Легенда о героях. Великий поход

Филина.

Яркие лучи света вспыхивали в рыжих волосах женщины идущей по узенькой тропинке из леса. Воины приветственно помахали, и, улыбнувшись, женщина помахала в ответ. Рыжий цвет волос на Терле редкость. Воины с интересом рассматривали молодую женщину с примечательными волосами, к тому же необычайно красивую.

–Доброго пути отважные воины. Пусть лучи Зериса освещают ваш путь долгие годы.– Крикнула рыжеволосая красавица.

–Здравствуй, красавица! Меня зовут Дакарэй. Как твое имя? И почему ты бродишь по лесу одна, разве ты не знаешь, что это опасно?– расправив плечи и ослепительно улыбаясь незнакомке, крикнул главный покоритель женских сердец.

–Меня зовут Филина, а насчет опасности, воин, так и рядом с домом не менее опасно, чем в лесу. К тому же у меня есть оружие.– Улыбнулась Дакарэю рыжеволосая красавица.

Дакарэй только сейчас заметил, что за шапкой огненно-рыжих волос виднеется рукоять меча, и ни какого-нибудь, а боевого. Почти такого же тяжелого как у Юнис. Помня урок, который преподала ему дочь вождя, Дакарэй предпочел оставить мысли о размерах меча и умении незнакомки с ним обращаться при себе. Направив своего турлонка в сторону рыжеволосой Дакарэй широко улыбаясь и весело сверкая дерзкими глазами сказал:

–Филина, значит судьба. Может быть ты моя судьба, красавица?

Члены отряда начали пересмеиваться. Дакарэй оставался верен себе. Даже на глухой лесной дороге, пытается очаровывать случайно встреченную красавицу. Филина тоже рассмеялась, окинув молодого воина насмешливым взглядом больших янтарных глаз она сказала:

–Все может быть Дакарэй. Свою судьбу никто не может предугадать.

–Так, значит ты не отрицаешь, что у меня есть шанс прекрасная Филина? И может статься, что ты ответишь мне взаимностью, и не дашь моему несчастному сердцу разбиться от неразделенной любви?

Юнис поняла, что Даккарэй может продолжать флиртовать с рыжеволосой красавицей еще долго, поэтому решила положить конец этому нескончаемому потоку слов, льющемуся из любвеобильного Даккарэя.

–Далеко ли до деревни, Филина?– Обратилась Юнис к молодой женщине.

–Через пару километров лес закончится, и вы выедете к реке. Справа будет мост. А там останется совсем чуть-чуть, дорога приведет вас прямо к деревне. Жители нашей деревни будут рады гостям, а тем более славным воинам.– Поклонилась Филина.

–Я могу подвезти тебя красавица.– Предложил Дакарэй.– Мой турлонг силен и вынослив, а твоим прекрасным маленьким ножкам, наверняка, нужен отдых.

Рыжая засмеялась.

–Спасибо, Дакарэй. Но я иду не в деревню. Твоему турлонгу повезло.

Юнис поблагодарила Филину, и отряд двинулся дальше.

– Я вернусь, Филина.– Крикнул Дакарэй.– Я обещаю!

Рыжая прикрывая рукой глаза от яркого света, со смехом, крикнула:

– Не давай пустых обещаний, Дакарэй! Обещания должны выполняться, иначе можно накликать на себя беду.

–Я вернусь, увидишь! Между прочим, Дакарэй означает – возвращающийся.– Снова прокричал молодой воин и, пришпорив турлонга, поскакал догонять отряд.

Юнис насмешливо посмотрела на поравнявшегося с ней приятеля.

–Ты, наверное, до глубокой старости будешь всем девушкам подмигивать, да пытаться головы кружить.

Дакарэй рассмеялся:

–Не ревнуй, дочь вождя. У тебя был шанс, сама его упустила.

–Да, уж, выпустила из рук свое счастье!– улыбнулась Юнис.

–Ты, смотри, а то своим мечом всех женихов распугаешь.– Припугнул ее Дакарэй.– Думаешь, кто-то захочет иметь жену, которой слова не скажи, сразу на обе лопатки уложит? Да, впрочем, я знаю, в чем дело. Помнится, ты говорила, что в день когда ты родилась, случилось затмение. Так, наверное, Зерис в темноте перепутал детские люльки и отправил в твое тело мужскую душу. Так, что где-то какой-то бедолага, которому досталась женская душа, мается и страдает. Весь такой нежный и скромный, и всего боится. А чуть, что краснеет и смущается. – Дакарэй расхохотался.

