Толковательница сновидений. «Полночный дождь»

– Грубо, но… так бывает… Хотя бывает и по-другому, – возразила Алиса и решила добавить: «Редко, но случается действительно великая любовь».

Но не успела. Начальница ее опередила: «не услышав» возражения, она продолжила:

– Более того, мой озабоченный «герой-любовник» не оказался джентльменом: стал менять квартиру. И не в нашу пользу с сыном. В результате я оказалась в однокомнатной. А сын после вуза решил остаться в Москве. Снимал жилье у милой женщины. У нее – дочка, хорошая девочка. Женился на ней. Родилась внучка. Мне некогда было особо жалеть себя. Я некоторое время жила у молодых – помогала. Вернувшись домой, занялась докторской диссертацией. Потом сын эмигрировал в Америку.

– Это внешняя сторона вопроса. Что вы чувствовали при этом?

– В это время меня очень поддерживал сын. Он – замечательный! А как женщина – я училась быть одна. Это ведь только в сериалах если героиню бросает неверный муж, то сразу находится утешитель – принц на белом коне. В жизни обычно если исчезает один, то и другие пропадают. А уж если и появляются, то все сразу.

– Это точно! – подтвердила Алиса. – Ну и научились быть одной?

– Да! Хотя было очень непросто! Но я стала ценить свой уютный дом, свое одиночество, благодаря которому стала свободной, в том числе и от множества домашних обязанностей, связанных с пребыванием рядом мужчины. Главное, я поняла, что нельзя эмоционально ни от кого зависеть. И даже не в плане глубоких чувств. А просто: хочешь праздника – устраивай его себе сама. А если придет мужчина, который подарит тебе этот праздник, тоже хорошо… Не придет… Да и ладно… Жизнь прекрасна! Я долго потом никого к себе не подпускала. Знаете, ведь я была привязана к бывшему мужу и получила «пощечину», любила Виктора и наткнулась на издевательское отношение. Слишком хорошие уроки получила, поэтому и научилась любить себя.

– Как у Пушкина, – усмехнулась Алиса, – мне так нравятся строчки из «Евгения Онегина», как раз по этому поводу!

И она с иронией и одновременно с грустью продекламировала.

Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней верно нет его.

– Вот-вот! – отреагировала начальница. – Более того, я научилась избегать отрицательных эмоций. И когда меня кто-то пытается «грузить» ненужным, я раздражаюсь, так как очень берегу свой комфорт и материальный и моральный.

– А что сейчас с бывшим мужем? Он не пытался вернуться?

– Пытался. История стара как мир. Когда началась приватизация, его молодая жена умудрилась приватизировать имущество на себя. И после очередного скандала выставила «нищего» на улицу. Завод к тому времени практически не работал. А потом и вовсе пришли новые хозяева. Старый директор оказался не у дел. Как сейчас помню: за мной только начал ухаживать Алексей Петрович – тогда бравый кавалер…

– Он и сейчас крепкий мужчина. Румяный…

– Это гипертонический румянец. – Ольга грустно улыбнулась. – Нет, время идет. Причем с катастрофической быстротой. Как не пыжься. В общем, иду я домой с букетом моих любимых красных роз, а бывший муж на лавочке сидит с чемоданом. Я тогда еще подумала, что плохо, когда муж уходит к другой, но еще хуже, когда этот блудный персонаж возвращается.

– Его не было жалко? Ведь в том, что вы расстались, была и доля вашей вины.

– То есть? – Начальница недоуменно уставилась на Алису. – Я ему не изменяла!

– Но хотели изменить… Если бы не были холодны к мужу из-за увлечения Виктором, кто знает, может быть, он и не попался бы на удочку молодой хищницы.

– Я вас умоляю!!! – громко воскликнула Ольга. – После двадцати лет брака, а может раньше, все мужья и жены с кем-нибудь мысленно изменяют… А то и не мысленно! И периодически бывают холодны друг к другу… Только не все уходят из семьи!!!

Алиса поняла, что начальница злится.

А та уже возмущенно говорила дальше:

– Знаете, сколько раз я пыталась спастись от Виктора в объятиях мужа!? Только не было тех объятий! А если и были, то – «на скорую руку», чтобы отстала! Муж стал равнодушен ко мне задолго до моего увлечения! А вот когда у меня появился Алексей – он надумал вернуться! Спустя пятнадцать лет!!!

