, подчинив себе тех присутствующих, кто был в состоянии передвигаться на своих двоих.

– Подожди меня в холле, – сказал Брукс Дэниэлу, – я возьму нам кофе в кафетерии. На моем этаже кофе варит только автомат, и это у него паршиво выходит, – он улыбнулся.

– Хорошо, – спокойно согласился Дэниэл. Однако после того, как Брукс свернул налево в кафе, ноги сами понесли его направо. Как оказалась, там была расположена станция скорой помощи. Дэниэл ошибся: в холле не было хаоса, там царил размеренный порядок передвижения людей, снующих из входа к лифту и обратно. Настоящий хаос обитал здесь. Медсестры, врачи, фельдшеры – он не различал их. Родственники больных, сами больные. Дэниэла никто не замечал, словно он был призраком. Его внимание привлекла одна импровизированная палата, отделенная от остальных ширмой, только вот ширма не была до конца прикрыта. Дэниэл пошел туда. Зачем? Он позже задавал себе этот вопрос и не мог найти на него ответ. На больничной койке лежал пожилой мужчина на вид лет восьмидесяти. Его глаза были крепко закрыты, худое лицо покрыто легкой щетиной – у самого Дэниэла заросли на лице были куда длиннее. Человек не дышал. Он был мертв. Несомненно, он был мертв. Дэниэл уже начал разворачиваться, чтобы выйти из палаты, когда уловил глазами какое-то движение. Секунду мешкая, он повернулся к покойнику: тот лежал также мирно, но на его бледном холодном лице была растянута зловещая улыбка, казалось, до самых ушей. Дэниэл снова встал как вкопанный. Это не зеркало, это не Рита, это не у них дома. Он стал отходить от койки, пятиться назад, пока не врезался в кого-то спиной.

– Что вы здесь делаете? – спросил то ли врач, то ли медбрат. – Вы родственник?

Дэниэл испуганно взглянул на мужчину в синей больничной форме, затем снова на мертвого старика: улыбка с его бледного лица пропала. На мгновение Дэниэлу даже показалось, что он видит обвисший язык в приоткрытых мертвых губах.

– Вы родственник? – повторил незнакомец.

– Он пациент, – раздался голос доктора Брукса, – приношу свои извинения. Дэниэл, – обратился он к Коллинзу, – я же велел тебе ждать меня в холле. Зачем ты сюда пришел?

– Мне казалось, что мне сюда очень нужно прийти, – испарина на его лбу говорила о волнении.

– Все нормально, – ответил Брукс и повел Дэниэла к лифту, – это моя вина. Чем я только думал, когда оставил тебя в фойе?

– Сюзан Саммерс.

– Мисс Саммерс… это Лиза Коллинз, сестра Дэниэла…

– Лиза, – ответил недовольный голос в трубке, – зачем вы мне звоните?

– Поверьте, я бы никогда не обратилась к вам, не будь у меня на то веской причины, – сказала Лиззи. – Но, к моему сожалению, мы нуждаемся в вашей помощи.

– «Мы?» – переспросила Сюзан.

– «Мы» – это я и Дэниэл, но он об этом пока ничего не знает, – ответила Лиза.

– И чем же я должна вам помочь? – нахально спросил голос в телефоне. Лиза хотела бросить трубку, но, глубоко вздохнув, ответила:

– Дэниэл забыл часть событий, произошедших в марте этого года, и его лечащий врач уверен, что вы могли бы помочь ему ненавязчиво вспомнить их.