–Ага, а когда ты родился, Зерис, наверное, был в веселом настроении. Дай-ка думает, я этому мальчишке дам длинный-предлинный язык и коротенький-прикоротенький умишко. И посмотрю, что из этого выйдет.

Ехавшие рядом воины рассмеялись.

На ночлег остановились в красивом месте, на берегу озера. Возле костра собрались все, кроме дозорных, охранявших лагерь. Ночь была чудесной. На бархатном темном небе ни облачка. Звезды казались совсем близкими, хоть руку протягивай и собирай светящиеся огоньки. Юнис оглядела своих товарищей. Молодые, красивые лица. Улыбаются, смеются радостно и беззаботно. А ведь каждый из них знает, что завтра может погибнуть. И даже сегодня. Как было бы хорошо, что бы все это закончилось. Что бы можно было вернуться домой и спрятать подальше свои мечи, потому что в них больше нет надобности. И каждый занялся бы тем, что ему по душе. Вон Айко, строгает ножом деревяшку. Он прекрасный резчик. На каждом привале вырезает красивые фигурки и потом дарит их деревенским ребятишкам, а они прыгают вокруг него от радости и Айко радуется не меньше чем они. А вон Бинай. Он всегда с тоской глядит на поля, мимо которых проезжает их отряд. Он любит землю. Бинай стал бы землепашцем, выращивал хлеб, собирал спелые колосья. А когда возвращался бы с поля домой, наработавшийся и усталый, его встречала жена, и детишки выбегали навстречу отцу и все они были бы счастливы. А Дамар поет так, что можно заслушаться. И от его песен то хочется плакать, а то переполняет радость и невозможно не начать улыбаться. Он мог бы ходить по стране и радовать своими песнями людей. Петь на праздниках, на свадьбах, даря людям радость и удовольствие. Все сидящие здесь могли бы быть очень счастливыми и жить совсем другой жизнью. Юнис грустно вздохнула. А она сама, что бы она стала делать, если наконец наступил бы мир и покой пришел на их земли? Она не знала. Ей казалось, что она ничего особенного не умеет, кроме как сражаться. И вдруг она очень отчетливо увидела бегущих к ней мальчика и девочку, и они, радостно улыбаясь, кричали ей: «Мама! Мама!» А следом шел мужчина, только она не видела его лица, но ей казалось, что она его знает…

–Ты о чем задумалась?

Юнис тряхнула головой, услышав вопрос заданный Дакарэем. Оказывается, она задремала, пригревшись и размечтавшись у костра.

–Как всегда о тебе Дакарэй. О чем еще может думать девушка, когда ты рядом? Сам подумай своим коротеньким умишком.– Дакарэй рассмеялся.

Через несколько минут Юнис посмотрела на приятеля:

–Дакарэй, а если бы все это закончилось. Я имею ввиду, если бы не нужно было больше сражаться, если бы наступила мирная, спокойная жизнь, чем бы ты занялся?

Дакарэй улыбнулся.

–Не смейся, моя прекрасная воительница, я стал бы поваром. Устроил бы харчевню, где-нибудь возле дороги, идущей от здешних мест в Маасдарму и кормил-бы путников. Если бы опасности больше не существовало, то много людей ездило бы из своих деревень в столицу. А усталым путникам хочется вкусно поесть и отдохнуть. Так, что я занялся бы этим – давал еду и кров.

Юнис рассмеялась.

–Ты шутишь! Не бывает мужчин поваров. Поварихи и стряпухи всегда женщины, а вы мужчины считаете это занятие ниже своего достоинства.

–Ну, ты же размахиваешь мужским мечом, и тебе никто не говорит, что это не женское занятие, хотя так и есть. Просто наша жизнь такова, что даже женщинам приходится воевать. И, кстати, не ты ли всегда говоришь, что мои похлебки и жаркое самые вкусные и, что никто из отряда не готовит, так как я? А?

–Ладно, сдаюсь! Ты действительно хорошо готовишь. Просто я не думала, что ты видишь свое предназначение в этом. Но это даже здорово.

