Не один дома

Дэниэл обернулся к Бруксу, который стоял у двери.

– Да-да, доктор Брукс, я все знаю, – сказал Дэниэл.

– Постарайся вспомнить, отец, – просил Мартин. – Мы с Максом были близнецами, я родился через полчаса после его рождения, и ты, если я не ошибаюсь, присутствовал при нашем появлении на свет. Я помню Молли, я помню свое детство. Помнишь те два кресла, которые ты подарил нам с Максом на наш день рождения? Мое до сих пор стоит у нас в доме.

– У нас в доме? – удивился Дэниэл.

– Да, папа, я живу теперь в нашем доме, – сказал Мартин. – Кресло Макса я нашел в гараже, мое же все это время стояло в моей комнате, которая расположена рядом с комнатой Макса. Сейчас это спальня моей дочери, которой уже два года, и ее зовут Рита, как маму.

– Ты привел семью в этот проклятый дом? – испуганным голосом спросил Дэниэл.

– Папа, я живу в нем с тех пор, как женился, – ответил парень, – и наш дом не проклят.

– Ты говоришь: Рита?..

– Да, я назвал дочку в честь мамы. Бабушка, Маргарет, смогла через суд добиться опеки надо мной, тетя Лиззи не была против. Те выплаты, которые выплачивал тебе твой бывший партнер, Майк, были переведены на мой счет. Так мы смогли сохранить дом, а я закончил университет.

– Ты правда – Мартин? – спросил Дэниэл, пытаясь осторожно коснуться рукой лица сына.

– Да, правда, – ответил тот и улыбнулся.

– Мартин, – шепнул Дэниэл и придвинулся к нему поближе, – в подвале дома есть кирпичная пристройка. Никогда не разбирай ее…

– Я навел в подвале порядок и не находил там никаких кирпичных пристроек, – сказал Мартин.

– А будка во дворе?

– Будки тоже не было. Мы не заводим животных, так как у маленькой Риты аллергия на шерсть.

– Но как же… Сюзан… Неужели ее кто-то нашел? – спрашивал, казалось, сам у себя, Дэниэл.

– Посмотри на меня, отец, – сказал Мартин. Дэниэл поднял взгляд. «Морщины вокруг глаз были слишком глубокими для его возраста, – подумал Мартин, – но глаза – это были не глаза сумасшедшего, скорее – глаза несчастного человека». – Ты веришь мне? Ты веришь, в то, что я – Мартин – один из твоих сыновей-близнецов?

Дэниэл встал. Он подошел к тумбочке, что стояла у кровати, и открыл ящик. Оттуда он достал старую, в четыре раза сложенную фотографию, и подошел к столу. Он отдал фото сыну. Развернув, тот увидел на изображении себя и своего брата в разных костюмах супергероев. Кудрявые мальчишки стояли, обнявшись, возле торта, который держала их мама. Ее на фото видно не было, только руки, держащие торт, на котором было написано: «M & M».

– Глядя на эту фотографию, – сказал Дэниэл, – я думал, что это – проделки Сюзан, чтобы еще больше терзать меня, чтобы мой разум безвозвратно растворился у меня в голове и превратился в кисель. Выходит, из всего, что меня окружает, реальной была только эта правда, – он постучал пальцем по фото. – У меня еще кое-что есть, – сказал Дэниэл и положил на стол заколку в виде стрекозы. – Я хранил ее все это время. Хотя я даже не уверен, сколько времени прошло. Судя по тому, как ты вырос, достаточно много… Сколько тебе лет, Мартин?

– Двадцать семь, – ответил тот.

– Но как ты выжил? Я был на месте аварии, но не видел там тебя.

Мартин обернулся к Бруксу, глазами прося о помощи.

– Дэниэл, – сказал доктор, – на момент аварии ты истекал кровью. У тебя был проломлен череп. И лишь чудом ты продержался так долго, не потеряв сознание. Ты мог отключиться раньше, и тогда была бы еще одна авария: с участием твоей машины. Тебя шокировало увиденное: твоя жена, твои дети… Вид их изувеченных тел навсегда остался запечатленным в твоем поврежденном мозгу. Именно поэтому ты и не заметил Мартина. Сынок, – Брукс обратился к парню, – ты помнишь, что произошло? Расскажи отцу, как все было.