Алиса поняла, что затронула больную тему, и попробовала ее свернуть:

– В общем, не простили?

Неожиданно лицо Ольги снова сделалось бесстрастным. Словно приступа злости не было и в помине… Она равнодушно произнесла:

– Почему? Простила. Но не настолько, чтобы обременить себя заботой о нем. Снова жарить котлеты! – Ольга усмехнулась. – Я бы ничего не приобрела для себя, поверьте, кроме хлопот. Тем более что передо мной сидел чужой пожилой человек. Хорошо, что на тот момент была жива его мама, к которой он в конце концов и пошел жить.

– С сыном видится?

– Редко. когда тот приезжает в Россию.

– А с вами?

– Зачем? Я боюсь стариков.

– Как это?

– Знаете, есть разные люди: один никогда не будет стариком. И умрет молодым, даже в сто лет. А другой: с сорока – дед. От дедов плохо пахнет – немытым телом, старой квартирой, ветхой одеждой, безнадегой, отсутствием будущего. Я так боюсь этого запаха! Особенно когда такой «поэт и гусар», как мой бывший муж, вмиг становится стариком и носит сандалии «прощай, молодость»!

– Алексей Петрович не дед?

– Нет! – Лицо начальницы смягчилось. – Он хороший.

– Мы все радуемся, глядя на вас.

– Потому что он зрелый человек, умный, цельный, талантливый, а главное – добрый! Я после Виктора к молодым мужчинам стала относиться с большим подозрением. Вот вы, Алиса Львовна, уверены в том, что знаете, о чем на самом деле думают Иванов и Петров, когда вьются вокруг вас?

Алиса сначала не поняла, о каких Иванове и Петрове идет речь, – так резко начальница сменила тему. Потом до нее дошло, что Ольга имеет в виду Гошу и Кешу! То есть Георгия Андреевича и Иннокентия Александровича. Их фамилии были действительно Иванов и Петров соответственно, что давало им повод лишний раз покуражиться. Алиса сама видела, как однажды в кафе они картинно представились двум кокетливым девицам: Георгий Штольц[22 - Штольц – один из героев романа И.А. Гончарова «Обломов».] и Иннокентий Купершток[23 - Купершток Арон Ильич – поэт, переводчик, именно ему приписывают это четверостишие.]. Улучив момент, Кеша продекламировал:

– Наследник Пушкина и Блока,
я – сын еврея Куперштока!.

После чего одна из девиц неделю звонила на кафедру, требуя к телефону «Куперштка», время от времени меняя сочетания букв в этой фамилии, чем довела до истерики Ирину Георгиевну, уставшую отвечать, что здесь такой не работает и не живет. Гоша, и Кеша тогда очень повеселились… выдвигая перед коллегами самые дикие гипотезы о личности звонившей. Алиса их не выдала.

– Почему вьются? Мы друзья и коллеги! – недоуменно возразила Алиса.

– Это для вас они друзья. А вы для них, возможно, желанный сексуальный объект.

– Ну нет! – засмеялась Алиса. – Эдиповым комплексом они точно не страдают. У них бурная личная жизнь.

– Хорошо! Тогда, возможно, им просто льстит, что такая интересная, умная женщина общается с ними «на короткой ноге».

– За комплименты спасибо!

– Бросьте, Алиса Львовна. Вы прекрасно знаете себе цену.

И Ольга Николаевна продекламировала:

– «…Окруженная поклонниками, я привыкла воспринимать мужчин как некий обязательный и привычный фон: они существовали для того, чтобы дарить цветы, говорить комплименты… или оглядываться на меня на улице» [24 - Вишневская Г.П. Галина / Г.П. Вишневская. М.: Вагриус, 2007.]. Это и про вас. Понимаете, я ведь тоже была красивой женщиной. Но не умела пользоваться своими привилегиями. Не умела чувствовать себя красивой. Я вижу, как вы мастерски держите всех мужчин кафедры в особом тонусе. А Ивана и Петрова приблизили к себе, потому что они молоды и хороши собой, что для фона очень важно…

Алиса была очень удивлена. Если бы не мягкое, непривычное выражение лица начальницы, она бы решила, что находится у нее на «ковре». В голову пришла мысль: «Похоже, это "месть" за комментарии по поводу ее вины в разводе…»