Дакарэй, став непривычно для него серьезным, взглянул на Юнис.

–Только боюсь, воительница, что наши мечты так и останутся мечтами. Что-то не видно ни конца ни края той войне, которую мы ведем.

Догорал костер. Двое друзей сидели бок о бок, вглядываясь в ночное небо. Мысли их были как никогда схожи. Глядя на яркие звезды, они оба думали о том, как было бы прекрасно, если самое их привычное занятие больше никогда не понадобилось.

Отчаяние и ненависть.

Отчаяние и ненависть. Эти два чувства были единственным, что осталось в жизни Черной колдуньи. Все ее могущество и сила не могли помочь ей преодолеть проклятую границу проведенную Белым магом. Она, уничтожившая сотни планет, оставляя после себя лишь безжизненные пустые земли, потемневшие от крови и заваленные мертвыми телами их обитателей, не имела возможности разделаться с горсткой жалких существ находящихся по ту сторону гор, потому, что не могла вырваться из своей темницы уже более трех сотен лет. И как несправедливо, что заклятия Черных колдунов теряли свою силу сразу после их гибели. А заклятие проклятого мага, оставалось нерушимым и после его смерти. И только потому, что оно, в сущности, не было настоящим заклятием. Белые маги управляли временем и пространством, изменяя их направление, течение и скорость, они не применяли колдовство. Изменению времени и пространства, могли отменить или изменить только они сами. Проклятый род, непонятно для чего вообще созданный вселенной. Мерзкие самовлюбленные существа по какой-то непонятной причине наделенные огромным могуществом. При мыслях о Белых магах Рамину каждый раз захлестывал приступы ярости и ненависти. Даже то, что их больше нет не радовало ее. Что толку. Один из них успел разрушить ее жизнь. От того, что самого его давно уже нет ей совсем не легче.

Рамине хотелось кричать, крушить. Ей хотелось убивать! Она чувствовала голод, жажду. Отчаяние и ненависть…

Первое время, после гибели Вариуса, Рамина находила некоторое удовольствие наблюдать за одинокой бесцельно скитающейся между скал фигуркой странного существа, в которое она превратила воина, убившего ее сына. Но постепенно, глядя на его страдания и одиночество она стала ощущать, что и она сама ничем от него не отличается. Она такая же точно пленница в этой стране. Глядя в волшебное зеркало на свою жертву она чувствовала, что видит себя и тогда она еле сдерживалась, что бы не швырнуть зеркало о стену, разбить волшебное стекло, такое же бесполезное, как и все остальное.

Рамина почти не покидала замок. Ей нечего было делать за его пределами. Ей нужно было только одно, единственное чего она не могла получить – свобода. Она ненавидела всех. Мужа и брата за то, что из-за их глупости она оказалась здесь узницей. Жителей планеты, жалких никчемных существ, которые не желали сдаваться, боролись яростно и отчаянно. Она ненавидела даже Вариуса. Еще один глупец, погубивший себя, а заодно и ее ради своего тщеславия и самолюбия. Ее сын. Он бы мог повелевать вселенной, стоило только немного подождать. Когда они, наконец стали бы свободны, к его ногам падали бы миры и целые галактики. Он мог бы стать самым могущественным из Черных колдунов. Вариус! Ее Вариус. Глупая смерть. А она одна и не осталось надежды. Лишь вечное заточение.

Рамина даже начала жалеть, что Черные колдуны не владели способностями насылать болезни. Существа, которые скитались по вселенной насылая мор на жителей планет считались самыми презренными. Их ненавидели все. Черные колдуны считали их жалкими падальщиками, которые только портят планеты. Они мешали колдунам, часто приходили на планеты, которые наметили для себя колдуны. Остальные Высшие считали этих разносчиков заразы мерзкими вредителями, паразитами вселенной. Их по возможности истребляли, но они ухитрялись появляться вновь и вновь. Необычайно живучие создания. Сейчас Рамина не побрезговала бы и этим средством. Лишь бы извести все живое на этой планете. Лишь бы вырваться. Она могла попытаться уничтожить саму планету, но тогда она и сама бы погибла, так как находится на ней. Черные колдуны иногда уничтожали планету целиком, но предварительно покидали ее пределы.