– Помню, – ответил Мартин. – Я помню все с самого начала. Мама кричала на тебя и ругалась, когда мы были еще дома. К твоему приходу наши вещи уже были собраны. Она долго плакала, но потом, дождавшись тебя с работы, сообщила, что обо всем знает, и мы переезжаем к бабушке и дедушке. Вы кричали в своей комнате, мы с Максом и Молли были в гостиной внизу. Вещи уже были в машине. Когда мама вышла, ты схватил ее за руку, чтобы остановить, но она оттолкнула тебя, и ты упал вниз, прямо на журнальный стол. Казалось, все это произошло за одно мгновение. Она испугалась, вызвала скорую. Но когда увидела, что ты стал шевелиться и пытаешься подняться, тут же вывела нас и усадила в машину.

Мы ехали очень быстро. Я сидел посередине между Максом и Молли и не был пристегнут. Я видел, как выскочил тот мотоцикл. Это было молниеносно. Я упал между сиденьями и застрял там, это меня и спасло. Дверь, возле которой сидела Молли, не просто открылась, ее буквально вырвало. Каждый раз, когда машина ударялась правым боком об асфальт, Макс бился головой о стекло двери. Когда я очнулся, я видел осколки, что торчали из его виска. Я видел маму, я видел Молли… У меня были синяки и ушибы, но ни одной сломанной кости или другой серьезной травмы. Да, я помню все…

– Как ты сохранил свой разум после всего пережитого? – спросил Дэниэл у сына, словно завидуя ему.

– Маргарет долго водила меня к психологу, – сказал Мартин, – но основную работу с собой я провел сам. И я знаю это. Я просто понимал, что, раз я остался жив, значит так было нужно. И я не имею права не воспользоваться этим.

– Прости, сынок, но я так не смог, – сказал Дэниэл.

– У меня для тебя подарок, – сказал Мартин после небольшой паузы и достал бумажный пакет из внутреннего кармана. Дэниэл взял сверток и раскрыл его. Внутри была рамка с фотографией маленькой кудрявой девочки.

– Это моя дочка, Рита, – сказал Мартин.

– Она похожа на Молли, – ответил Дэниэл. По его щеке стекла слеза. Дэниэл обернулся и сжался на стуле. – Твоя мама сейчас здесь, – сказал он шепотом Мартину, но Брукс услышал его.

– Ты видишь Риту, Дэниэл? – спросил доктор. Дэниэл лишь равнодушно посмотрел на него, ничего не ответив.

– Уходите, – сказал он, немного погодя. – Уходите оба.

– Ты выгоняешь сына? – спросил Брукс.

– Они сейчас придут, они зовут меня, – сказал Дэниэл. – И, если он, – он указал на Мартина, – действительно мой сын, ему лучше уйти. Ему не надо знать моих демонов, видеть мою борьбу. Если это Мартин, тогда я понимаю, почему я ни разу не встретил его там. Макс рассказывал мне как-то, что видел во сне младенца в крови… но кто знает, может он говорил о Билли…

Дэниэл, казалось, говорит сам с собой. Если сперва Мартину показалось, что его отец создает впечатление разумного человека, то сейчас он убедился в том, что тот все же находится там, где ему и положено. Мартин встал из-за стола, а Дэниэл схватил фоторамку.

– Это оставь мне. Пожалуйста…

– Я принес ее для тебя, чтобы ты увидел свою внучку, – сказал Мартин.

– Внучка… – произнес Дэниэл. – Напомни, сколько лет прошло?

– Тринадцать, – ответил Брукс, – тринадцать лет, Дэн. Мы с тобой уже немного постарели, не так ли? – он улыбнулся.

– Да, док, постарели… А Рита все такая же, – ответил Дэниэл, глядя куда-то в сторону.

– Я еще приеду к тебе? – спросил Мартин.

– Если они позволят… – сказал Дэниэл. – Проверь подвал, – шепнул он напоследок.

Перед выходом из палаты Мартин обернулся и сказал:

– С днем рождения, пап.

Дэниэл удивленно посмотрел на него.

– Тебе сегодня пятьдесят, мистер Коллинз, – улыбнулся Брукс и вышел следом за Мартином.

***

– Так вот, что ты хотела, чтобы я вспомнил? – спросил Дэниэл у Риты, сидя на диване в темном подвале старого дома перед белым экраном телевизора. Рита, сидевшая рядом, утвердительно кивнула. – Я до сих пор не могу до конца поверить, что Мартин жив. Я не могу это принять. Представляешь, у нас с тобой есть внучка! Маленькая девочка, которую Мартин назвал в твою честь. Она так похожа на Молли…

– Пора, – сказала Рита и встала с дивана.