Екатерина Чубарова

***

Карета с гербом Ланевских подкатила к серому каменному дому на Мильонной, замшелому от петербургской влаги, с плоской аркой над входной дверью и длинным рядом узких окон.

Вышла темноволосая горничная. Провела князя, княгиню и Екатерину в прихожую с фисташковыми стенами и белыми колоннами, приняла одежды и шляпы. Куцая тесьма с узлом выбивалась у неё из-за корсажа – на ней висел деревянный православный крестик.

– Пожалуйте за мной. Сеньоры ждут вас.

«Сеньоры» – как складно говорила. А ведь русская!

Арка с барочными барельефами отделяла прихожую от лестницы. В верхнем вестибюле с лепными фризами и колоннами встречал герцог ди Кастеланьоло. За ним шла улыбчивая женщина и протягивала руки к незнакомым гостям. Чёрная коса лежала короной на её голове на античный лад.

– Comm?re, это мои русские друзья, – сказал ей герцог. – Князь Пьетр Ланьевский. Княгиня Нина Ланьевская. Сеньорина Каттерина Чубарова.

Женщина обнялась с Ниной и Екатериной. Зелёная шаль соскользнула с её плеча.

– B?na jurn?ta![15 - Здравствуйте! (неап.)] Я Сибилла, крёстная mammа Раффаеле! – представилась она ласковым голосом, словно обращалась к маленьким детям. От внешних уголков её больших серо-зелёных глаз ласточкиным хвостиком расходились две морщинки.

В дверях показались два похожих лица: постарше и помоложе.

– Маркиз Патрицио Сан-Чезаре – мой крёстный отец, – представил герцог сеньора в тёмно-синем фраке с белоснежным жабо. Его каштановые с сединой волосы завивались на висках и крепились сзади чёрной лентой.

Отец Джулиано – так вот что означало «брат от духовного родства»!

Приземистый старичок явился из соседней комнаты в военном двубортном кафтане цвета морской волны с золочёными пуговицами, в синих кюлотах и белых чулках, по старой моде Неаполитанского королевства. Раскланялся.

– Дон Сильвано Порчинари – отставной вице-адмирал славного неаполитанского флота! – герцогу пришлось чуть присесть, чтобы обнять его за плечо.

Ниже ростом и на два десятка лет старше жены, дон Сильвано так и лучился добродушием. Супруга же его оказалась полной противоположностью Сибилле: волевой взгляд тёмных глаз, мягкие, тускловатые от седины светлые кудри в высокой причёске ? la Plotina, худые руки с длинными пальцами. Она носила нежное имя – Эмилиана.

Последней к гостям выбежала девушка в белом батистовом платье с высокой талией и подхватила вице-адмирала под руку. Тяжёлые локоны цвета тёмного золота тянули греческий узел на её затылке книзу. Это она танцевала сальтареллу на Дворцовой площади с молодым маркизом Сан-Чезаре – Ланевские узнали её по волосам.

– Это непоседливое чудо – наша дочь Биатриче! – сказал вице-адмирал.

– Вы прекрасно говорите по-русски, – заметила княгиня Нина.

– Мы изучили русский язык, чтобы не говорить по-французски в России, – ответил старший маркиз Сан-Чезаре.

Дочка внешне походила на отца: светлые глаза, пухлые розовые губы, дружелюбная улыбка и живость движений. От матери она позаимствовала волосы, прямые медно-коричневые брови и римский нос с горбинкой – по-женски небольшой, что придавало её лицу очарование.

– Просим вас в гостиную, скоро подадут обед! – Сибилла указала рукой на главные двери напротив лестницы, взяла мужа под локоть и пошла впереди.

Биатриче отделилась от родителей, поравнялась с Ланевскими.

– Прошу вас, не говорите донне Эмилиане, что мы виделись, – шепнула она. – Мой отец заболел. Mammа хотела, чтобы я сидела с ним. Но patemo отпустил меня на carnelevare[16 - карнавал (неап.)].

В чисто убранной гостиной стоял длинный стол с угощениями. Мебель из карельской берёзы с желтовато-кремовой обивкой вносила домашнее тепло и уют в холодно-голубые стены. Под циферблатом напольных часов качался маятник.

Раффаеле возглавлял стол. Справа и слева от него усадили князя Петра Васильевича и княгиню Нину. Строгому порядку никто не следовал: семья вице-адмирала занимала места ближе к герцогу, чем его титулованные крёстные родители.

– Мы не знали, что у вас такая большая семья, сеньор Раффаеле, – отметила Нина.

– Да! Теперь, в России, мои друзья – это моя семья!

– Вы угостите нас блюдами неаполитанской кухни? – поинтересовался князь.

– У нас русские повара. Они не смыслят в неаполитанской кухне, – Эмилиана указала на свой гладкий лоб, наискосок укрытый густым локоном. – Наши слуги остались в Неаполе.

Екатерине, дворянке седьмого класса, предназначалось место между Биатриче и Джулиано – напротив Сибиллы. Биатриче заглядывала ей в лицо с любопытством искреннего ребёнка. В её серо-голубых глазах, светлых и блестящих, как в прозрачной воде, чернели камешки зрачков.

– Сколько вам лет? – спросила она.

– Восемнадцать, – ответила Екатерина.

– Мне девятнадцать. Мы можем быть подругами. Я умею говорить быстро по-русски, но знаю мало русских слов. Не обижайся, если я скажу неправильно.

Биатриче говорила приятным голосом с низкими нотками, русские слова у неё выходили с мягким «л», «жьлов» вместо «слов», и она путала «р» и «д».

На другом конце стола герцог ди Кастеланьоло беседовал с князем и княгиней.

– Что ты думаешь о Раффаеле? – спросила Биатриче.

– Должно быть, сеньор Раффаеле очень знатного роду.

– Знатного-знатного, – подтвердила она. – Ты связана родством с князем и княгиней?

– Нет… Мы с княгиней Ниной подруги.

– Наверное, твой отец имеет высокий титул, если Раффаеле пригласил тебя к нам. Раффаеле строг и капризен в выборе друзей. Он не станет окружать себя людьми с манерами… ndescretezza. Я не знаю, как перевести это на russo.

– Нахальность, неделикатность, неуважительность, нескромность, – подсказал Джулиано.

Биатриче положила руку на лоб.

– Как много трудных слов… Раффаеле презирает эти черты характера, – она постучала по горлу ребром ладони. – Он не подпустит к себе близко такого человека.

Нахальность, неделикатность, неуважительность, нескромность… Екатерина примерила каждое слово к себе – нет ли в ней презренных пороков.

– Биатриче, ты запугала нашу гостью! – воскликнула Сибилла. – Вам не нужно бояться Раффаеле, моя милая, о вас он говорит только хорошее!

Она улыбнулась и заглянула Екатерине в лицо весёлыми молодыми глазами.

– Сеньор Раффаеле говорил вам – обо мне?

Он впустил её в свою память? Её образ запомнили глаза – самого герцога ди Кастеланьоло?.. А ведь она всего лишь дочка отставного гвардейского ротмистра! Выросла в провинции… Другое дело – Нина. Умна, благородна, образование и воспитание – comme il faut.

– А кто родители сеньора Раффаеле? – Екатерина решилась на смелый вопрос. – Они не приехали с вами в Россию?

Ответила Биатриче: