Сестры Кавалеровы

– Что именно?

Вика с грохотом уронила в ванну эмалированный таз.

– Мужиков в доме нет гвоздь как следует забить! Я дверь не буду закрывать, а ты рассказывай!

– Нет уж, – мстительно заявила я. – Помучайся неведением, а я пока чайник поставлю.

Да подумаю, стоит ли тебе рассказывать – и сколько.

Потом мы сидели на кухне, пили чай, и Вика слово за словом клещами вытягивала из меня все подробности об Александре, его предложении, его машине и его горах.

– Ну что ж, дело хорошее, – задумчиво проговорила она под конец, – давно пора…

– Что – пора? В каком смысле – давно?

– Эх, Надька, Надька. Хоть ты и старшая, а глу-у-упая-я-я… У тебя сколько уже мужика нету? Это, знаешь ли, для здоровья вредно! Для психического в первую очередь. Так что – вперёд. Всячески приветствую и одобряю.

А пуркуа бы и не па? Что мне мешает? В конце концов, никаких обязательств это на меня не накладывает… Раз в жизни за последние лет пятнадцать я могу себе позволить… А там видно будет.

– Ой, дивитеся все на неё! Краснеет! Ура! Моя сестрёнка краснеет! – Вику почему-то это ужасно обрадовало. – Молодец! Вернешься – расскажешь, как всё там у вас было…

Моя меньшая весьма неравнодушна к интимной стороне жизни, будь то чужая или своя. Два раза была замужем, оба раза осталась ужасно недовольна, но хочется ещё. Так что за это бурное любопытство я на неё не обиделась. Мы ещё немного посплетничали, посмеялись, и она убежала.

Александр назначил отъезд на шестое и поклялся, что седьмого утром мы уже будем на месте. Пятого ко мне пришла Виктория и принесла небольшой несессер-сундучок с косметикой. Примерно с час она инструктировала меня, чем, когда и как следует пользоваться. Я поняла, что вооружена на все случаи жизни, и отныне путь мой будет усеян телами мужиков, поражённых в самое сердце…

Шестого утром прибежал Миша.

– Тёть Надя, здравствуй. Я тут тебе полезный девайс принес, – и вручил мне небольшой, но очень какой-то «навороченный» рюкзачок со множеством ремешков, застёжек и карманов с карманчиками. На всех свободных от карманов и карманчиков местах рюкзачок был прошит цветными нитками, проколот огромными булавками и увешан железными цепочками. На мой недоуменный вопрос он пояснил, ухмыляясь, что это «от горных злых духов».

– Тут в карманах кое-что полезное, спички, фонарик, компас там…

– Мишка, родной, – засмеялась я, – я же не в поход пятой категории иду! Так, по тропинкам прогуляться в лучшем случае.

– Ничего, ничего, – покровительственно сказал Мишка, – всякое бывает…

И уже в дверях, обернувшись, добавил:

– Ты, тёть Надя, не дрейфь. А в случае чего я этого козла горного… как Тузик тряпку. Так ему и скажи.

Когда он ушел, я аж всплакнула. Нет, неправа я. Кроме Тимоши, ещё по крайней мере один мужчина любит меня бескорыстно…

Виктория

Встал я нынче утром рано —

Нет Луиса Корвалана…

Вот она, вот она,

Хунта поработала!

    Народное

Точно, как раз восьмого это и случилось. Вскакиваю я поутру, пока то-сё, включила телик, он там что-то бухтит про каких-то террористов, я кофеёк попиваю, и тут до меня доходит. Сначала: это уже не террористы через границу пук-пук, это настоящая война! Особенно когда на экране появились танки. А потом: там же Надька! Они там что, с ума посходили? Ей же в такие вещи попадать нельзя! Она же там пропадёт!

Хватаю я мобильник и начинаю вызывать сестрицу. «…или вне зоны обслуживания…» Звоню сменщице, падаю в ножки, ссылаюсь на ситуацию и вырываю день. Опять звоню Надежде. Тот же результат.

– Доброе утро, мам. Что-то случилось? Опа-а-а… – это сын проснулся и, выйдя на кухню, глянул в телик. – А ведь тётя Надя где-то там…

– Сообразила уже… – огрызаюсь я, судорожно тыкая в кнопочки мобильника. «…Вне зоны обслуживания…»

– Спокойно, мам. – Сна у парня уже ни в одном глазу. – Что там у них, в полный рост война? Да, похоже. Ты тёте Наде звонишь?

Отбирает у меня телефон и слушает этот дурацкий «ответ системы».

– Как думаешь, – стараясь быть спокойной, спрашиваю его, – звонить, наверное, бесполезно?

Мишка задумывается.

– Ну почему… Позванивай, конечно. Мало ли что. Я сейчас разберусь в ситуации.

Уходит к себе в комнату. Слышен звук включаемого компьютера. Я тем временем размышляю, звонить ли отцу.

Пока я размышляю, он звонит сам.

– Виктория, здравствуй. Тебе не звонила Надежда?

– Нет. Я сейчас пытаюсь до неё дозвониться…

– Ну, понятно. Толку от тебя, как… Если что-нибудь узнаешь – немедленно сообщи. До свиданья.

– Я тебя тоже очень люблю, папочка! – злобно отвечаю я умолкнувшей трубке.

Однако на душе кошки скребут.

Мишка выходит на кухню, зажигает газ и ставит сковороду.

– Война войной, – серьёзно говорит он, – а обед по расписанию. Давай-ка, мам, порубаем.

– Да не хочу я! – пытаюсь я отбиться, но сын непреклонен.

– Двух яичек тебе хватит? …теперь слушай. Там в натуре война. Эти из-за границы пригнали свою авиацию, оба самолета – и бомбят приграничные сёла. Наши уже грозятся ответить, так что всё это ненадолго, но в этом бардаке всякое может случиться. Скорее всего, пронесёт. Телефон у неё мог разрядиться, могли сеть отключить, а могли и просто вышки повалить…

– Какие ещё вышки?

Сын долго и обстоятельно объясняет мне принципы сотовой связи, я ничего не понимаю, но успокаиваюсь. Мне вообще иногда кажется, что он старше меня. Во всяком случае спокойнее и рассудительнее. Сейчас он точно лучше меня собой владеет.

– В общем, не паникуй, телефон, конечно, проверяй, но особенно не надейся. Я через своих ребят попробую что-нибудь узнать. А ты иди спокойно на работу.