Операция «Ведьма в бегах», или Обмануть инквизитора

– А с кем? – Бабка заозиралась, но никого рядом не увидела.

– Да с кошечкой своей, только, боюсь, как бы не подумали чего дурного про нее. А то наведу беду на ваш дом.

– Ой, милый, – засмеялась старушка, – мне уже ничего не страшно. Я в таком возрасте, когда все видела-перевидела и могу умереть с чистой совестью. Не бойся, зови свою кошку, и ей миска молока найдется.

– Азя! Выходи!

Азазель, вихляя задом, появился перед нашими глазами и сел так вальяжно, ни дать ни взять благородная девица.

– Ох, красавица какая. Жаль, что черная вся, – покачала головой старушка. – Точно накличет на себя беду. Ну ничего, с этим мы тоже справимся. Давай, милый, заканчивай тут, а я еды приготовлю. После трудов праведных поесть – святое дело. Азя, пошли со мной, молока дам.

Старушка направилась в дом, а Азазель фыркнул.

– Молока… Мяса мне дайте шмат, да побольше!

– Не возмущайся, бери, что дают. А то неровен час вообще без еды останешься.

– Ладно, твоя взяла. Поживем тут немного. Надо же хотя бы узнать, где бабка монеты держит. А в том, что они у нее есть, я не сомневаюсь нисколечко. А потом посмотрим…

– Азя! – возмутилась я, но кот уже не слушал. Вальяжной походкой он шел к дому, наверняка строя планы по убиению невинной старушки. Нет уж, не позволю!

Глава 7

Ханна

Несколько дней пролетели как один. Я помогала старушке, которую звали Белиндой, и с огородом, и по дому, а она, как и обещала, кормила нас до отвала. Оказывается, у нее и куры были, и коза, так что яйцами, молоком, маслом и сыром она была вполне обеспечена. Азазель, правда, плотоядно посматривал на козу и облизывался, но я, помня его слова о шмате мяса, зорко следила за этим хвостатым недоразумением, чтобы не вздумал лишать Беллу – как она просила ее называть – источника пропитания.

– Но я хочу мяса! – жаловался Азя. – Я хищник, в конце концов!

– Слышь, ты, хищник… Поймай себе мышей или крыс. И Белле помощь, чтобы крупу не грызли, и тебе мясо. Да и помощь хоть какая-то будет от тебя.

Кот в ответ на мои слова вытаращился так, словно я сказала, что ему надо отрастить крылья и поймать летучую мышь.

– Я? Есть мышей? Да ты сдурела совсем! Я же демон, великий…

– Ой, хватит. Задрал уже. Хочешь мяса – добудь. Мужик ты или где?

– Мужик? – взвился кот. – Ты же меня сама заставила почти девочкой стать, а теперь попрекаешь? Девочки не охотятся! – сказал как отрезал.

– Ладно. Тогда просто в город пойдешь, разузнаешь, что там и как.

– Я?

– Ты!

– Да меня же сразу на костер отправят. Или из шкурки шубу сделают.

– Ой, таких, как ты, на шубу полсотни надо. Но что поймают тебя – твоя правда. Сейчас что-нибудь придумаем.

Так, если трогают только абсолютно черных котов, значит, надо стать не совсем черной кошкой. С полом мы разобрались, осталось…

Прошептала заклинание и навела на Азазеля морок. Несколько часов продержится, вполне хватит.

– Ну вот, совсем другое дело, – кивнула удовлетворенно.

Кот прищурился с подозрением, опасливо подошел к ближайшей луже, заглянул и заорал:

– Ты что натворила?! На меня же теперь ни одна приличная кошка не взглянет.

– И не надо. Зато цел будешь. И вообще, тебя сейчас коты интересовать должны, а не кошки. Главное, хозяйство не выпускай наружу, а то оконфузишься.

– Ты… ты… я тебе это припомню, – тряс лапой Азя, показывая на свою грудь.

И было с чего ему возмущаться – на груди красовалось большое белое сердце. Я хихикнула, разглядывая дело рук своих.

Ази не было несколько часов. А когда вернулся, рассказал кое-что интересное: в городке жила ведьма. Адреса он не узнал, но говорят, она на мужиков хворь наводит, мужской силы лишает.

– Непорядок. Ведьма, конечно, может пакости делать, такова ее ведьминская натура, но мужская сила – это святое, – рассуждал Азя, когда мы уже ночью сидели с ним с выделенной нам Беллой комнате. Тут он мог расслабиться и принять нормальный вид.

Когда в первый день мы на ночь заперлись, он с таким удовольствием и стоном наслаждения выпустил наружу свое хозяйство, что я аж заумилялась. Но как же долго он его вылизывал! Как не стер вообще. И этот «ритуал» стал повторяться из раза в раз, каждый день Азя тратил на вылизывание все больше времени.

– Азазель, великий и ужасный! – не выдержала я, когда в течение двух часов, тщетно пытаясь уснуть, слышала в темноте чавканье. – Ты что, собрался свое достоинство съесть? Чего чавкаешь? Дай поспать.

– Эгоистка, только о себе думаешь.

– А о ком я думать должна? Для себя ты и сам неплохо справляешься. Мышей он не есть… – проворчала. – А у кого вчера из пасти мышиный хвост торчал? Думал, я не увижу? То же мне, благородный лорд. Нашел-таки себе мяско.

В темноте на меня сверкнули красные глаза. Они всегда светились красным, если Азя злился. Но вреда он мне не причинит ни при каком раскладе, мы оба это знали.

И все же информация о ведьме нуждалась в проверке. Утром. Когда мы вместе с Беллой работали в саду. Собирая спелые фрукты, я решилась спросить:

– Говорят, у вас тут в окрестностях ведьма живет…

Белла посмотрела на меня странно, будто подозревая что-то, а потом расслабилась.

– Есть такое. Уж не знаю, ведьма она или нет, но что гулящая и на передок слаба – это верно. Наверное, ни одного мужика не осталось, с которым бы она шашни не завела.

– Она что же, такая красивая?

– Да куда там, страшна, как смертный грех, – Белла скрестила пальцы, – но почему-то мужики слетаются, как пчелы на мед.

Все понятно, приворот действует. Точно ведьма. Да еще и темная наверняка, раз после нее у мужиков проблемы. Чую, дело тут нечистое и серьезное. Надо бы разобраться.

Так коту и заявила. А он лапой у виска покрутил.

– Зачем тебе в это лезть? Совсем рехнулась?

– А ты подумай! Ежели прознают про это дело инквизиторы, пойдут городок шерстить. А нам оно надо?