Лето перемен

Антон доводит меня до калитки, и я хочу задержаться, хочу пройти еще пару улиц.

– Значит, здесь живет девочка Рива, которая мечтает стать второй леди Гага?

– Ты хотел сказать, что я такой же фрик, как и она?

Он смеется, и уходит, не удосужившись даже попрощаться.

Я тихо попискиваю от удовольствия.

Антон. Здесь. Он – аааааааа – проводил меня до дома!!! Это самое большое совпадение в моей жизни – что Антон живет улице, на которой мне знаком каждый камешек!

Глава тринадцатая

Рива

На следующий день я просыпаюсь, и мне кажется, что улыбка не сходила с моего лица всю ночь. Я пытаюсь встать, но мое тело протестует. Оно все ноет. Мое нежное ленивое тело не приучено к физическим нагрузкам. И я делаю мысленную заметку начать менять эту привычку. Глядя на Антона вчера, я поняла, парень не валяется на диване, поэтому он так чертовски восхитителен. Чтобы ему понравиться, мне тоже надо накачать кубики на животе. И я принимаю волевое решение бегать до моря по утрам, купаться там и возвращаться домой.

И когда одетая в короткие шорты и верх от купальника я прохожу мимо веранды с восхитительным запахом блинчиков с вареньем, то чуть не теряю самообладание.

Нет. Я решила стать секси. Блинчики не вписываются в мои планы.

Бабуля провожает меня взглядом и только успевает крикнуть в спину, чтобы я немедленно шла завтракать и бросила эти глупости. Что звучит крайне соблазнительно. Она почти меня убедила. Но мысли об Антоне придают мне решительности.

– Я на море, завтракать не буду, – бросаю я и выскакиваю за калитку прежде, чем бабуля за шкирку вернет меня.

На бегу вставляю наушники, делая мысленную заметку не орать песни тридцатилетней давности во всю глотку и подстраиваюсь под ритм Snow Patrol. Уже спустя минут пять от непривычки колет в боку и ужасно хочется вернуться на веранду к чаю с мятой и блинчикам.

Антон. Антон. Это ради него.

Вспомни о дьяволе…

Как по волшебству отворяются ворота частного дома – в том самом месте, где я вчера налетела на него – и оттуда выбегает Антон. Это что – шутка? Он тоже собрался на пробежку? Я уже подумываю над тем, чтобы незаметно смыться, но не тут- то было.

– Ты меня преследуешь? – ухмыляется он.

Как у него так получается сохранять самообладание? Он ни капли не удивлен. Хотя, будь на его месте кто другой, я бы тоже не эмоционировала так сильно.

– Для этого я должна обладать даром предвидения, а, поскольку его у меня нет, логичнее предположить, что именно ты меня преследуешь, а не наоборот.

Антон выгибает бровь дугой.

– Ну, было бы правильнее считать, что это ты стоял за калиткой, ожидая, что я буду пробегать здесь, а не я подгадала момент, – разъясняю я.

– И какого фига мне это делать?

– Не знаю, может, ты расскажешь?

– Рива, ты, видать, читаешь что- то не из школьной литературы этим летом. В шпионы я играть не люблю.

А во что любишь? Да ладно, я сама удивляюсь какой оборот принял наш разговор. Ничего такого я не говорю, а только возвращаю наушник в ухо, и бегу дальше. Велика честь.

За мной, в паре шагов, бежит Антон. Я чуть припускаю, чтобы не показаться слабачкой.

– Ты неправильно бегаешь!

– С чего это? – пытаюсь проговорить и не задохнуться одновременно.

– Дышишь неправильно. Слишком быстро бежишь. Тебе, как новичку, надо соблюдать правило смены бега и ходьбы.

Он бежит и дышит ровно…Совсем не хватает воздух ртом, как рыба. Или как я.

– С чего ты решил, что я новичок? Может, я каждый день бегаю…

– А это не так? – Он снова выгибает бровь, и я понимаю, что глупо отрицать очевидное.

Мое сердце бьется очень сильно. Во- первых, не считая уроков физ- ры, я никогда не бегаю. Во- вторых, одна мысль о том, что Антон рядом и разговаривает со мной, уже выводит мое сердце из строя.

– Что еще не так, тренер?

– Ну, твоя обувь ни к черту не годится для бега. Ты можешь повредить себе ноги, потянуть связки. Быстро устанешь.

– Другой у меня нет.

– Ты делаешь слишком широкие шаги, а еще руки у тебя прижаты к туловищу. Так у тебя устанут плечи, да и дышать тяжело.

Он дотрагивается до моей руки, и сгибает ее в локте под прямым углом.

– Вот так, – улыбается Антон.

Ну все. Теперь я точно дышать не могу.

Я киваю головой, и подчиняюсь его инструкциям. У него есть какая- то магическая власть надо мной. Скажи он мне сейчас, что я должна до моря гуськом дойти, и я бы послушалась.

Следующие несколько минут мы бежим рядом, наши пятки ритмично отстукивают шаги о грунтовую дорогу, и вскоре я в самом деле начинаю замечать, что мои ступни молят о пощаде. Кажется, я натерла щиколотку идиотскими кедами. А еще у них тонкая подошва, и я ощущаю каждый мелкий камешек.

Антон замечает, что я сбавила темп. Хотя, будь на мне валенки, я все равно бы не смогла бежать дальше. Все. Я запыхалась. Выдохлась.

– Я…больше…не…могу, – выдавливаю из себя.

– Давай перейдем на шаг, а когда наберешься сил, снова побежим.

Я хотела было нагрубить ему, и поинтересоваться с какой такой радости мне с ним бежать, но он ничего обидного не сказал, а всего лишь желает помочь. Поэтому причин крыситься у меня нет.

– Кажется, мне на сегодня достаточно. Я не хочу тебя задерживать. Беги вперед.

Во мне борются два желания: чтобы он остался со мной и чтобы оставил меня в покое. Пусть выбирает сам. Я без сил.

– Мы почти у моря. Давай дойдем и искупаемся. Что скажешь? Я что- то тоже не очень настроен бегать.